– Конечно.
– Ты же знаешь, что папу и маму Заура арестовали до войны?
– Знаю.
– Он надеялся, что они вернутся, что он, молодой и здоровый, поможет им. В стране, разоренной войной. Ты знаешь, что в конце сороковых годов, когда Заур еще жил с вами, в нашей стране был ужасный голод?
– Нет. Не знала.
– А что дедушка, бабушка и тетя Заура умерли от голода?
– Нет. Не знала.
– Это, Сара, на Кавказе. В цветущем краю, где кажется, растет все.
– Я там была. Нас папа возил.
– Где вы были?
– Везде.
– В каких городах?
– В Нальчике, Тбилиси, Ереване, Баку.
– Понравилось?
– Да. Но живут странно.
– В чем странность?
– Мы были там, когда еще был Союз. Одни очень богатые, другие очень бедные.
– Тебя это удивило?
– Конечно. У вас же тогда не было частной собственности.
Я промолчала. Ну, что ей сказать? Слово “воровство” на любом языке звучит отвратительно.
– Понимаешь, Сара, Заур находился далеко от своей страны, от близких, которым было так тяжело. Он мужчина, он понимал свою ответственность.
– Но ведь вез нас в разоренную страну. На что он рассчитывал?
– Наверно, много работать и вас обеспечивать.
– О чем ты? У него тогда не было образования, у мамы тоже. Кем мог работать? Низкооплачиваемым рабочим? У него не было дома.
– Был.
– Где? В кишлаке? Бабушкин?
– Сара, я все понимаю. Но когда близкие, очень близкие, самые близкие, в беде, как он должен был поступить?
– Не знаю.
– Я тоже.
– Мама всю жизнь его ждала.
– Но ведь они встретились.
– Встретились.
– Отчего так грустно?
– Понимаешь, они всю жизнь не просто любили друг друга, они были очень близкими людьми, они были очень нужны друг другу. И при этом прожили врозь.
– Извини, если это удобно.
– Все уже удобно.
– Почему мама не удержала папу в Париже?
– У вас есть такое выражение “он стал сникать”. Я правильно, понятно сказала?
– Правильно и понятно. Когда мы с ним познакомились в 1959 году, Заур уже знал себе цену. Видимо был хорошим специалистом. Но при этом столько одиночества в глазах.
– Ты помнишь?
– Помню.
– Сколько же тебе было лет?
– Четырнадцать.
– А в Париже у него глаза стали тускнеть.
– Мой папа рассказывал, что Заур не смог найти достойную работу.
– Не смог. Везде нужно сначала двигаться по лестнице карьеры. Или большие знакомства.
– А у мамы их не было?
– Были.
– ?
– Папа так и не научился прилично говорить по-французски. А тот уровень общественной лестницы предполагает очень хорошую речь.