Прошлое лечится настоящим

Прошлое лечится настоящим
Людмила Кашникова

Семья Ланчиковых приезжает на дачу отдохнуть на природе. Но вместо весёлого уикэнда их ждёт тяжёлое испытание. Супругам придётся заново пережить самые горькие воспоминания прошлого и узнать шокирующую правду о дочери. Найдут ли они в себе силы освободиться от груза душевных страданий или разрушат не только свой брак, но и жизнь ребёнка?

Людмила Кашникова

Прошлое лечится настоящим

Глава 1. Приезд на дачу

Она ненавидела эту дурацкую дачу. Бесило всё: одноэтажный тесный дом, обшитый дешёвым сайдингом, тьма-тьмущая вещей, оставшихся от родителей мужа. Все эти дачные разговоры о посадках, поливах и вредителях. Изнывая от безделья в многокилометровой пробке, Альбина жалела, что убрала ноутбук в багажник. Столько времени потеряно зря!

– Дорогая, что ты такая невесёлая? – бодро спросил Лев, глядя в зеркало заднего вида на жену. – Сейчас приедем, шашлык приготовим.

– Да мы-то приготовим. Вот увидишь, Боря с Валей заявятся как всегда прямиком к обеду.

– Ну что ты начинаешь! У них дела в Москве. Ты можешь ничего не готовить, я всё сделаю сам. А ты ходи, наслаждайся погодой, природой.

– Чем там можно наслаждаться? – хмыкнула Альбина. – У соседей барбекю-беседки, сауны и зоны отдыха. А у нас баня, продуваемая из всех щелей, покосившийся парник, мангал без навеса. Из развлечений – гамак и куча песка.

– Дорогая, это не постройки! Это дорогие моему сердцу воспоминания! – Лев оторвал правую руку от руля и начал загибать пальцы. – В бане я визжал от страха и счастья одновременно, уворачиваясь от папиного веника. В парнике мама выращивала самую вкусную в мире клубнику. А в гамаке я сочинял первые рассказики и читал их родителям по вечерам в гостиной.

– Дом-музей семьи Ланчиковых, – закатив глаза, произнесла Альбина.

Они ползли по шоссе со скоростью черепахи почти два часа. Дети убивали время, уткнувшись в телефоны. Лев попытался поиграть с ними в города, но их хватило только на несколько кругов. Оставшийся отрезок пути ехали молча. Наконец, показался указатель с названием их деревни.

– Дети, не убегайте! Помогите носить вещи! – строго сказала Альбина, как только они вышли из машины.

– Хорошо, мама, – хором ответили Катя и Коля.

Лев потянулся, зевнул и громко крякнул.

– Красота-то какая! Всё цветёт, пахнет! Птички поют!

Но Альбина равнодушно окинула взглядом участок и пошла к дому.

На небольшом крылечке помещался только один садовый стул и крохотный стол. Тесная прихожая перетекала в чуть больший по площади холл, куда выходили четыре двери: спальня Льва и Альбины, спальня детей, санузел и кухня-гостиная.

Альбина занималась раскладкой продуктов, когда зазвонил её телефон. Лев, который бесцельно слонялся по кухне, принёс жене мобильный.

– Конечно, конечно, Валюша, прекрасно понимаю! Люсеньке успехов, будем держать за неё кулачки. Ждём видео с выступления! Да, слушаю. Ничего себе! Где она? А, поняла, хорошо. Не волнуйся, мне не сложно. И я тебя, дорогая!

Альбина положила телефон на стол и резко повернулась.

– Фантастика! Приехали, называется! Купили вагон никому ненужной, кроме этой вегетарианки, зелени! Мариновали всю ночь мясо! Два часа изнывали в пробке! Дотащились, наконец, до дачи – и знаешь, что? Лев, я с тобой разговариваю!

Лев Евгеньевич вздохнул и посмотрел на жену. Его очки лежали на столе: он их снял, когда умывался с дороги, и теперь не надевал специально. Разглядывать в подробностях её лицо, искажённое злобой, не было ни малейшего желания. Хотя в последнее время оно было таким почти всегда.

«В близорукости есть свои плюсы, – размышлял он, невозмутимо глядя на Альбину, – Я не вижу эти красные пятна, которые выступают на скулах, когда она нервничает. Не вижу, как она сверлит меня взглядом. Я могу просто смотреть на мутное пятно вместо лица и ждать, когда очередное расчленение подруги закончится».

– Да, дорогая, я весь внимание. Что тебя так расстроило?

– Меня расстроило ещё в Москве, что день потерян! А эта новость предназначается тебе! Боря и Валя извиняются, но приехать не могут. Видите ли, Борина дочурка сегодня впервые выступает на стендап-вечеринке, и они идут её поддержать! Как тебе это, а? Стендап! Если бы Катя сказала, что будет изображать из себя придурковатую интеллектуалку, веселя публику пошлыми шуточками, я бы закрыла её дома и не выпускала, пока дурь не выветрится! И уж точно не пошла бы смотреть на это позорище! Дальше ещё интересней! Мне поручили покормить бездомную кошку! Бедолага пришла к ним на участок и родила в беседке. А кормить почему-то должна я! Фантастика!

– Люся сегодня будет выступать в стендап-клубе? Кто бы мог подумать!

– Вот именно, кто бы мог подумать. После стольких лет учёбы в музыкальной школе! Выйти на сцену не для исполнения Шопена, а для кривляния перед толпой!

