Новогодние сны кота Захара. Сказки 21 века

– Ты хочешь сказать, что он издох? – спросил радостно Барс

– Да нет, живой, только где же он ночью был – то?

Тут Матвею пришлось открыть глаза, и поросенок сразу понял, что это не Марк, этот был совершенно белый, явно не крашенный и такой противный и спесивый, почти как он сам, чужой крыс, вернее, не совсем чужой, а тот, которого подарили дядюшке, а потом они его без труда заменили. Но он вернулся, они всегда возвращаются, видать.

Сначала он визжать хотел, а потом остановился – дядюшку впутывать в это нельзя. Он дописывает книгу, да и объяснять ему надо будет все долго и упорно с самого начала, и спасибо он им точно не скажет.

– Это не наш крыс, – только и произнес он очень тихо, но уверенно.

– А что, еще какого-нибудь перекрасили? – допытывался кот.

– Да нет, конечно, это настоящий, ему удалось выбраться из норы и Марка туда запихать.

– Вор у вора дубинку украл, – издевался над поросенком Барс, редко, но и на его улице был праздник.

– А ты спал так крепко, что ничего и не заметил.

Слушать издевательства кота поросенку было некогда. Он только бросил:

– Дядюшке ни слова, и за него головой отвечаешь, если он куда денется.

– А куда ему деваться, удирать он не собирается, а есть я его не собираюсь, мы же с тобой всем торжественно обещали, что мы никого не едим, а крыс и подано, я вот без устриц и рыб скучаю, но даже их по твоей милости не ел сто лет.

Но последние упеки Хрюн уже не слышал. А Матвей зато, не мигая, смотрел на кота, ему хотелось знать, что будет дальше, и как ему жить прикажете, то, что здесь его ничего особенно хорошего не ждет, даже если жив останется, он не сомневался.

Кот поволок его в ванную и заставил помыться с шампунем.

– Нам только вони тут не хватало, шатаешься, где не надо, а потом задохнуться можно.

Крыс мылся молча, но потом не выдержал и напомнил, что это по их милости он в том самом месте и оказался.

– Ты поговоришь у меня еще, жалуйся на поросенка, а что меня касаемо, глаза бы мои не видели вас всех, мне и вдвоем с дядюшкой хорошо было, пока он не стал знаменитым, и все его приятели не стали каждый год зверей в дом таскать. Более дурацкого обычая не придумать. Вот и возись с вами.

Крыс был чист и благоухающ, и теперь обсыхал на своей подстилке, но тревога не только не проходила, а скорее даже усиливалась. Поросенок вернулся из крысиного царства, куда за время помывки он успел наведаться и тихо сообщил коту, что ему туда не добраться.

– Если даже я сяду на диету и наполовину исхудаю, мне туда не залезть, а пока я буду худеть, что станет с Марком?

– На что это ты намекаешь, уж не должен ли я туда, в логово крыс, отправиться.

– Я не настаиваю, конечно, – у поросенка был самый невинный вид.

– А почему мне кажется, что ты именно настаиваешь, – подозрительности кота мог позавидовать любой разведчик.

– Но не знаю, я умру с этим альбиносом и без Марка. А тебе может, и он сойдет. И у нас у каждого будет по своей крысе, не так уж и плохо, – уговаривал его Хрюн. Кот молчал. Помрет он от тоски, кто поверит Хрюну, а если даже и так.

Сначала кот подумал, что именно об этом он мечтает, а потом решил, что смерти поросенка он все-таки не особенно хочет. Его хоронить придется, а уж как дядюшка огорчится, у него может, и вдохновение пропадет. С какой стороны не посмотри, все это было не так хорошо, как ему показалось на первый взгляд, что и вопило о том, что первое впечатление может быть ошибочным.

И кот пошел на схватку с крысами, не особенно раздумывая, не желая не только смерти Хрюна, но и не в силах видеть, как тот переживает, почти в уныние впал. Нет, он решил притащить назад этого крашенного крыса, который позволил себя украсть, а хвастался, что несокрушим, и теперь снова переполох устроил, как же он любит шумиху и суматоху поднимать, прямо сладу с ним никакого нет.

