Иоанн III Великий. Первый российский государь. Летопись жизни. Часть I. Родословие и окружение

Как видим, уже до приглашения на княжение Рюрика и до возникновения Киева и самого Новгорода Великого, на севере России уже существовали многочисленные города («въсташа град на град»), край этот был богат и хорошо заселен. И если уж говорить об истоках русской, российской государственности, то здесь, несомненно, первенство – за Новгородской республикой, которая уже в раннем средневековье сумела объединить под своим владычеством огромные территории на севере нынешней России.

Откуда пришли предки Иоанна, где корни Рюриковичей?

Дискуссия по этому вопросу растянулась на много столетий. Здесь уместно напомнить лишь несколько фактов. Сами Рюриковичи считали себя потомками пруссов. Об этом однозначно говорят все родословные книги, созданные еще при самих Рюриковичах. Об этом же – «Сказание о князьях Владимирских», написанное к концу правления Иоанна III. Происхождение рода – факт важный для высшего сословия, предание об этом хранится бережно. Рюриковичи могли себе придумать все что угодно, но они относят себя к погибающему под натиском немецких орденов славянскому народу – пруссам, что, в принципе, не престижно. Этому доводу стоит доверять. Некоторые историки утверждают, что Рюриковичи были потомками скандинавов, викингов. О викингах хорошо знали в Европе, это слово было знакомо также и жителям русских земель, славянам. Однако нигде наши Рюриковичи не называются викингами, но – варягами, что на старом русском языке переводится как пришелец, чужак или – торговец, меняло. Да и само слово рус, русский слишком близко по созвучию со словами прусс, прусский, чтобы не придавать этому значения. Не исключено, что наши предки лишь отбросили неблагозвучный для их уха звук «п», переиначив название древней прибалтийской нации на свой лад. И еще. Почему Рюриковичи так никогда и не вернулись на родину предков? Не потому ли, что она уже становилась несвободна, порабощалась и заселялась западноевропейцами, а немалая часть из их выживших предков вытеснялась со своей родины, уходила на восток? Таким образом «родина» Рюриковичей сама двигалась за ними!

Но вернемся к истокам нашей государственности, в Новгород. Факт приглашения Рюрика на княжение вовсе не говорит ни о зависимости новгородцев от какой-либо внешней силы, ни о слабости. Так в древности поступали многие европейские народы, приглашая к себе иностранных правителей для третейского судейства и для обороны. Тем более, что некоторые летописи вполне определенно говорят, что князь Рюрик был родственником одного из правителей Новгорода – Гостомысла. Заметим также, что «вольные мужи новгородские», как называли себя граждане республики, всегда оставляли за собой право прогнать неугодного им князя, ограничивая его узкими рамками договора, они не позволяли ему скупать у себя земли, сами собирали налоги, самостоятельно вели все хозяйственные дела. Например, несколько раз прогоняли они от себя князя Александра Невского. Так же, судя по всему, они повели себя и с преемником Рюрика, его родственником Олегом, не желая иметь у себя на княжении наследственного правителя. Вчитаемся в основной источник всех исторических исследований о Древней Руси – в скупые строки «Повести временных лет». Она не объясняет причин ухода Олега с дружиной из Великого Новгорода:

«В год 6387 (879). Умер Рюрик и передал княжение свое Олегу – родичу своему, отдав ему на руки сына Игоря, ибо был тот еще очень молод. <…> В год 6390 (882).«Выступил в поход Олег, взяв с собой много воинов <…> неся отрока Игоря».

Обманув и убив правителей «городка» Киева Аскольда и Дира, Олег сел там княжить, объявив: «Да будет это мать городам Русским». Под этим же 882-м годом в летописи сказано, что Олег «установил варягам давать дань от Новгорода по 300 гривен ежегодно ради сохранения мира»

. Причем Новгородская первая летопись уточняет: «а от Новагорода 300 гривен на лето мира деля, еже не дають».

Если Олег отправился в поход, зачем взял с собой «отрока Игоря»? Зачем променял богатый Великий Новгород на «маленький городок»? Да и незначительность суммы выплат, которую к тому же и «не дають», напоминает скорее откуп, отступное, обещанное изгнанным воинственным чужакам – «варягам» «ради сохранения мира».

