Мы встретимся снова. Мифомистика 21 века

№№№№№

Они давно не заглядывали на берег моря. Теперь учитель с удовольствием шагам по мягкому песку. Ему не хотелось думать о тех, которые заставили их прийти сюда. Но Мефи хотел поговорить именно о них.

– Ну и каковы твои соображения, что нам с ними делать дальше?

– Я думаю, что все уже сделано.

– Нет, – возражал ему бес, – все только начинается. Нынче самое интересное и произойдет. Нужно как-то завершить всю эту странную историю.

Учитель мог себе представить, что кроется за его словами, хотя не стоило, он разобидится и сделает все еще хуже. Он постарался не думать ни о чем.

Первая жизнь – юноша любил всем сердцем, девушка хотела с первого захода достичь небывалых высот, недаром ничего у них так и не вышло, да и могли ли случиться.

Правда, пока об этом знали только они одни, а те двое еще оставались в этом мире, надеялись, что им еще что-то удастся построить.

№№№№№№

Несколько раз Филей заглядывал к ней, но она была так далека от него. Он решил не ходить туда, пока все не определится. Она должна расстаться с последней иллюзией. Только потом можно будет что-то сделать. Самому себе он казался страшно мудрым, но лучше ему от этого не становилось. Одиночество сжимало его душу своими железными когтями.

Ребенок появился на свет темной ночью. Филей поднялся и побежал туда, потому что почувствовал, что там происходит.

Служанка уносила куда-то корзинку с ребенком. Он хотел преградить ей дорогу, но понял, что это приказ императора.

Она спала, он сидел и смотрел на нее еще какое-то время. Все было, как когда-то ребенок исчез во тьме. Она даже не спросила его ни о чем. Наверное, у нее совсем нет сердца. Ему стало страшно и жутко рядом с ней. Он знал, что она бесчувственна, но знал и другое, что не может без нее оставаться.

Она усмехнулась:

– Я рада видеть тебя, правда, рада. Ребенок остался с ним.

Он поднялся, и сам не понимая, что делает, пошел прочь. Она окликнула его, но он не обернулся. И потом не приходил больше. Тогда она отправилась на берег, сама не очень понимая, зачем.

Она уселась туда, где проводила целые дни в ожидании своего императора. Никого не было, а она не могла поверить, что жизнь с ней так обошлась. Она поднялась и шагнула к краю обрыва. Филина хотела увидеть его там, внизу. Только в следующий момент она поняла, что шагнула в пустоту. Она пронзительно закричала и рухнула с обрыва в воду, даже не особенно понимая, что произошло.

Но это была легкость освобождения и странная радость.

Когда Филей не выдержал и пошел ее разыскивать, он увидел, что ее нигде больше не было. Он понял и почувствовал, что ее нет.

– Я не прощаюсь с тобой, – крикнул он, глядя на море вдаль.

У него и на самом деле было такое чувство, что он с ней не простился.

Он прожил еще какое-то время, но в город пришла чума. Он старался всем помочь, бросался из одного дома в другой, ничего не чувствовал, ничего не боялся. Когда казалось, что чума отступила, он заразился и очень быстро умер. Почти никто не заметил его ухода, когда умирали все вокруг.

Отцу удалось похоронить его в отдельной могиле, но никого, кроме слуг не было на этих похоронах. Они не могли видеть тех, двоих, остановившихся около этой могилы.

Учитель взглянул на безжизненное тело философа.

– Какой финал, как это грустно.

– Это только начало, – перебил его Мефи, – первый блин комом. Но у них будет еще столько попыток и столько возможностей все исправить.

– А император? Что будет с ним?

– Он будет убит, в тот момент, когда появится без охраны. Считавший себя полубогом, погибнет, как обычный смертный, но кто-то должен остановить его и остудить его пыл.

Могилу уже зарыли, все разошлись, и еще раз взглянув на нее, и они отправились прочь.

Мир жил своей жизнью во всем ее величии и ничтожности.

Глава 3 В эпоху Адриана

Солнце осветило край неба, снова наступил рассвет.

– На этот раз эти двое родились в Италии, – говорил Мефи, когда речь зашла о двух влюбленных, которые обречены были встречаться, – я сам выберу им подходящего императора, ведь теперь пора исправлять ошибки.

Это будет совсем другая история.

Девица наша должна чему-то научиться после всего, что с ними в прошлый раз случилось. Подарим каждому из них, то чего им в прошлый раз не хватало – ему деловитости, он станет хорошим строителем храмов, хотя и не особенно старательным был учеником. Она должна полюбить императора, без чувств ничего у нее не вышло.

– Нерона? Калигулу, Тиберия? Кого ты хочешь дать ей в любовники? – ужаснулся учитель.

– Ну к чему такие красности? Любовь к чудовищу – худшее из зол, на это даже я не могу и не хочу решиться. Ты все время подозреваешь меня в чем-то скверном. А для тебя и Цезарь недостаточно хорош? – спросил он деловито, – ну и ладно, мы возьмем Андриана, на мой взгляд, он лучший из них. Есть другие предложения?

Ничего на это не ответил Учитель, он понимал, что из вредности его спутник мог поступить так, как ему вздумается.

– Посмотрим, что сможет сделать не любовь к власти, а любовь к человеку.

– А он?

– Ей пока не за что его любить, – отрезал Мефи и всем своим видом показал, что не потерпит возражений.

– Не переживай, если они захотят чему-то учиться, то с каждым разом все будет лучше.

2.

Девушка была тоненькой, изящной и грациозной. Проходя мимо строящегося храма, она все время останавливалась и разглядывала работу мастеров. Но когда строители замечали ее и начинали шутить, она только пожимала плечами и торопливо уходила дальше.

Но их шутки никогда не были злыми и грубыми. Они все знали, что их мастер Аякс давно заметил эту девушку и влюбился в нее. И он никому не даст ее в обиду. А лишиться работы из-за какой-то девчонки никому из них не хотелось.

Но в глубине души этот двадцатилетний мастер не понимал, почему он на нее все время смотрит. Она была вовсе не в его вкусе. Ему всегда нравились высокие блондинки, капризные и своенравные. А о таких говорили:

– Она пойдет за тобой, стоит только пальцем поманить.

Вот и не хотел он ее за собой звать. Он слыл воспитанным и вежливым человеком. Так ему казалось тогда.

У него была белокурая гетера, с которой он проводил свободное время и был искусным любовником. Но и только, в остальном никто ничего не мог сказать о нем больше. Такая вот загадочная личность этот строитель храмов.

Но тайна придавала его облику еще большую прелесть…