Мы встретимся снова. Мифомистика 21-го века

Тишина поражала слух. Юноше казалось, что все это только приснилось ему накануне. Немного утихли и горести и обиды, подаренные ему прекрасной незнакомкой. Правда, он с опаской оглянулся на то место, где она обычно бывала прежде. Но там было пусто.

Только дерево, под которым она обычно оставалась, лежало на боку, странно наклонившись почти до земли, словно его сгибала невидимая рука.

Филею показалось, что и его душа похожа на то самое дерево, наполовину вывороченное из земли.

– И пусть, – говорил философ, – мне никто не нужен, пусть она живет так, как ей вздумается, мир удивителен и прекрасен, а без людей он еще лучше и спокойнее.

Мир прекрасен и без женщин, – думал юноша, хотя в последнем вовсе не был уверен. Тогда ему казалось, что он обойдется без них, но жизнь не так уж и коротка, и всякое еще может приключиться. Уже первая из них стала единственной его радостью и страшным наказанием, и так горько было сознавать это в те минуты.

№№№№№

Девушка не появлялась несколько дней, а он все бродил по берегу и ждал ее, потому что просто хотел хотя бы взглянуть на нее еще раз. Почему теперь он был лишен и этого? И уже тогда, если и не знал, то почувствовал он, что можно сбежать в другой мир, только от себя самого и от своей любви все равно не убежишь, она будет преследовать тебя, как злая Эринния, которая мстит за то, что ты предал свои чувства и себя самого.

В этот момент какая-то сила заставила его оторвать свой взор от берега и посмотреть на море.

Корабль. Только этого не хватало, там показался корабль. И хотя пока еще невозможно было разглядеть его, он был слишком далеко, но дурные предчувствия охватили его душу – это был тот самый корабль.

Император приближался к их берегу.

Не случайно ему хотелось убежать подальше. Но нет, теперь он останется и увидит все, что будет происходить своими глазами. Кто сказал, что все будет так, как она мечтает, а что если ей понадобится его помощь? Или он и не посмотрит в ее сторону, тогда и у него останется надежда. Как же он цеплялся за любую соломинку. Хотя соломинка трещала, готовая сломаться в любой миг.

Но и тогда он не переставал любить жизнь, она казалась ему странно интересной штукой, пусть и не совсем такой, какую ему хотелось получить, но все-таки не такой уж и скверной, как показалось вчера, когда нарастала буря. И скоро уже все должно было решиться.

№№№№№№№№№

А корабль между тем приближался к берегу, к их берегу. И в тот момент узрел Филей странное видение – златовласую танцовщицу. Она парила над морскими волнами. И таким прекрасным был ее невиданный танец Ее ножки только легко касались воды. Она была невесомой и пленительной.

Но когда она к нему повернулась, он заметил, что это совсем другая девушка, ничего общего с его возлюбленной. Да и волосы были темнее.

Он оглянулся на берег, Филина стояла на своем привычном месте. А на море уже было пусто, и только неумолимо приближался его корабль.

Но почему его так взволновало это видение и этот танец? И почему грусть нарастала в душе?

Разве может быть такая красота печальной, разве способна она погубить? – спрашивал он и не находил ответа. У него пока не было прошлого, только грядущее, но каким оно будет?

№№№№

Император Филипп приближался к родным берегам. Он устал, его угнетала слава, походы в чужие миры, чужие женщины. Милый край снился по ночам все чаще. Ему казалось, что в мире больше нет такой радости и такой печали, которую бы он еще не испытывал.

С раздражением подумал он об императрице. Она с годами становилась все более злобной и мстительной. Она совсем не волновала его больше, даже после столь длительной разлуки. Он устал бороться с ней, их любовь всегда была похожа на противоборство, когда-то это его даже забавляло, но страшно надоело со временем.

Император должен погибнуть молодым, чтобы не пережить все разочарования и беды. Ему не повезло, вот и придется маяться. Ярость никак не унималась в его душе. И только встреча с Македонией немного утихомирила его страсти. Теперь он знал, что можно завоевать весь мир, но остаться одиноким и несчастным. И только родная земля – это та вечная, дивная радость, которая ему оставалось в этом мире.

Он подошел к борту корабля и, не мигая, смотрел теперь на берег. Ему надоело море и скорее хотелось ступить на родной берег, время тянулось бесконечно.

Он вспомнил об Одиссее. Тот большую часть своей жизни скитался по морям и отступил от борта, испугавшись страшного знака. Теперь ему казалось, что едва к нему приблизившись, и он будет отброшен назад.

Но буря стихла незаметно, и об Одиссее император тут же постарался забыть. Он возвращался домой. Фортуна оставалась к нему благосклонна.

№№№№№

Девушка видела корабль, который так долго ждала и вздрогнула- все сбывалось так, как ей того хотелось. Она бросилась туда. Она всегда верила в то, что мечтания ее сбудутся, но чтобы это случилось так скоро – невероятная радость.

Она не сомневалась в том, что император находится на этом корабле, и в том, что она станет единственной его возлюбленной. И у нее не может быть соперниц. Она еще помнила, что где-то за спиной оставался влюбленный юноша, но она почти забыла о его существовании. Да и как можно было о нем помнить? И властелин – прекрасный и величественный уже визира на нее. И она закружилась в танце, а как еще она могла выразить свою радость. Она и сама не знала, что может так хорошо танцевать, что танцы могут доставить ей такое удовольствие.

