В некоторой сказке…

– Кто?

– Это, барышня, который мир от злых духов, переселенцев и путешественников по времени, охраняет. И подмогу потустороннюю зовет, если требуется. Но, слышал я, давно ужо в наш мир никто не заглядывал. Потому Генриус лет тридцать с лишним не появлялся. Я еще безбородый был, только-только от отца принял постоялый двор, да на Катьке женился. Она как раз брюхатая ходила, когда маг сюда последний раз захаживал. Тогда, может мил человек помнит, – кивнул в сторону Габриэля, – на нас стервецы какие-то напали. Кикимор поднялось, мертвяков, у-у-у-у-у, жуть! Все Семидержавье поднялось под один стяг. Но победить не смогли, пока Генриус камень свой не заточил, да не вызвал какого-то мужика со страшным огненным оружием. Тот вот и пострелял нечисть, – Габриэль как-то странно поморщился, а мужик продолжал: – Крест на кладбище повесил расписной, чтоб больше не подымались. А потом, говорят, они еще по ту сторону неба воевали с приказчиком душ мертвяковых. Правду бают али врут, кто ж их разберет, – махнул он рукой. – Да только с тех пор почитай до дракона жили мирно. Так, стычки какие междусобойчики были, да то не в счет. А нечисть-то точно не поднималась. Да, точно лет тридцать. Радмила, дочка моя старшая, сейчас сама вон на сносях третий раз.

– А куда Терминатор тот делся?

– Кто?

– Ну, мужик с огнеметом.

– Ах, этот. Так исчез, вернулся в свой мир, наверное. Мне почем знать…

– Сеня, да отстань ты от человека, – попытался остановить поток вопросов Габриэль.

– Подожди, – Сенька взволнованно теребила краешек салфетки. – Уважаемый, а сейчас Генриус вышел снова, чтобы призвать кого-нибудь, чтобы от дракона избавиться?

– Не знаю я, барышня. – всплеснул руками хозяин. – Ты, смотрю, сама по магии того, – он показал на крохотную брошку в виде ящерки, приколотую к лацкану камзола, – вот бы и посмотрела через чашу судьбы. А я простой человек. Мне только слухи от постояльцев да выпивох перепадают.

– Хорошо, верю. А зачем Генриус к вам приходил? Я же видела, что вы разговаривали. И монеты…

– Да это он за ночевку платил, за ужин и за завтрак. А приходил… Почем мне знать? Встречался тут с кем-то старик. Второго я сам первый раз видел. И то останавливаться у меня он не стал. Поел и дальше пошел. Так, что извиняйте, барышня, мне больше нечего сказать.

Хозяин закинул полотенце на плечо и отошел от стола. Сенька так и продолжала теребить салфетку.

– Сеня, ешь, пожалуйста, – тронул за рукав ее Габриэль. – Нам надо уже выходить. Привал будет не скоро, и ты снова останешься голодная.

Девушка кивнула, наспех затолкала в себя остатки яичницы, допила ароматный кофе.

– Я готова. Поехали?

Проходя мимо барной стойки, она еще раз взглянула на хозяина заведения. Тот, насвистывая какую-то веселую мелодию себе в бороду, тер полотенцем стаканы. Сенька почему-то была уверена, что он знает гораздо больше, чем рассказал ей. Но ни за что больше и рта не раскроет.

– Выходите, я расплачусь, – кинул блондин и практически выпихнул ее в дверь.

Подошел к бару, положил несколько монет на стойку. Рядом – еще стопку серебра. Прикрыл ладошкой.

– Так, зачем заходил Генриус?

– Что? – расплылся в улыбке хозяин гостиницы. – Я же говорю, переночевал только. Я человек маленький, в большие игры не лезу.

– Молодец, что не лезешь. Но уши-то держишь открытыми? – Габриэль многозначительно подмигнул.

– Это, да, – крякнул мужичок, – куда ж без этого.

– Вот и расскажи, о чем болтают, – блондин крутанул одну монетку из кучки в сторону хозяина. Тот поймал, попробовал на зуб, спрятал в кармане сального передника.

– Ох, мил человек, о чем только не болтают, – глазки жадно заблестели, забегали по стойке.

– Например? – повертел между пальцами еще одну монету Габриэль.

Хозяин сглотнул, достал из-под бара две кружки, плеснул в каждую кофе, одну протянул гостю.

– Говорят, что война грядет. Большая. И что дракон – это просто чтоб глаза замазать, – блондин кивнул, метнул еще одну деньгу в широкую ладошку. – Дескать, чтоб правители отвлеклись на ящера. И не заметили, что отбиваться уже поздно. Это городские, чарские стражники болтали. Да заезжие, что на княжескую дочку позарились. Многие у нас останавливались позавчера. Перепились, переругались, передрались, да языки-то распустили.