Версию об изгнании Олега из Новгорода подтверждает и Патриаршая летопись. Там кратко, но вполне внятно, сообщается о недовольстве новгородцев княжением Рюрика, о попытках освободиться от власти этого князя. Очевидно, Рюрик узурпировал власть сверх договора, и новгородцы восстали против него. Здесь же сообщается и о жестоком подавлении мятежа, о бегстве части его организаторов и участников в Киев:

«В лето 6372. <…> Того же лета оскорбишася Новгородци, глаголюще: «яко быти нам рабом, и много зла всячески пострадати от Рюрика и от рода его». Того же лета уби Рюрик Вадима храбраго, и иных многих изби Новогородцев съветников его. <…> В лето 6375. <…> Того же лета избежаша от Рюрика из Новагорода в Киев много Новогородцкых мужей».

Разве не очевидно, что восставая уже против самого Рюрика, новгородцы, тем более, не пожелали терпеть у себя его самозваного преемника и изгнали его.

О многом говорит и объявление Олегом Киева «матерью городов русских». Это утверждение является дополнительным доказательством того, что Новгород оставался независимым от Киева, ибо в те времена и много позже, новгородцы не считали себя «Русью», называясь славянами и «вольными мужами новгородскими». Русью же звали жителей Киева и других южных регионов, говоря про себя, что они ездят «в Русь», и «из Руси».

Красноречив и такой факт. В 1016 году, решив бороться за Киевский престол (он наследственный, значит, более надежный и постоянный, чем новгородский), князь Ярослав Владимирович (Мудрый) слезно молит новгородцев на вече «милая моя дружина» о помощи, и лишь получив ее, получает и Киев. То есть, он не владеет Новгородом и его ополчением настолько, чтобы приказать им сражаться за него. Через 28 лет, в 1054-м, умирая, Ярослав Мудрый, уже великий князь Киевский, завещает своим сыновьям лишь четыре города:

«Вот я поручаю престол мой в Киеве старшему сыну моему и брату вашему Изяславу; слушайтесь его, как слушались меня, пусть будет он вам вместо меня; а Святославу даю Чернигов, а Всеволоду Переяславль, а Вячеславу Смоленск».

Вот вам и все Киевское княжество. Дальнейшая средневековая история России уже традиционно считается периодом раздробленности, то есть общепризнанно, что Русская земля состояла из множества суверенных княжеств. Эта ситуация мало изменилась и во времена предшественников Иоанна III, потому заслуга его в создании единого Русского государства является бесспорной.

Хочу отметить факт, который почему-то обычно остается в тени. Русь в средние века опередила большинство стран Европы в процессе государственного строительства. Если мы обратим взор на Европу конца XV столетия, то увидим ее состоящей из множества мелких самостоятельных городов, княжеств, герцогств и королевств, где проходили те же процессы, что и вокруг Москвы. Не существовало, например, такого государства, как Италия. Германия и много позже состояла из независимых земель. Византия и большинство южнославянских народов оказались под владычеством Османской империи. Во Франции централизация государства происходила в одно время с Россией, – при Людовике XI в конце XV века, но в результате кровавых побоищ. В кровавых междоусобицах шло объединение Великобритании, Испании, Скандинавии. Могучей и достаточно сильной была Литва, но и она состояла из удельных княжеств с полунезависимыми князьями, которые оставляли за собой право переходить к другому властителю.

Что получил Иоанн в наследство

После смерти в 1462 году великого князя Василия II Темного его сын и преемник Иван получил вместе с доходами от трети Москвы всего лишь пятнадцать городов, среди которых Коломна, Владимир, Кострома, Суздаль, Нижний Новгород, Муром, Калуга. Размеры полученного им в наследство Московского княжества не превышали 430 тысяч кв. километров. Независимыми оставались Новгородская республика и фактически отделившаяся от нее Псковская. Самостоятельными были Тверское княжество во главе с великим же князем, Рязанское, Ростовское, Болгарское (будущее Казанское ханство), Великая Пермь, северная республика Вятка… Немалая часть русских земель, включая Киев, Смоленск и все юго-западные территории, принадлежали Литве. Они были захвачены в период ослабления Руси от татарских набегов частично силой оружия, отчасти посредством заключения с русскими князьями союзнических договоров.