Кот ушел и пропал. От уныния Хрюна не осталось и следа, когда он понял, что тот где-то там, в лабиринтах, заплутал сам, а что еще страшнее, его забрали в плен, устроили ловушку, ведь крыс много, а кот один. Он не особенно общителен и совсем не разбирается в том, что там творится, а запутать его и труда не составит.

Но самое главное, что дядюшка скоро пропажу обнаружит, и все на его бедную голову свалится.

Хрюн ругал Матвея самыми нехорошими словами, которые только знал. Но когда и к ужину Барс не пришел, и надежды на его возвращение стали таять, то он понял, что чистосердечное признание и самобичевание если не снимет часть вины с него, это его пока не особенно беспокоило, то заставит действовать, и может быть, они смогут еще спасти кота. А это самое главное, потом он готов был положить свою голову на плаху, когда безвинно пострадавший кот будет спасен и останется со сказочником, а он будет проситься в ссылку в заповедный лес. И то, что недавно его мучило в самых страшных кошмарах, теперь казалось благом. Как все в один миг перемениться-то может в жизни поросенка.

№№№№№№

Дядюшка слушал поросенка молча. В такую историю было и легко и трудно поверить. Легко, потому что он знал хорошо сказку про принца и нищего, и еще не до конца понимал, на что его животные способны. Но история про перекрашенного крыса не внушала доверия. И тогда разобиженный Хрюн за шкирку приволок Матвея.

– Ну, посмотри внимательно, разве этот похож на того веселого крыса, который все эти дни с нами жил. Я знаю, что ты не особенно наблюдателен, но чтобы такого чудного крыса от этого полудохлого, который черт знает из себя, что строит, не отличить, ну ты даешь. Не ожидал от тебя такого свинства.

– А это с кем поведешься, – тихо раздумывал он, но думал не долго.

Дядюшка понял точно одно – кота в очередной раз надо спасать.

– Оставайся здесь и не смей никуда уходить, – потребовал он от Хрюна.

– Да я и не собирался, – честно признался тот.

Ожидание длилось очень долго. И только когда дядюшка приволок кота, Хрюн подпрыгнул от радости так высоко, что потом растянулся на мягком ковре.

Предчувствия у него были скверными, и хорошо, что они не оправдались.

– Но как тебе удалось его спасти? – пытал его Хрюн, а Матвей только прислушивался к тому, что происходило там.

– Ты никогда не слышал сказку о Крысолове, который увел из города всех крыс, когда играл на волшебной дудочке, в сказках наше спасение, хорошо, что дядюшка захватил с собой флейту, крысы этого не переносят, и хотя играл он не очень, но они меня тут же и отдали, – гордо признался Барс.

Сам дядюшка уже думал о новой сказке, где должен появиться такой сюжет, в год крыс такая сказка очень важна, почти необходима.

– Такие вот они сказочники и были, нет, чтобы о живом коте подумать, так он о новой сказке, – жаловался Барс

– А о тебе он не подумал, сидел бы сейчас в норе какой.

– По твоей милости, между прочим.

– Виноват, конечно, но как там наш Марк, – наконец, они вспомнили о главном виновнике этого переполоха.

– Дрыхнет, они его усыпили как-то, добудиться я, когда на него наткнулся, так и не смог, наверное, теперь воду живую да и мертвую надо искать.

Матвей прислушивался к тому, о чем они говорили, и радовался – на какое-то время он может быть спокоен, а там вдруг все обойдется совсем.

№№№№№

Крысы же в норе смотрели на спящего Марка, с которого окраска стала сползать, и там пробивались серые, обычные волосы – это основная беда для тех, кто красится.

– Теперь он будет таким как все, – говорил Марат, радуясь чужой беде от всей души, – и уже ни с кем его не перепутать, а мы, как принцу самозваному, ему охрану приставим, чтобы он снова не перекрасился и не попробовал вернуться в дом Сказочника и не позорил весь крысиный род.

И даже те, кто хотели возразить ему, сделать этого не посмели, от спящего Марка толку не много, а Марат жив и очень агрессивен, потому ради собственного спокойствия и благополучия пока вмешиваться, точно не стоит.