В некоторой сказке…

– Магам что ли? Не слишком ли много чести простому насекомому? Не выдумывай, еще никто не умирал от укуса обыкновенного клеща, – отмахнулся блондин. Вытянул, наконец-то, членистоногого и выкинул его в родной ареал обитания. Плеснул на ладошку жидкости из кожаной фляжки, приложил к шее. Достал маленькую баночку и смазал место укуса пахучей мазью.

– Вот видишь, живой. Поехали!

Сенька на всякий случай обшарила себя, осмотрела Багета. И только потом продолжила продираться сквозь заросли. К полудню троица оставила неприветливую тропку позади. Лес стал светлее и реже, а вскоре и совсем сошел на нет, уступив место невысоким раскидистым кустарникам. Показался широкий наезженный тракт. Сенька готова была целовать утоптанную конскими копытами и телегами землю. Через пару верст показался тот самый заливной луг, мычание коров с которого утром слышала девушка. Буренки и сейчас мирно жевали траву. Немного поодаль двое мужиков косили траву. Еще чуть дальше женщина в цветастом платке и девица лет пятнадцати сгребали сено в копну. Увидав клубы пыли, поднятой копытами, селянка выпрямилась, поднесла руку козырьком ко лбу. Сощурилась, чтобы разглядеть гостей. Послала дочку к уже свернутой копешке. Та добежала, схватила сверток. Видимо, совсем маленький ребенок. Мужики тоже остановились, подняли косы.

Габриэль на всякий случай пустил коня в обход Сенькиного. Не сбавляя темпа, они промчались мимо косарей. Притормозили только уже у самой деревни. Харчевня отыскалась сразу же. На выбеленном доме красовалась кривая вывеска «У Федота». Внутри было тихо. Габриэль постучал по стойке. Из-за занавески, отделяющей зал от кухни показалась красная физиономия.

– Чево хотели? – неласково гаркнула она.

– Нам бы, уважаемый, перекусить, да с собой снеди прикупить, – ответил блондин.

Мужик покряхтел, поправил кушак на красной рубахе. Пожевал свисающий длинный ус, что-то прикинул в уме, видимо, что гости могут неплохо заплатить.

– Никонора! – крикнул так, что с потолка посыпалась штукатурка. – Никонора! Подь сюды! Есть че у нас в погребе вареного?

Из-за занавески выскочила высоченная худая девица в длинном широком расписном сарафане.

– Так щи кислые, рыбка вчерашняя осталась, да студень третьего дня. Хлебушек исче свежий из печи достала. Могу еще яишенку сжарить, – большие глаза ждали команду.

– Нам щей, пожалуйста, налей хозяйка, холодца подай и хлеба. А еще мы с собой в дорогу возьмем яиц вареных, пару горбушек хлеба. И пошерсти, может, мясо где вяленое завалялось? Мы бы тоже взяли. Может, еще крупой поделитесь? Или картошечки, если не жалко. Мы заплатим, не переживай, – это он уже вытянутой красной роже.

Девица расплылась в улыбке, кивнула, и, путаясь в юбке, ускакала на кухню. Федот проводил гостей к столу у окошка. Сам тоже исчез за занавеской.

– Что будет, если мы не успеем, и воины нас опередят? – спросила Сенька.

– Ну, это вряд ли. Сама же говоришь, никто, кроме тебя, не знает, где логово дракона, – успокоил ее Габриэль. – А если вдруг то-то пойдет не так, тогда твоему отцу придется дорого заплатить им. И я не только про твою руку. Выдать тебя за удачливого идиота в этом случае – самый дешевый вариант.

– А что еще помимо родства с князем их может интересовать? Деньги?

– Скорее, земли. По крайней мере, если у победившего счастливчика будет немного мозгов. Впрочем, я бы остановился на твоей руке. Тогда не прогадаешь. Как старшая дочь ты получишь наследство целиком.

– А ты участвуешь в гонке? – склонила на бок голову она.

– Нет, – отрезал Габриэль и отвернулся к окошку.

Сеня с досадой закусила губу. Она и сама не поняла, что ее огорчило больше – перспектива быть самым «дешевым вариантом» или резкий ответ Габриэля. Перед самым носом девушки брякнула о стол тарелка, полная ароматных щей. Паутинки капусты переплетались с резными свекольными листьями и мясными ниточками. Выглядел суп очень аппетитно, но Сенька так расстроилась, что ей абсолютно не хотелось есть. Она лениво ковыряла ложкой в тарелке, глотая слезы.