Европа за пределами Литвы и Польши не знала другой Руси, кроме той, что входила в их состав – Киевской. Кроме того, побоявшись нарушить древнюю традицию, отец Иоанна Василий II Васильевич завещал часть доходов от Москвы и немало городов остальным четверым своим сыновьям с правом удельного владения, то есть создал еще несколько независимых территорий рядом с Московским княжеством. Что имело свои, закономерные последствия: братья настаивали на независимости, могли не прислать свои войска по приказу Иоанна, двое из них даже пытались перейти в подчинение Литвы. Претендовал на самостоятельность и его дядя, брат великого князя Василия II князь Михаил Андреевич Белозерский, которому принадлежали обширные владения на севере Руси.

К началу правления Иоанна едва затихли бури гражданской войны за московский престол, в результате которых отец его был ослеплен и получил прозвище Василий Темный. Русская земля была разорена, Москва разграблена, укрепилось боярское правление. Пережив пленения, унижения, ссылки, Василий II вышел из всего этого не только слепым, но и, вероятнее всего, нездоровым, сломленным. Удельные князья, бояре хорошо помнили свои права на относительную независимость, на право отъезда. Те, что находились в бегах, в основном в Литве, строили свои «заговоры». Каждый второй князь в окружении великого был его достаточно близким родственником и, конечно, претендовал на особое отношение. Потому нравы были при дворе незатейливыми, что отмечал в начале княжения Иоанна венецианский посол Контарини. Дела обсуждались на расширенном заседании Боярской думы, куда приглашались все, от кого зависело осуществление задачи. Так было в 1471 году в момент принятия решения о походе на независимый Великий Новгород, пожелавший принять покровительство сильного короля польского великого князя литовского Казимира. Естественно, что каждое независимое княжество или республика имели свои собственные законы – Судные и Уставные грамоты, Уложения и пр. Новгород, Псков, Тверь и некоторые другие земли изготавливали собственные деньги.

Постоянными были набеги ордынских, казанских и крымских татар на окраинные русские территории, что причиняло немалый урон не только материальный, но и нравственный.

Кроме недвижимости, в приданое от Василия Темного его сыновья – все пятеро, – получили, судя по Духовной грамоте, пять золотых крестов, две иконы, шапку с бармами да два золотых пояса. Казна, скорее всего, была пуста.

Что Иоанн оставил сыну и потомкам

Своему сыну Василию III государь всея Русии Иоанн III оставил единое, крепкое, независимое государство, грозное своей силой и мощью, великое своей территорией, славное богатствами, знаменитое талантливыми людьми и надежным воинством. За годы правления Иоанна Великого к Москве были присоединены десятки городов: Великий Новгород, Тверь, Пермь, Ярославль, Ростов Великий, Вятка, Вязьма, Чернигов, Стародуб, Путивль, Рыльск, Новгород-Северский, Северное Зауралье, низовья Оби и другие. Псков называл себя «отчиной» Иоанна III, считал его своим государем и царем, принимал его наместника. Казань находилась в вассальной зависимости от Москвы и платила налоги – дань, великий князь назначал туда царей и держал при них своего представителя – наместника. Да, именно Иоанн III был первым российским государем, чьи войска захватили в 1487 году Казань и привезли в Москву пленного казанского царя (хана). В Рязани по малолетству ее великого князя фактически правила его мать, великая княгиня Анна, родная и любимая сестра Иоанна, которая никогда не перечила ему.

