«Но ты должен будешь отвести их назад», – говорил ему старик.
Давно услышал Гостомысл эти слова. Уже и тело старика того давно огню предали, и забылось многое, но этих слов не забудет юный князь до самой смерти своей. А судя по предсказаниям того же старика, умрет он в глубокой старости.
Только легко ему было сказать: поднимайся и иди, а куда идти и что они там отыскать смогут. А если он загубит всех. Оставить эти, пусть и чужие и неказистые земли, но не найти своих – вот что было страшнее всего. Потому с таким трудом и принимал он это решение. Сломать все, что было и не найти своего мира – это ли не наказание страшное? А что, если сам Чернобог подбивал его на этот шаг, да и столкнет их всех в бездну в один прекрасный миг. Сей бог к людскому роду всегда настроен враждебно был. А юный князь и окажется слугой его верным. Но разве не слуга того же Чернобога привел их сюда, на самых худые да нищие земли, куда и боги предков их никогда дотянуться не смогут.
Наверное, ждут они их там и зовут, а ведь со своими богами всегда легче и проще жилось людям, было, кому смотреть за ними, помогать им, предупреждать обо всех бедах и напастях. Даже за свой недолгий век понял князь, как трудно им без богов их оставаться, самим себе представленным и на произвол судьбы брошенным.
И нужно было принимать решение. Но ждал он озарения и знака какого-то. Только тогда поднимутся они и пойдут в мир благословенный.
№№№№№
Он проснулся среди ночи в тот странный час. И тревога, смешанная с невероятной радостью в душе его была ясно ощутима, хотя казалось, что ничего не происходило. Ночью пробудился Гостомысл и вышел из дома своего. Прошелся немного в свете луны и остановился на берегу озера. И странный шорох он над головой своей услышал. Свет луны озарил эту странную птицу, на других непохожую. Непонятно было, какого цвета оперение ее – оно все время менялось.
Но она показалась ему великолепной, и невольно залюбовался ею юноша в тот миг. И закружилась эта птица над головой его, а когда приблизилась она к нему, заметил он, что у нее женское лицо. В сказках про таких птиц ему рассказывали, но он не поверил бы, что и в реальности они бывают. И заговорила она человеческим голосом:
– Только миг живет в этом мире птица, всего одно мгновение, так и человек, а потому должен он что-то важное и значительное успеть сделать.
– О чем говоришь ты? – удивленно воскликнул Гостомысл.
Загадочными и странными показались князю речи ее.
– О. князь, негоже тебе в чужом мире оставаться. Жизнь хотя и коротка, но ее достаточно для того, чтобы в свой собственный мир возвратиться можно было, – спокойно отвечала ему она.
– Но разве это так просто? Кто нас там ждет? – снова не удержался он.
– Ты должен добиться, чтобы тебя там приняли и рады были твоему возвращению, – утверждала она.
Так все и случилось в те незабвенные дни. Никто, кроме молодого князя, не видел этой сказочной птицы. И сам он ни одной живой душе о том рассказывать не стал. Они должны верить ему до конца, а как можно было поверить в такие сказания?
Так все это и начиналось тогда, а было это давным-давно, когда совсем юным был князь славян Гостомысл, потомок славного Руса.
Паныч началом оставался пока доволен.
– А что, не так уж плоха птичка моя, – усмехнулся он, – тут есть и таинственность, и прелесть – будет потом как рассказывать красивую сказку. Она внушила ему то, что нужно было. Пусть он немного привыкнет к своей избранности. А потом она явится к нему во сне. И еще раз она напомнит о его особенном предназначении. Тогда он не отступит от задуманного и осуществит все, что надобно ему сделать.
Бес взялся на этот раз за дело с особенным рвением. Он давно не делал ничего стоящего, а теперь, когда все завертелось, он снова почувствовал себя творцом этого мира – давно уже душой его такое чувство не владело. И снова возник восторг, совсем как тогда, в самом начале, когда отступила тьма. Больше ничего не могло его остановить. И сам Перун ему не брат, если попробует мешать действовать.
Впрочем, Громовержец и прежде никогда с ним не связывался.
№№№№№№
Гостомысл знал, что в другом мире он мог бы отыскать стоящего колдуна, который смог бы ему объяснить все происходящее. Здесь поиски его были напрасны. И все-таки он пошел к волхву, тайна – тяжелый груз, с ней хотелось поскорее расстаться.
Волхв был дряхл и не сведущ, но другого все равно не было.
Он предупредил, что в чужом мире, без поддержки своих богов не ощущает особой силы. Но и ему было какое-то непонятное предсказание, озарение свыше, и он понимал, что наступает новое время, когда им всем придется делать выбор и действовать.
– Нам придется отправиться в путь вместе, – говорил он в тот момент, – мы обретем великолепие и покой, которого не может быть тут на чужих землях. Мы нашли на какое-то время приют, но время это уже прошло.
Странное это совпадение с его собственными помыслами, и подвигло юношу на решительный шаг. Он вернулся к своим людям и стал рассказывать им о землях предков, краше и желанней которых не может быть ничего в мире.
Они слушали его в полной растерянности, и тревога сковывала души их.
– Там дети наши построят свои дома и будут счастливы. «А души предков наших будут с нами заодно», – говорил он почти восторженно, любое дело спориться будет.
