Баллады, сказки, мифы, сны. Мифомистика 21 века

Так грустен этот темный победитель.

А их не судят, это знаем мы,
В плену, во сне, очнуться мне едва ли,
Под сводами пустынными тюрьмы,
Славянские вдруг песни зазвучали.

Я спасена, наложницы толпой
Вдруг окружили, и поют, как птицы.
– Ты молодец, мы все теперь с тобой.
Но плен есть плен и что мне веселиться?

И если бы не этот рыжий кот,
Я поднялась б на башню в час рассвета
И прыгнула, чтоб ощутить полет,
В последний миг, в песках растаяв где-то.

Одиссей

И пусть тебе Троянский конь приснится,
И рухнувший на землю царь Приам,
Но Одиссей с богами будет биться,
И что ему до жалости к царям.
Цари простят его, строптивы боги,
И где-то там, на острове химер,
Цирцея будет горестной и строгой
Когда команду превратив в свиней.
Она ему готова покориться.
Но Одиссей все видит за чертой
Родной Итаки берег, эти лица,
– Хочу домой, мой Зевс, хочу домой.
Но страшен гнев седого Посейдона,
Он не простит ни дерзости, ни лжи.
– Иди туда, и ту как будто дома.
И вдруг отброшен, разве это жизнь?
Что остается, к милости Аида
Взывать во тьме, он старше и сильней
Но снова снится боль и панихида.
– Кто там пришел? —Как будто Одиссей.
– Впустить его… и Цербера оскалом
Отмечен будет каждый час во тьме,
И только где-то на прибрежных скалах
Замрет Гермес, и будет как во сне
Он гнать Сирен, с химерами бороться,
С волшебницами спорить до зари.
А что еще герою остается?
Итаки свет, и песня о любви.
И взрослый сын в печали бродит где-то,
И Пенелопы скорбные глаза,
Страдает он в преддверии рассвета,
А снится конь троянский и гроза.

Любаша на Любинском

Вот так и сидит, опаленная солнцем апрельским,
А дождик прольется, и зонт не успеет раскрыть.
Моя незнакомка, ты дивный цветок эдельвейса,
В просторе незримом тебе Вдохновенье хранить.

А Любинский шумный проносится мимо куда-то,
Веселые стайки студентов и гости, и тени,
Забыв все балы, и едва ли припомнив утраты,
Ты в век двадцать первый вживаешься так постепенно.

Отложена книга, в ней все уже было когда-то,
Былая интрига не трогает этих парней,
Ты так одинока, печальна и все же крылата.
И в тихую полночь, в мерцании ярких огней

Поднимешься вдруг, но останется зонтик и книга,
И в эти просторы отправишься снова парить.
Моя Незнакомка, в стихии у дивного мига,
И «Лунной сонаты» в мой город окно отворить

Еще суждено тебе там, где пространство и время
Сойдутся на миг в эту полночь у всех на виду,
И замер художник – пустая скамейка, не верит,
Что стало с Красавицей, снова узнала беду?

Да нет, не исчезла, к рассвету, не бойся, вернется,
Присядет на миг, а останется здесь на года.
Замрет от печали, и только апрельское солнце,
Ее ослепит, как прекрасна и как молода,

Да только печальна, но ветер уносит печали,
И надо б узнать, чем закончился этот роман,
А мир просыпается, птицы во мгле закричали.
И смотрит она удивленно – все сон и обман.

.

Сон о корабле-призраке

И тогда появляется призрак того корабля,
Это черное зарево снова над миром нависло.
– Что хотела капитан? – Ему ночью приснилась земля
И прекрасная женщина, и не лишенная смысла
Жизнь вернулась, и где-то в пучине хрипящей волны
Видит снова русалку, и мчится за ней озверело.
Дотянулся до нас, содрогнуться пред ним мы должны,