– А Генриус?

– А что Генриус? Его, небось, попутным ветром занесло сюда, – махнул рукой хозяин. – А вот Анхель этот – странный тип. Вынюхивал что-то, выспрашивал. Про дракона, про принцев. Вот как ты сейчас, – мужик прикусил язык, покраснел. – Ой, прости, мил человек.

– О чем еще говорили? – Габриэль пропустил мимо ушей последнюю реплику.

– О том, о сем. Ничего интересного в основном. Что знал, уже и так рассказал вам, – хозяин допил кофе, сгреб оставшиеся монеты и повернулся спиной к гостю, показывая, что разговор окончен.

– Ты натурой что ли расплачивался? – не удержалась от колкости Сенька, когда Габриэль вынырнул на улицу.

Они с Макаром уже успели запрячь лошадей, навьючить на них поклажу и замерзнуть. Туча выжала из себя последние капли и уплыла в сторону столицы, но густой туман все еще накрывал деревню. Рваными клешнями лез под воротник, норовил ущипнуть за открывшуюся случайно полоску спины, лез в глаза.

– Все готово? В путь? – блондин вскочил на своего жеребца, тронул его пятками.

Есения жестом указала на юг и пропустила вперед себя мужчину. Их маленький отряд вытянулся по утоптанной колее. Тракт встретил их моросящим мелким дождиком. Сенька терпеть не могла такую сопливую погоду. Сразу хотелось закутаться в плед и сопеть как сурок, а не отбивать попу о седло. «Зато всю пыль прибило», – попыталась мыслить позитивно девушка. Вскоре морось прекратилась. А когда солнечные лучи разогнали последние туманные клочки, взору путешественницы открылись невероятные пейзажи. Изумрудные равнины переходили в густые леса. Совсем близко к тракту шелестели листьями осинки, обнимались веточками березки. То и дело в зеленом лесном подшерстке мелькали крупные красные ягодки. Голову дурманил запах медового разнотравья и свежести пасмурного утра. Девушка не могла надышаться. Такую красоту за свои 20 лет она видела впервые. Пейзажи Ленобласти тоже, конечно, хороши. Но все больше отдавали унылой меланхолией. А здесь царила легкая безмятежность и райская наполненность. Девушку захлестнула какая-то эйфория и детская радость.

Примерно через десяток верст дорогу перегородило упавшее дерево. Мужчина жестом показал оставаться в седлах. А сам очень тихо спешился. Сенька снова подумала, какой он ловкий, и как умеет так бесшумно и быстро передвигаться. Габриэль тем временем прокрался к кромке дороги. Заглянул за наваленные ветки. Повторил то же самое с другой обочиной.

– Чисто! – повернулся он к спутникам.

В этот момент Макар заерзал в седле и сделал круглые глаза в сторону блондина, точнее за его левое плечо. Над ним возвышался занесенный для удара топор.

Есения завизжала, вскинула руки и сама не поняла, как пустила пламенную стрелу в коренастого разбойника. Огненный сгусток попал прямо в сжатый на рукоятке оружия кулак. Мужичок охнул, присел и, выронив колун, схватился за обожженное запястье. Сенька скатилась по боку Багета, подбежала к Габриэлю. Тот, ощетинившись мечом, озирался по сторонам. Но больше из-за веток никто не выскочил. Одинокий бандит скулил и чертыхался, ползая по земле в обнимку с больной рукой. Девушка ногой откинула топор в траву. На всякий случай, мало ли что вздумается этому отчаянному.

– Не убивайте меня, – вдруг захрипел он.

– Ага, а ты потом еще кого-нибудь вот так подстережешь, – ответил блондин.

– Да где уж мне теперь. Твоя ведьма всю руку посожгла, – кивнул в сторону Сеньки.

– Тебе добавить за ведьму?! – возмутилась девушка и подняла ладонь.

– Нет! – мужичок съежился в жалкий комочек. – Прости!

– Не прощу, – обиделась Сеня. – Убирай свое полено с дороги, если жить хочешь.

– Милая, да как же я без руки-то?

– А ты о чем думал, когда укладывал его сюда?

Разбойник понял, что сам нагреб на свой хребет. Поднялся еле как, закряхтел. Здоровой рукой потянул ствол на себя. Береза, конечно, с места не сдвинулась. Мужичок сделал еще одни рывок, потом еще. Тяжело дыша, опустился на землю. Снова поднялся, дернул за лохматую ветку. Та отломилась, коренастый по инерции улетел, проскакал всю ширину дороги на широком заде.

Сенька с деланным равнодушием наблюдала. На самом деле ей уже и жалко было бандита, но хотелось проучить, чтобы навсегда запомнил.

– Теряем время, – в самое ухо прошептал Габриэль. – Он все равно ничего не поймет.