Именно при Иоанне Великом было начато освоение Урала и Сибири. У нас почему-то принято считать, что покорителем Сибири является Иван IV Грозный, хотя факты, напротив, показывают, что он не имел никакого отношения к вояжу Ермака с его отрядом за Урал. И если уж кого считать зачинателем великого дела освоения Зауралья, то это Иоанн III. Сохранились документы, которые подтверждают, что его посланцы уже в начале 1490-х годов собирали дань с народов, проживающих на берегах реки Оби, а сам он в числе принадлежащих ему земель в титуле указывал и Югорские, то есть владения, расположенные за Уральской грядой

. Как подтверждает в своей знаменитой книге «Записки о Московии» имперский посол С. Герберштейн

, уже во время правления Иоанна III существовала дорожная карта, в которой были четко расписаны пути продвижения сборщиков дани по Западной Сибири, указаны расстояния между объектами. Вполне вероятно, что тогда же, в конце XV века, руссы нарисовали и карту России, которую приводит автор в своей книге (сам он ни на Урале, ни в Сибири не бывал). Там изображены Уральские горы, некоторые сибирские реки и города. Так что Ермак, скорее всего, шел уже по давно известному маршруту.

За время правления Иоанна III и его сына Василия – к 1533 году – территория Руси, России увеличилась примерно в шесть раз и достигла 2800 тысяч квадратных километров. Страна имела в этот период такую славу, что десятки князей из Литвы и Польши, иные и со своими имениями, просились на службу в Москву, а порой и бежали туда же и получали радушный и уважительный прием. Среди тех, что нашел здесь убежище во время правления нашего героя, – князья, чьи роды стали опорой и гордостью нации, – Бельские, Воротынские, Вяземские, Глинские, Одоевские, Мезецкие… Сюда же, к Иоанну, приезжали служить многочисленные татарские цари и царевичи, князья и их окружение, многие из них принимали православие и становились основателями знатных российских родов. Навсегда остались тут жить представители высших сословий, выжившие после захвата и разгрома турками Византии – Палеологи, Траханиоты, Ралевы (Ларевы), Ласкиревы, Ангеловы и другие.

Кроме огромного недвижимого богатства, Иоанн III оставил каждому сыну немалое количество ларцов, полных «лалов и яхонтов, и иного каменья, и жемчюгу, и саженья всякого, и поясов и чепеи золотых, и судов золотых, и серебряных, и каменых, и золота, и серебра, и соболеи, и шелковые рухляди, и иные».

Драгоценностей было так много, что он исчислял их ларцами и казначеями, которые хранили имущество. Иноземные послы изумлялись обилию золотой и серебряной посуды на столах Иоанна и его сына Василия, писали и рассказывали о несметных богатствах московских великих князей, восхищались прекрасной одеждой москвичей. Примечательно, что ни один из иноземных послов времени Иоанна III или его сына Василия III не отмечал при дворе или за государевым столом наличия какого-то бескультурья, как это случалось во второй половине следующего, XVI века, при царе-тиране Иване IV. И это не удивительно. Супругой Иоанна Великого была племянница последнего византийского императора Константина XI Софья Палеолог, а тон при дворе задавали прибывшие с ней бояре, вельможи – представители знатных византийских родов, нашедшие в Москве приют после падения Константинополя. Скорее всего, именно они и помогли великому князю ввести при дворе новые, более пышные обряды, традиции, поднять на высокий уровень дипломатическую деятельность, подсказывали, как лучше организовать делопроизводство. А он, как всякий умный человек, хотел и умел учиться…

Именно Иоанн III начал регулярный обмен послами со Священной Римской империей, с Ганзейской республикой, с Итальянскими княжествами, Венгрией, Молдавией, Данией и Швецией, Ливонией, с Тевтонским Орденом, с Крымским ханством, Турцией, Персией, Грузией и другими. Десятки посольств ежегодно прибывали в то время в Москву и выезжали из неё. Наш герой впервые в российской истории разрабатывал способы ведения посольского дела, этикет поведения послов в чужом государстве, был прекрасно осведомлен о международных правилах в отношении послов и даже поучал этому литовского великого князя Александра, имевшего обычай задерживать и даже сажать русских послов под арест. Первого государя всея Русии можно без сомнения назвать основоположником посольского дела в России.

