Бывших принцесс не бывает

– Жужу? – Матильда растерялась. – В архиве с утра была. А котята выросли, я их на кухню пристроила…

Ричард кивнул и вышел из кабинета. Переглянувшись, все проследовали за ним обратно в конференц-зал.

– А ты давно сейф-то красила? – вполголоса спросила я Матильду.

– Да где-то месяца три-четыре назад. Давно, в общем, – она нахмурилась, вспоминая. – Если надо точно, я могу посмотреть по накладной, я ее не выбрасывала.

– Что? Четыре? Господин директор! – окликнула я Ричарда и, дождавшись, пока он остановится и обернется, сообщила только что выясненные подробности.

– Госпожа главный технолог, вы всерьез думаете, что я не в состоянии определить срок давности использования хамелеона? – довольно-таки холодно поинтересовался он, выслушав меня.

Я открыла было рот, чтобы озвучить выводы, пришедшие мне в голову в связи с этим, но подумала и не стала. В конце концов, что это меняет? И так всем ясно, что Матильда трубу не красила. А вопрос о том, кто в действительности это сделал, все равно остается открытым.

Остаток оперативки прошел довольно-таки скомкано и даже вяло. Директор был сосредоточен и угрюм, Матильда отчего-то впала в апатию, даже никак не отреагировала на грандиозные планы Давида по модернизации систем охранной сигнализации, а ведь планы имели и финансовую сторону, причем весьма значительную. Честер пребывал в задумчивости, наверное, силился что-то вспомнить относительно заказа Матильды. Эх, знал бы он, что зря напрягает мозг…

После доклада начальника службы безопасности Ричард всех распустил, предупредив, правда, что ему, возможно, понадобятся дополнительные оперативные отчеты в ближайшее время.

Глава 3

Остаток рабочего дня я планировала провести за корректировкой сменных графиков. К тому же, надо было пересмотреть план выхода готовой продукции с учетом того, что профилактические работы несколько затягиваются. Затем сопоставить мой план с графиком поставок и выявить «проплешины», оценить глубину заимствования резервов… Работа предстояла кропотливая и требующая полного сосредоточения. Но вот именно сосредоточиться мне и не дали. Только я успела разложить рабочую документацию на столе, как в дверь постучали.

– Мариш… – неуверенно начал Леон, протискиваясь в дверь после моего «войдите». – А что, другие цеха сегодня запускать не будете?

– Нет, завтра продолжим, – ответила я, не уточняя причину задержки.

– Ууу… – начальник отдела сбыта болезненно скривился. – А завтра получится все запустить?

– Леон, я не знаю, – честно призналась я. – Рассчитываю на минимум два цеха, но гарантий нет. Не от меня зависит.

– Маришечка, постарайтесь, пожалуйста. Потому что, если не успеете, все пропало! – вдруг запричитал Леон, заламывая руки.

– Да не убивайся ты, не думаю, что все так критично, – попыталась успокоить его я. – В любом случае, за счет запаса выедем…

– Ыыы… да нету у нас запаса! – страшным шепотом признался Леон и рухнул на колени. – Маришечка, прости, я виноват! Не губи! Придумай что-нибудь, ты же умная! Умоляююууу!

– Леон… Ты… куда запас дел? – я изумленно смотрела, как начальник отдела сбыта ползет ко мне на коленях. – Продал налево?! – догадалась я, точнее прочитала ответ в его бесстыжих глазах. – Леон, как ты мог! Это же воровство! – я даже кричать не могла. От гнева и досады перехватило горло. У меня в голове не укладывался такой поступок.

– Маришечка… Маришечка, прости, не губи, – всхлипывал Леон и продолжал ползти в мою сторону. Я невольно попятилась. – У меня дети! Дочь замуж отдаю, сын жениться надумал! Всем свадьбы подавай! У меня не было другого выхода! – оправдывался он. – Прости меня! Помоги! Я только третью фракцию продал! Думал, нагоним за три месяца, никто не заметит… но все так неудачно обернулось…

– Леон, ты… идиот! – процедила я, не находя приличных слов.

– Мари, пожалуйста! Пойми меня! – он сложил руки на груди в умоляющем жесте.

– Как? Леон, как тебе это в голову пришло? – все-таки заорала я и, протиснувшись между столом и стоящим на коленях мужчиной, отошла к окну. Вольно или невольно он загонял меня в угол, а мне это не нравилось.

– Мари… – судя по шарканью, Леон последовал за мной.

– Уходи! Видеть тебя не хочу! – рыкнула я.

– Что здесь происходит? – голос директора раздался как гром среди ясного неба. Не такого уж ясного, если принимать во внимание ситуацию. Тучи сгустились и без него. Вот только грома и не хватало.

Леон поступил как настоящий мужчина – вскочил с колен и, бормоча извинения, поспешно покинул мой кабинет. Мы с Ричардом и моей бессильной яростью остались наедине.

– Что он от вас хотел? – хмуро спросил директор, глядя как за начальником отдела сбыта закрывается дверь.