Не ведала она и того, что одно неясное видение может так все изменить в жизни.

А философ опустился на камень, около которого и стоял в тот момент. И ощутил себя в этом мире лишним. Хотя император еще и взгляда в ее сторону не бросил, но он не сомневался в том, что она очарует властелина и сама окажется в его власти. Почему он должен смотреть на все это? Но ведь и прежде он был только наблюдателем и созерцание – главное, самое для него важное. И кажется, что все созданное в мире к нему никак не могло относиться. Он размышлял о жизни, почти не участвуя в ней. Он сожалел о той безоблачной жизни, которую невозможно было вернуть назад.

С горечью и обидой смотрел философ на приближавшийся корабль.

№№№№

И император смотрел на родной берег. Сюда он вернулся еще юношей из Фив, как только узнал о гибели своего брата и понял, что он станет царем. И никто больше не сможет преградить ему дороги. Своим мечом доказал он правоту слов и помыслов. Но как же давно это было. Вот и Олимпиада тогда была самым восхитительным в мире существом. Они любили друг друга еще детьми. Если бы он был поэтом, то написал бы поэму о любви.

Но такая пустая забава не к лицу грозному императору. Он не собирался прославлять самого несчастного из всех богов Аполлона, который ни в чем никогда не знал удачи. Пусть они помнят обо всех его подвигах и завоеваниях, а не о том, как он любил и страдал.

Хотя оказаться в объятиях юного и прекрасного создания, разве это не главное завоевание для мужчины и воина? И кто ему посмеет отказать? Но он не собирался использовать для этого силу и власть и понимал, что нужно что-то совсем иное. Пусть она полюбит не царя и героя, а человека и примет его таким, каков он есть. В тот момент он увидел юную златовласую красавицу на берегу. И залюбовался ее танцем. Люди уже собирались для встречи с ним. Но она стояла в стороне, пришедшая из его мечтаний и грез.

Наконец-то он спрыгнул в воду, едва шлюпка причалила к берегу, и ступил на родную землю. Он пошел к встречавшим порывисто и решительно, и только мельком взглянул на девушку и устремился вперед.

№№№№№

Филей отправился к себе. Он понимал, сколько шумихи поднимется в городе после возвращения императора. Отец призвал его к себе и потребовал, чтобы он был на празднике. Открывали новый храм. Он радовался, что его успели закончить вовремя. Он дивился и сердился, видя, как мало это волнует его сына и наследника. Но его поздно было переделывать. И этот высокий и седовласый человек мог только признать, что он совсем не знает своего сына. Но у него было слишком много забот, он никак не мог ничего изменить.

На празднике, как и раньше, было шумно и скучно. Он еще раз убедится в том, каким одиноким можно быть в толпе. Со многими он и сам бы никогда не стал сближаться, они казались ему бесцветными и тупыми созданиями, большинство было невежественными и далекими. И он мечтал о том, как вернется в пустой дом, отца не скоро дождешься, но он здесь на этом празднике был чужаком. В тот момент он и припомнил все свои беды и разочарования.

№№№№№№№№№

Тогда император и вышел к своему народу в белых одеждах, величественный и прекрасный – это должен был признать даже он. И гул приветствий и восторгов долетал до него.

Юноша никогда не думал, что и сам он, в объятиях толпы так оживится в тот момент. Но у него были для этого особые причины – он хотел лучше разглядеть своего соперника, лишившего его единственной любви. А еще он хотел знать, насколько тот может быть опасен. Он пытался понять, что будет с Филиной после того, когда она окажется в объятиях императора.

Он понимал, что самое разумное – вовсе об этом не думать, но кроме разума у него было еще и сердце, и с ним не так просто было сладить. И в чувствах своих не мог он следовать за рассудком, как ни старался.

Может быть, он единственный из всех так пытливо разглядывал царя. Он видел, насколько тот устал и пресыщен, как он далеко от толпы. В этом они казались родственными душами, как самозабвенно он любит себя, единственного и неповторимого.

– Она думает, что императрица – ее главная соперница (он и сам еще недавно так и думал). Но она только одна из его бесчисленных наложниц, и ни одна из них не может быть счастлива рядом с таким созданием. Император устал, и ему нужны развлечения, и он найдет их даже раньше, чем может предполагать. Она уже мелькнула в толпе, он заметил походку пантеры, и придвинулась к нему настолько близко, насколько это было возможно в тот момент.

До сих пор взиравший в толпу поверх голов, куда-то в заоблачную даль, Филипп видел богов и себя среди них. Но в тот момент он увидел золотоволосую девушку, и понял, все, что она испытывает, и те чувства, о которых он только мечтал, были так близко. Хватило бы одного жеста, одного приказания, чтобы все сбылось.

Заметила это и императрица, за всем зорко наблюдавшая. Началась игра страстей, невольным свидетелей которой стал и Филей. И скука куда-то незаметно исчезла.

В свете луны его возлюбленная была похожа на прекрасную статую. И один из императорских слуг уже приближался к ней. Как все это выглядело дико и страшно для него в лунном свете. И он бросился прочь, не желая видеть то, чего никогда потом не сможет забыть.

Он не помнил, как добрался до своих покоев и рухнул на постель не раздеваясь, последние силы оставили его в тот момент. Так и пролежал он неподвижно до самого рассвета.

– Она добилась своего, она получила то, что хотела, какая ирония судьбы. Он навсегда потерял ее и никогда больше она не вернется к нему и не появится на берегу.