Из других стран в Москву ехали на службу выдающиеся мастера: строители, архитекторы, врачи, ювелиры, оружейники, специалисты по добыче и переработке руды. Навеки прославили здесь свои имена многие европейские, в первую очередь, итальянские мастера. Среди них – архитектор и строитель Успенского собора Московского Кремля Аристотель Фьораванти

, строители кремлевских стен и башен Антон Фрязин (Антонио Джисларди)

, Марко Фрязин, Пьетро Антонио Солари, Алевиз (Алоизио ди Каркано) из Медиолана, пушечный мастер Петр, денежник (чеканщик монет) Ивашка Фрязин (Джьан Баттиста делла Вольпе)…

Иоанн постоянно уделял внимание совершенствованию оружейного дела, в Москве трудились лучшие мастера из Европы. Крепости оснащались разнообразными пушками, имелось уже огнестрельное наступательное оружие, в том числе и ручное. Вот что рассказывал об этом в 1486 году в Милане посол государя Георгий Траханиот:

«[Говорил он], что во время войны они пользуются легкими панцирями, такими, какие употребляют мамелюки султана, и наступательным оружием у них являются по большей части секира <…> и лук; некоторые пользуются копьем для нанесения удара; кроме перечисленного обычного оружия, после того как немцы совсем недавно ввезли к ним самострел и мушкет, сыновья дворян освоили их так, что арбалеты, самострелы и мушкеты <…> введены там и широко применяются».

И еще один любопытный факт. За долгое – более чем сорокалетнее правление Иоанна III, мы не встречаем в летописях и других российских документах сообщений о серьезном голоде в стране, или о крупных эпидемиях. За исключением бедствий боровшихся за независимость новгородцев в их ослабленном после осады городе в 1477 – 1478 годах. Авторы записок времен Иоанна и его сына единодушно рассказывают об обилии и дешевизне пищи в стране, об огромных запасах зерна и другого продовольствия. Нет сомнений, и летописи на это указывают, что случались в эти годы и неурожаи, и вневременные морозы, и засухи. А голода не было. Этот факт красноречиво свидетельствует, что народ жил в достатке, что правительство заботилось о том, чтобы его граждане не голодали и не гибли.

Новый титул. Государь. Самодержец. Царь. Император

Проблемы титулования Иоанна, хотя и рассматривались неоднократно учеными, до сих пор, на мой взгляд, недостаточно разработаны. Почему был венчан на царство внук Иоанна Дмитрий и не венчан он сам? Почему, если судить по источникам, он сам никогда и не стремился к такому венчанию?

Причина может быть в том, что власть самого Иоанна была столь велика и бесспорна, что он не считал нужным обставлять ее еще какими-то атрибутами и доказательствами. Он считал себя государем по праву крови, праву преемственности. На Руси это было высшим, легитимным обоснованием права на престол. Права, которое не нуждалось ни в какой конфирмации. Что касается царского титула, то царями на Руси, да и во всей Европе, с давних времен величали лишь ханов Золотой Орды. А они, как известно, к концу XV века были неоднократно побеждены, а в 1502 году и полностью разгромлены. После развала Золотой Орды на Руси, по традиции, царским титулом стали называть и других татарских властителей, действующих и свергнутых, – крымских, казанских, астраханских. К концу того же XV века десятки свергнутых и изгнанных татарских царей и царевичей состояли на службе у русского самодержца, казанских царей он назначал и снимал по собственной воле. Может быть, это и явилось одной из причин того, что Иоанн, не считал титул царя престижным и никогда не стремился закрепить его за собой? Во всяком случае, мы не имеем ни одного документа или доказательства того, чтобы Иоанн требовал от кого-нибудь называть себя царем, хотя и не протестовал против такого обращения. В Европе, напомним, титул «царь» не использовался, а уже упоминавшийся сочинитель-посол Сигизмунд Герберштейн еще и полвека спустя затруднялся с его переводом.

Более важным и значительным руссы и сам великий князь считали звания государь, самодержец, которые означали в их глазах, как, впрочем, и во всей Европе, главенство в государстве, полновластие, независимость от других правителей. Нежелание новгородцев назвать Иоанна государем послужило в 1477 году причиной начала полномасштабной войны с Новгородской республикой и превращением этой республики в часть теперь уже единого Русского государства.