Гостомысл так увлекся своим рассказом, что не мог остановиться. Он ясно видел и ощущал, как душа его поднималась до таких высот, что дух захватывало, но там свободнее и радостнее ему становилось.
Но сидевшие около огромного костра, думали о своем. Некоторые вспоминали только что покинувших их предков. Они слабы, даже немощны казались в тот миг, некоторые заглядывали вперед и видели лики тех, кто еще и не пришел в этот мир. Иные думали твердо, что с насиженных и обжитых мест не стоит уходить в неизвестность. Были и старики, которые не могли в путь пуститься, но бросать их тут никак невозможно было.
И понимал бес, внимательно за всем следивший, что пора обретать ему человеческий облик и действовать решительнее. Облик бога Лада, о котором они в этом мире не ведали, казался наиболее подходящим. И когда он взглянул на новую личину свою на озерной глади, то посчитал, что превратился довольно сносно, хотя он никогда не был строг к собственной внешности. Но когда подошел к костру и стал их слушать, то показалось ему, что все решено. И девицы многие потянулись к странному красавцу всей душой. Вот таких отношений ему меньше всего хотелось. Со своим соперничеством и нежностями они будут только делу мешать. Но и прежний облик принимать ему не хотелось.
Гостомысл понимал, верил, что сам бог славянский пришел к нему.
Глава 2 Чудесный сон
А птица, та самая, с женским лицом, теперь во сне его появилась, и во второй раз предложила ему отправиться в неведомый мир.
– Но как мне верный путь отыскать? – спросил он, отчаявшись и понимая, что поспешность только погубит все.
– Все проще простого, – говорила она, – ты должен слушаться сердца своего и знаков моих. Боги и души предков приведут тебя туда, откуда ушли русичи когда-то. Сам Рус спустился с небес на свою землю и не найдя там никого, так печален, что послал он меня за вами. Только возвращение поможет вам начать новую жизнь, которая не будет на прежнюю похожа.
И пела птица, не смолкая, даже если бы захотел Гостомысл и тогда он не смог бы ее не слышать и противиться ей не смог бы.
На рассвете, когда пробудился он спокойным и просветленным, значительно легче и проще стало ему на этот мир смотреть. И понял Гостомысл, что пока силы небесные и земные на его стороне, не должен он и медлить, иначе потерять многое придется, но ничего он не обретет больше.
Пусть путь будет долгим и трудным, но медлить ему нельзя.
– У каждого есть своя земля, – слышал он прекрасный голос – это место, которое завоевали и защитили для вас предки, где жили они мирно и дружно, где оставались могилы их навсегда, с богами своими связь они держали, а предки помогали им в трудные минуты. Они поливали эту землю своей кровью, и она ваша. А в чужом мире, как бы прекрасен он не был, нет ничего подобного и быть не может.
Не мог позабыть он волшебных слов этих, которые врезались в душу его и неотступно следовали за ним, где бы он ни был и что бы ни делал.
№№№№№№
Марена видела: все, что хотелось ей предпринять, делалось само собой. Она благодарила небеса за то, что Паныч на этот раз с ней заодно оказался. Может в те дни, когда она с Русом была, он тут и оказался бы, тогда и было бы все по-иному. И как она прежде не догадалась представить все так, чтобы по-другому вышло, чтобы не ощущал он, что все не так в мире происходит. Какой она была глупой и нерасторопной. Но и не удивительно, сталкиваясь только со смертными, бездыханными телами, разве многому научиться можно? Разве поймешь все, что понять можно было. И стало ей так интересно жить и наблюдать за происходившим.
И она поняла, что скоро наступит тот миг, когда можно будет перед Перуном появиться, и сказать ему о том, что сделано. Но земля, которую покинули когда-то славяне, не будет больше пустой и безжизненной. И не с призраками и тенями, а с людьми Перун тогда будет воевать, и Чернобогу будет с кем сражаться, да силами помериться. И встрепенутся все они, и такая интересная жизнь начнется. Прошлое становится настоящим, и в этом их заслуга перед миром.
И смотрела внимательно Марена на птицу с женским лицом, и думала о том, что надо сделать ее видимой для князя молодого, чтобы и другие думали, что все он знает, и боги ведут его к цели заветной.
Она понимала, как важна тайна и страх перед невидимым. И идет вперед вождь, но ему надо помочь, чтобы все получилось так, как задумано было.
Давно и пристально следила Марена за Гостомыслом. Ей хотелось бы любить его больше, но, если кто-то и на самом деле покорил ее когда-то, так это светлый Рус. В нем она души не чаяла, а этот может в такой-то мере и затмит его, только не сразу.
Но она не собиралась оставлять его, и была уверенна, что со временем полюбит.
№№№№№
В те времена пока Марена разглядывала нового князя и даже на остров Буян заглянула чтобы поговорить с Волхвом о том, что никак не давало ей покоя, в те времена бес довольно поспешно прошел этот путь. Он летел стрелой, выпущенной из лука, почти не касался земли. Но понимал, что по тем самым путям люди будут двигаться значительно медленнее. Они не смогут так над озерами и реками пронестись, не смогут над болотами пролететь, не увязнув в них. Им надо было свой путь проложить. И надо было берлоги и логова диких зверей обогнуть. Он встречался и с грозными Лешими, которые могли не только напугать. Но и вред им какой-то причинить.