Истребление кумиров. Князья и воины

Дивились дружинники князю, они слышали рассказы о бурном прошлом, но мало верилось им теперь в сказки такие. В чем они упрекали князя, так это в том, что казался он им мягким, терпимым и слишком добрым.

На одном из таких вот пиров появился перед князем его племянник Изяслав, захмелел он быстро и стал рассказывать о горькой участи отца, о страданиях матери. Поняли они все, что много темных тайн скрывает он.

– А ты ничего не путаешь, парень? – усмехнулся Добрыня, – ты и меч в руках князя видел?

Засмеялись богатыри русские – это казалось им смешным и нелепым. И лишь немногие из них среди общего веселия сумели увидеть, как поежился княжич, словно еще раз переживал те страшные времена.

Но после того пира Изяслав снова исчез. Где он был, никто не ведал, но никак не мог найти он покоя.

№№№№№№

Через год узнал Владимир и богатыри его, кто был еще жив, о страшной смерти княжича. Помчался он с малой дружиной своей против полчища хазар. Долго бился с ними, не желая отступать и сдаваться, но силы были неравны. Почти всех своих дружинников потерял Изяслав в том бою, и сам решил живым в плен не сдаваться. Разрубили его на куски свирепые хазары.

Такую историю о гибели молодого князя поведал один из уцелевших воинов. Молча слышал его Владимир, сожалел о бедном племяннике. Зачем это ему было нужно? Почему не смог он мирно свои дела завершить. Он догадывался – сам бес, чтобы отомстить Владимиру, повел Изяслава в этот бой, сам бес не позволил ему сдаваться. Теперь бросил к ногам его тело мальчишки. И он не мог с ней бороться, он мог теперь только согревать да сожалеть.

Для беса это была пустая забава, но такова была его натура.

– Нет, не богатырь он, – вздохнул дьявол в критический момент, когда нужно было отвести от мальчишки вражескую руку, и замешкался.

Так и погиб Изяслав, приговоренный нечистыми к смерти. И увидел он верхушки деревьев и небо голубое, которое застыло в глазах княжича. Прочь кинулись спозаранку враги его. Но все отдалялось, и улетала душа в небеса, пока не превратилась в одну темную точку.

ГЛАВА 23 ОТСВЕТ ГРЯДУЩЕГО

Но не знал князь Владимир в те тихие годы, что прошлое проклятие явит свой страшный лик: иудейский мученик, а вместе с ним и прокуратор, о котором ему столько рассказывали, предстанут перед ним в жутком обличии, только не ясно даже, на том или этом свете все это твориться будет. Не зря видно так запомнилась ему история про Понтия Пилата.

Святополк – сколько горя и страданий принес он себе и другим этот грозный отпрыск. Ведь говорил же он смирившемуся Изяславу, что зло порождает еще большее зло и возвращается к тому, кто творил его. Но не смог тот его в себе одолеть – нелепо и глупо погиб. Но словно живой укор, оставался еще один – тень странная и далекая.

Владимир чувствовал, что как бы не отрекался он от прошлого, оно всегда будет его преследовать. Недаром зависть числится среди самых тяжких грехов, – зависть и жажда власти – сокрушительная сила, если заодно они становятся.

Об этом он беседовал сейчас с Анной, которую называл на старый манер Апраксией.

– Но ведь таким ты и был когда-то, – говорила она сердито, – может и он опомнится и одумается?

Затаившийся, как лютый зверь, Святополк вел себя тихо, зная силу и могущество Владимира.

А когда умер князь, мрачнее тучи явился к нему ангел, только что вместе с ним покинувший землю.

– Что там случилось? – чуя недоброе, спросил князь. Он еще не забыл о жизни земной и очень по ней тосковал, живо интересовался всем, что там происходит после его ухода.

– Плохи дела, княже, – пролепетал ангел, – не замечал ты Святополка в последние дни, а он поднялся сейчас, да плечи расправил.

– Что же натворил он? – спрашивал князь, понимая, что услышит что-то страшное.

– Удумал он любыми путями стол твой захватить, мало ему удела оказалось, и чтобы все было у него в руках, должен он умертвить братьев своих Бориса и Глеба.

– А разве не можем мы помешать ему? – невольно вырвалось у князя

– Нет, не можем, – резко ответил ангел, – мы вольны только следить за тем, что творится. Могли бы ему помешать богатыри твои, конечно, да и их там уже не осталось, вчера Добрыню схоронили, а другие еще в твою бытность мир покинули.

– Так что же выходит, зло одолеет добро? И с этим ничего сделать нельзя? И в раю не видать мне покоя.

– Тебе надо отрешиться от жизни земной и забыть про все, – говорил ангел, потому что сделать ты все одно ничего больше не можешь.

Но Владимир никак не мог примириться с тем, что творилось, и винил он во всем только себя самого. Как были ему тогда не писаны все законы, так оно и осталось. Только теперь придется расхлёбывать ту кашу, которую он заварил. А с его уходом зло из своих укрытий выбирается. Тогда и понял князь, что и в раю можно испытывать муки адские от собственного бессилия, и неизвестно, где еще страшнее будет все, что творится в этом мире.

Недолго предсказанных событий ждать пришлось. Через несколько дней в небесах снова зазвучало имя окаянного.

– Что там? – спросил Владимир

– Борис убит среди болот, подстерег его Святополк с воинами своими, при помощи беса отыскал, одному ему с этим не справиться было.

Долго молчал князь, вспоминая милого и кроткого сына, который был так покорен, что ни с кем бы никогда сражаться не смог. Но дорог он был Владимиру больше других.

– Скажи, а наказать его как-то можно? – впервые Владимир решил, что он не станет этого терпеть, – он чувствовал, что ни понять, ни простить Окаянного не может, – я понимаю, что око за око, зуб за дуб, но не хочу его прощать.

– Не ты судья ему, – спокойно отвечал ангел, – он получит свое, но не от тебя вовсе.

Знал князь, что скоро встретит он тут Бориса, и радоваться должен, что все так повернулось, но не до радости ему было в те минуты. На земле, а не здесь нужен был Борис, чтобы нести весть о новом боге в люди.

На девятый день, когда с грустью поджидал Владимир сына своего, снова ангел перед ним появился.

– Что еще стряслось там? – не удержался грозный князь.

– Да, Глеб убит Святополком, – отвечал спокойно тот.

Он ждал этого известия и так его боялся, и вот дождался.

Ангел уныло побрел прочь. Добро бессильно и безропотно перед злом, только это и мог он поведать князю.

Князю оставалось поджидать теперь уже двух своих сыновей.

№№№№№№№№

Бледным и растерянным предстал перед Владимиром Борис. И лишь вздохнул он тяжело.

– Не думал я, батюшка, что так скоро свидеться нам придется, – словно оправдывался Борис перед отцом, за то, что не смог в мире том удержаться и здесь так рано оказался.

– И не только ты, нынче брат твой тоже был убит.

– Я не успел его о коварстве Святополка предупредить.

– Это я был глух и слеп, не смог вас защитить, – говорил князь задумчиво, – а теперь придется только взирать безучастно на все, что там творится. Таким может оказаться рай, если на земле всяких бед натворил.

– А найдется ли там сила, чтобы сразиться с ним? – прервал его Борис.

– Сила найдется, – уверенно говорил князь, – да только много еще бед совершить он успеет, ангел мне глаголил о том.

№№№№№