– Ну, все, хватит! – стукнул ладонью по столу Габриэль. – Сеня, что случилось?

– Ничего, – шмыгнула носом девушка.

– А чего тогда ревешь как сельская девка? – ляпнул Макар, и тут же получил порцию гневных искр серо-зеленых и синих глаз. – Дык, а я что? А ничего! Ем. Вкусно, говорю, тут, – активно заработал ложкой паренек.

Полуэльф тронул девушку за плечо. Сенька дернулась и разрыдалась. Габриэль приобнял ее, погладил по голове. Девушка уткнулась в его грудь и заревела еще сильнее. Макар быстро доел свой суп и неловко откланялся, мол, за лошадьми надо присмотреть, напоили ли, накормили. Блондин дал Есении выплакаться. Он, как и большинство мужчин, не любил женские слезы просто потому, что не знал, что с ними делать. Есения подняла на него мокрые глаза:

– Спасибо.

– За что?

– За то, что не стал успокаивать и сюсюкать со мной. Я бы еще сильнее тогда… И извини. Ты снова голодный и мокрый из-за меня.

– Не страшно. Суп еще можно доесть. А рубашка высохнет. Я обидел тебя?

– Не ты. Я сама.

– Расскажешь?

– Нет.

– Как хочешь. Успокоилась?

– Угу.

Они молча доели суп. Девка принесла куль с продуктами в дорогу. Габриэль отсыпал ей монет, поблагодарил. Повернулся к Сене:

– Пора собираться. Отряд, дракон. Или ты все-таки хочешь примерить подвенечное платье? У орков оно очень веселенькое, кстати. Такое, знаешь, с оборочками, цветочками.

– А ты бывал на свадьбе орков?

– Ага, было дело, служил в Корявых Вязах у местного царька. Вот он сына и женил. Славно тогда погуляли, пять гармошек порвали, троих гостей в чанах с брагой утопили. Еле женишка уберегли, выловили уже нахлебавшегося. Невеста его этими оборками и отходила по щекам. Это, кажется, была самая веселая свадьба на моей памяти.

Выехали они поздно. По Сенькиным подсчетам часа в четыре. Стояла невыносимая жара. Лучи нещадно палили. Широкий тракт превратился в сковородку, на которой в клубах пыли жарились трое путников. Пот смешивался с грязью, голодные насекомые выбивали глаза, но конница упорно отбивала дробь копытами. Скорость они решили не сбавлять до самой темноты, чтобы выиграть еще хоть немного времени. И добраться до конца леса.

Утром следующего дня их ждало Лунное ущелье. Называлось оно так то ли потому, что очертаниями своими походило на тоненький серп месяца, то ли из-за того, что по легенде среди булыжников там можно было отыскать обломки лунного камня. Местные присваивали ему не только магические, но и целебные, и героические свойства. Одни искали его, чтобы он исполнил желания, другие, чтобы излечиться от тяжелой болезни, третьи – чтобы обрести невиданную силу и бесстрашие. Помог ли хоть кому-нибудь сверкающий бледно желтым осколок небесного тела, был ли он на самом деле лунным, и вообще нашел ли его хоть кто-нибудь когда-нибудь, было не известно. Но смельчаков, пришедших в ущелье за удачей, всегда хватало. Как мародеров, пустившихся по их следу. В Чарогории эта небольшая расселина давно считалась проклятой. Обычные селяне из соседних деревень старались обходить разлом стороной. Заблудившуюся в этих местах буренку, даже если она была последней кормилице в семье, не искали. Путники обычно торопились пройти этот отрезок тракта засветло. Так было меньше вероятности встретить разбойников или нечисть. Впрочем, были известны случаи, когда обоз пропадал здесь и днем. Другой путь пролегал через Лазаревскую Пустошь. Более спокойный и безопасный, но делать по нему крюк в три дня никому не хотелось. Да и безлюдные пески тоже не были особо гостеприимными. Палящее солнце, ни одного деревца и источника воды на полторы сотни верст кругом. А в редких оазисах прятались все те же разбойники и каторжники, сбежавшие из каменоломней соседнего Мраморного пика.