Не менее важным было для Иоанна утверждение при его титуле приставки «всея Русии», т. е. звания «Государя всея Русии». Ведь после покорения Новгорода, Твери, Перми и других земель, появившееся в Европе и всячески внедряемое там поляками и литовцами наименование страны «Московия», совершенно не соответствовало реалиям. Тем не менее, немалая часть «Руси» действительно принадлежала Литве и Польше, и их государь, что вполне понятно, не хотел признавать новый титул Иоанна. Лишь великая нужда заставила великого князя литовского Александра в 1494 году написать в договорной грамоте требуемое словосочетание, назвать нашего героя «Иоанном Государем всеа Русии, и великим князем Володимерским, и Московским, и Новогородским, и Псковским, и Тферским».

Но вернемся к началу истории с титулованием российских государей. Мы знаем, что с древних времен высочайшим почетом на Руси пользовался исконный русский титул «великий князь», за который предки Иоанна неоднократно сражались и проливали кровь. Однако во второй половине XV века ситуация постепенно меняется. Расширяются связи Москвы с европейскими странами, и почетное на Руси звание великого князя становится тесным русскому государю. Ибо зарубежные послы оказывались порой в недоумении, как величать Иоанна. Ведь словосочетание «великий князь» в Западной Европе переводилось как великий герцог или принц. Кстати, многие европейские справочники и учебники, повторяя за некоторыми нашими «историками», и ныне величают нашего первого государя «принцем». Титулом, который, конечно же, не соответствует действительности. Ведь после решительного отражения последнего нашествия Большой Орды в 1480 году, после присоединения большого количества новых, в том числе и нерусских земель, Иоанн становится главой великого независимого государства.

Начинаются поиски нового титула, в результате которых все чаще во взаимоотношениях с другими правителями Иоанна III именуют не только государем, но и царем, и даже императором. В настоящее время мы имеем несколько документальных свидетельств об официальном признании за ним этих титулов. Вот как об этом говорится в знаменитом «Послании на Угру», которое приписывается духовнику Иоанна архиепископу ростовскому Вассиану Рыло, и сохранилось во многих летописях: «А митрополит со всем священным и боголюбивым собором тебя, государя нашего, благословил на царство».

И хотя это послание, скорее всего, написано лишь к концу правления нашего героя, оно вполне отражает воззрение его современников.

Другим свидетельством признания современниками и Русской церковью за Иоанном III титула царя является летописное описание венчания на царство внука Дмитрия, где митрополит Симон неоднократно повторяет: «Божиею милостию радуйся и здравствуй, православный царю Иоанне, великий князь всеа Русии самодержец».

Называет его царем митрополит и на других мероприятиях, в частности, на соборах 1490 года, 1503 года и других, что также отмечено в документах.

И все же, подчеркну, Иоанн нигде не настаивал на том, чтобы его именовали царем. Скорее всего, не желая уравниваться со служащими ему татарскими царями и царевичами, он уже примеривал к себе самый почетный в то время в Европе титул императора, считая себя равным и даже превосходящим по происхождению, силе власти и объему владений и турецкого султана, и императора Священной Римской империи. И не случайно своим послам в Турцию и Европу он приказывал не ронять своего достоинства, не вставать на колени, не садиться на приемах у турецкого султана и у прочих правителей ниже других европейских послов.

Послы и в Турцию, и в Европу строго соблюдали этот наказ своего государя. За нежелание вставать на колени перед турецким султаном и прийти на поклон к его вельможам вассал султана крымский хан Менгли-Гирей назвал нашего посла «невежей».

А во Флорентийском, Миланском и других архивах зафиксированы случаи, когда русские послы отказывались присутствовать на важных европейских мероприятиях из-за опасения нанести урон престижу своего государя. Так, они не приняли участия в церемонии бракосочетания императора Максимилиана I и Бьянки Марии Сфорца, сестры герцога Джана Галеаццо Сфорца, дабы не оказаться позади цесарского посла