– Свадьбу! – в сердцах выпалила первое слово, пришедшее в голову. Именно это, казалось бы, радостное событие в данный момент казалось мне источником всех бед. Ведь если бы не предстоящие свадьбы детей Леона, не пришлось бы мне сейчас решать одну дилемму за другой.

– Гм… – Ричард изогнул одну бровь. – Насколько я знаю, господин Мэдэ давно и прочно женат, имеет двоих детей и в скором времени станет дедом…

– Неужели вы думаете, господин директор, что мне это не известно? – скривилась я. Ощущения, которые я испытывала, были самыми что ни на есть пренеприятными. В висках стучало, тело начинало мелко потряхивать от напряжения. Леон своим признанием и мольбами фактически делал меня своей соучастницей. О том, что случилось, я просто обязана поставить в известность господина директора. С другой стороны, Леона я знаю почти десять лет, а Ричарда всего несколько месяцев. И вот хоть убейте, но не верю я в Леона-преступника! Не такой он человек. Скорее, кто-то весьма умело воспользовался ситуацией в его семье…

– Давно он вас донимает? – строго спросил директор, выводя меня из состояния погруженности в собственные мысли.

Я вздрогнула и, не задумываясь, отрицательно помотала головой, мельком взглянув на Ричарда. Выражение его лица мне не понравилось. Этот недоверчивый прищур… Однозначно определить, говорю ли я правду, Ричард не мог, только оценить искренность эмоций. Маги, чтоб их… Я слегка поморщилась от ощущения липкости, исчезнувшего так же внезапно, как и появившегося. Видимо, мой гнев, досада и возмущение оказались более чем искренними.

– Это все ваш дресс-код! – прошипела я, желая закрепить эффект. – До сегодняшнего дня передо мной на колени никто не падал!

Ричард демонстративно оглядел меня с ног до головы, немного задержавшись взглядом на шейном платке.

– Выглядите вы, конечно, сногсшибательно, но поступок господина Мэдэ мне все равно не понятен, – медленно проговорил он.

– Мне тоже! – рявкнула я.

– Хорошо, я поговорю с ним о недопустимости подобного поведения.

– Не надо… лучше я сама… – начала было возражать я, но Ричард не дал мне договорить:

– Я поговорю с ним, – жестко повторил он еще раз и добавил: – Это не обсуждается. Вообще-то я зашел по другому вопросу, – директор указал мне на мое рабочее кресло, предлагая таким образом присесть, сам же прошествовал к окну, игнорируя стул для посетителей. Я не торопилась следовать его молчаливому указанию, он не торопился продолжать разговор, разглядывая архитектурный ансамбль из производственных зданий через стекло. Пауза затянулась. – Краска, которую использовала госпожа Рафф-Шон, не могла быть использована на трубе, – наконец сказал он, развернувшись лицом ко мне.

– Потому что она к тому времени уже стояла в початом баллончике несколько месяцев и вся выветрилась без специальных условий хранения, – продолжила я вместо него, активно кивая.

– И это в том числе, – согласился директор. – Но есть еще одно отличие. Госпожа Рафф-шон заказывала краску 10Л. Она принесла мне накладную. Эта краска рассчитана на десять лет. А трубу покрасили хамелеоном совсем другой маркировки. 72Ч – она должна была продержаться всего трое суток. Стоит гораздо дешевле. Такую обычно используют организаторы торжеств для кратковременного наведения лоска.

Я невольно поморщилась. И тут торжества, а значит, и свадьбы! Все беды от них! Так, стоп. Он зашел лишь для того, чтобы сообщить мне это? Или есть что-то еще? Я вопросительно уставилась на Ричарда, ожидая продолжения.

– Господин Честер вспомнил, кому рассказывал о заказе госпожи Рафф-Шон, – не стал долго томить директор. – Это был господин Блашт.

– Питер? – нахмурилась я. – Но это ничего не значит!

– Согласен. И краска не та, и разговор был достаточно давно, – кивнул директор.

Я раздраженно выдохнула. Если ничего не значит, зачем тогда он здесь стоит и отвлекает меня от работы?

– Вы вызывали лекаря сегодня? – неожиданно сменил тему Ричард. – Для себя? Контакт с сырым эльзимом все-таки не прошел без последствий?

– Нет! – слишком поспешно воскликнула я, растерявшись от такого напора. – Со мной все в порядке. Лекарь для… для другого сотрудника… – не знаю почему, но упоминать имя Питера мне не захотелось. – Он что, уже приехал?

– Нет, я получил предварительный запрос на пропуск. Теперь все посторонние могут пройти на территорию завода только с моего разрешения. Я рад, что вы хорошо себя чувствуете, госпожа Мари. Лекарь будет часа через два, – проговорив все это, Ричард развернулся и собрался было уходить, но возле двери задержался: – Да, кстати, вам известно, что хамелеон очень токсичен в процессе высыхания? Работа с ним требует применения средств индивидуальной защиты. Госпожа Рафф-Шон инструкцию прочитала, но последовала ей лишь частично, нарушив условия хранения остатка краски. Ее счастье, что испарения из баллончика не настолько концентрированы. Для человека они практически безопасны, а вот для кошек… Не зря Жужу предпочла архив кабинету хозяйки.