Лев мысленно аплодировал Люсе и Боре с Валей, но вслух произнёс:

– Да уж! Позвоню Борису и поговорю с ним. Девочке там не место.

– Ты? Позвонишь начальнику и поговоришь с ним? У меня слуховые галлюцинации? – Альбина с раздражением посмотрела на Льва. – Ты два года попросить повышения не можешь, а тут он позвонит и поговорит!

Лев повторил «да уж» ещё протяжней, помолчал какое-то время, потом водрузил очки на нос и подошёл к холодильнику. Открыл дверцу и оглядел забитые до отказа полки. Можно подумать, они готовились к встрече человек десяти, не меньше, столько тут всего было. Но нет, это покупалось для Бориса и его семьи. Не ударить в грязь лицом, быть лучше всех всегда и везде – Алин перфекционизм был неистребим.

– Роту солдат можно накормить! Теперь главное, чтобы свет не вырубили, как в прошлые выходные. Я один с такими объёмами быстро не справлюсь, – Лев хохотнул, – поэтому могу приступить к спасению еды незамедлительно. Например, вот, начать с буженинки.

Альбина быстро выхватила упаковку и прошипела:

– Лев Евгеньевич, кусочничать вздумали? А диетолог Вам что сказал? Помните? А сколько мы заплатили за консультацию, тоже помните? Тогда ведите себя соответственно вложенной в ваше похудение сумме.

Лев закрыл холодильник и молча вышел.

В гостиной никого не было. Он подошёл к камину, пошарил по верхней полке и за большой сувенирной тарелкой нашёл припрятанную сигарету. Теперь нужно было выйти из дома, не вызывая подозрения у Альбины.

– Алечка, я пойду за дровами. Давненько мы не проводили вечера у камина! Будем смотреть на огонь и не спеша беседовать о книгах, фильмах и других милых вещах.

– Отличная идея. А я приготовлю всё для шашлыка. И скажи детям, чтобы надели головные уборы! Припекает!

Окно кухни выходило на участок. Альбина могла наблюдать за всей семьёй, не отрываясь от приготовлений к обеду. Лужайка перед домом была ярко освещена солнцем. Катя и Коля сняли ветровки и с хохотом бросали друг другу мяч, кажется, играли в «съедобное – несъедобное».

Несмотря на разницу в возрасте в семь лет, им было весело и интересно друг с другом. Часто Альбина заставала их вместе: они играли вместе на компьютере, или лежали в обнимку на диване и смотрели мультики. Умиления такие сцены не вызывали. «Ну ладно Коля, ему 10. Но Катя! Ей уже 17! Столько времени потрачено впустую! Неужели кроме этого больше нечем заняться?»

Катя, словно почувствовав мамин взгляд, обернулась и помахала. Через секунду уже снова хохотала, грациозно кружась по поляне с волейбольным мячом. Её длинные волосы цвета пшеницы были распущены. Редкий случай, когда эту шикарную копну можно было не собирать в строгий пучок. Фигурка была стройной и изящной, поэтому Альбину раздражало, что последнее время Катя не вылезала из бесформенных вещей оверсайз. Сегодняшний день был не исключением: футболка размера на три больше и леггинсы. «Нанять стилиста. Подобрать капсульный гардероб, научить одеваться», – сделала заметку в телефоне Альбина и занялась мясом.

Лев знал, что Альбина, как неусыпное око, смотрит в окно и контролирует всё происходящее вне дома. Поэтому он выбрал самый глухой угол за баней, густо заросший распускающейся сиренью. Неуклюже протиснувшись между стеной и кустами, сел на перевёрнутое старое ведро и с наслаждением сделал затяжку. Выпускать дым нужно было осторожно. В этот момент он чувствовал себя партизаном на вражеской территории. Зажав сигарету в кулаке, торопливо курил, ругая себя за срыв.

Ведь продержался уже две недели! Это был рекорд. Нужно было перетерпеть, сделать дыхательные упражнения, как советовали на работе. Но очень уж он расстроился, что Борис не приедет. Они давно запланировали, как проведут этот день: шашлыки, баня, а утром в воскресенье – рыбалка.

Прелесть этих мероприятий была в том, что ни в одном из них не принимали участия женщины. Они не вмешивались в приготовление шашлыка, терпеть не могли баню и не понимали, какой смысл в сидении с удочкой. Особенно было обидно за ящик пива, который теперь останется нетронутым. «Эх, Борька, такой кайф обломал!» – вздохнул Лев и тяжело поднялся.

Он был высоким, статным, но располневшим. Общее впечатление портило пивное брюшко, которое предательски вываливалось из брюк и мешало наклоняться. Он постоянно сидел на диете, вел подсчёт калорий, покупал абонементы в спортзал. Но любовь к английскому портеру была сильнее. Единственное, чем он гордился – отсутствием седины в его-то годы. Густые светлые волосы зачесывал назад, демонстрируя высокий лоб. Когда Лев волновался или задумывался, то запускал обе пятерни в густую шевелюру и застывал так на несколько минут. Альбина в эти моменты кричала: «Лев! Опять завис?»

Немного поодаль росла мята. Лев оторвал несколько листиков: один растёр между пальцами, а второй, сосредоточенно пожевав, выплюнул. Затем набрал горку поленьев и не спеша пошёл к дому. Проходя мимо детей, уставших играть в мяч и скучающих на скамейке, он спросил у сына:

– Коля, ты не забыл принять лекарство?

Коля медленно и громко ответил: