Тайная игра

Виолетта, не выдержав несправедливых обвинений и подозрений мужа, тоже перешла на повышенный тон и, дав Мурашову пощёчину, сказала:

– Сергей, ты что такое говоришь?! Я ни с кем не встречаюсь и люблю только тебя! Я вообще даже не знаю, о чём и о ком ты говоришь!

Мурашов, остановившись у дверей, обернулся:

– Не оправдывайся! Я в гостиную и к детям зайду.

– Я не оправдываюсь. Я ни в чём перед тобой не виновата, – ответила Виолетта. – Серёж, ты же практически ничего не поел.

– Спасибо, я уже наелся! Аппетит пропал!

Мурашов по пути в гостиную заглянул в детскую пожелать «спокойной ночи и приятных снов». Девочки попросили его помочь им собрать кубик Рубика, он помог им. Сергей всегда успокаивался, когда собирал кубик Рубика. А сейчас он был раздражён. Мало того, что новенький пришёл. Да ещё и жена почему-то заступается за него. В подобных ситуациях отвлекаться на собирание кубика Рубика его научил отец, сказав, что это успокаивает и в будущем пригодится.

Виолетта, убрав со стола, тоже зашла в детскую, пожелала добрых снов девочкам, потом – в свою комнату. Сергей понял, что он несколько минут назад наговорил много лишнего. Сейчас он чувствовал вину перед Виолеттой и, в надежде на примирение, обнял жену:

– Виола, прости меня за мою выходку.

Виолетта в данный момент не желала видеть мужа после его несправедливых обвинений в измене. «Ещё хватило совести прийти после того, как бросил вилку на тарелку и резко отодвинул её, – думала она. – Да из-за своей ревности толком не поел, психанул из-за того, что я всего лишь сказала, что его напарник прав. А он возомнил себе неизвестно что, якобы мы встречаемся у него за спиной…»

Она, высвободившись из объятий мужа, молча подошла к шкафу, достала постельное бельё, повернулась к мужу:

– «Прости??» Сначала накричал, заподозрил в измене, да ещё и неизвестно с кем! С человеком, которого я вообще не знаю. Теперь пришёл и думаешь, одного твоего «прости» доста…

Сергей снова обнял Виолетту и поцеловал её. Она оттолкнула его и, сунув в руки подушку с постельным бельём и одеялом, сказала, что сегодня он спит в гостиной. Ей неприятно было слышать от него, что она будто с кем-то встречается у него за спиной. Мурашов, вздохнув, взял бельё и вышел из комнаты. Постелил себе на диване в гостиной. В ванной, умывшись перед сном, он, вытирая полотенцем лицо, вспомнил слова Глафиры: «У нас в школе всё хорошо, папа…»

Сергей от радости, что Глафира наконец назвала его папой, подкинул полотенце вверх, поймал его. Он только сейчас заметил, что взял вышитое полотенце и, улыбнувшись, повесил его на место. Потом, хлопнув себя по ноге, пошёл в гостиную, включил на минимальную громкость телевизор и начал мысленно прокручивать разговор с женой.

– Это экстренный выпуск программы «Новости», – сказал диктор. – Сегодня в Краснодарском крае разбился самолёт, следовавший рейсом Краснодар – Барнаул. Есть пострадавшие, десять человек, остальные погибли сра…»

На этих словах Сергей выключил телевизор и стал вспоминать, как они с Матвеем играли в детстве, ходили в походы; затем – свадьбу Матвея со Снежаной, свою первую встречу с Виолеттой и первую ссору с ней, слова Матвея перед последним полётом: «Серёг, старайся менять характер. С твоим взрывным темпераментом ни жены, ни друзей не будет». Потом повернулся на бок и вспомнил звонок полицейского и его слова о том, что он сожалеет, но его брат со своей женой погибли в авиакатастрофе.

Виолетта в своей комнате тоже вспоминала их встречу с Мурашовым, его сегодняшний разговор и то состояние Сергея, когда ему сообщили о гибели брата. Затем вытерла слёзы, выступившие от несправедливого обвинения в измене, и укрылась одеялом.

***

Утро в обеих семьях началось обычно, все члены семьи позавтракали. Только в семье Мурашовых начало рабочего дня выдалось напряжённым, отношения между мужем и женой были натянутыми. Скороходов поехал на работу, по пути подвёз детей до школы. Перед уходом мужа на работу, а детей в школу Камилла поцеловала Александра и Яну с Олесей.

У Мурашовых утро началось с точностью до наоборот: Виолетта поцеловала только детей, мужа – нет. Сергей своих детей тоже подвёз к школе, разминувшись с Александром.

В шестом классе представили Олесю Скороходову и посадили за одну парту с Ульяной. В восьмом классе, после того как познакомили класс с Яной, её посадили с Глафирой.

На перемене Яна спросила у Глаши, любит ли она французские духи. Девочка ответила, что им нравятся французские духи, но они дорогие и их семья не всегда может позволить себе такие. Яна тут же поинтересовалась, слышала ли она о компании «Бонамор»?

– Нет, Ян, не слышала. А что это?

Яна, рассказывая Глафире о компании, объяснила, что регистрация бесплатная, никаких данных не нужно, кроме её имени и фамилии. Глаша осведомилась: если она долго не будет делать заказ, её удалят?

Яна, записывая свою электронную почту, соцсети и номер телефона, ответила, что не удалят. Сейчас она вышлет более подробную информацию.

Глафира добавила Яну в друзья и в контакты и сказала, отправляя ей сообщение в агент:

– Ну не знаю даже, заманчиво, но у меня же нет своих денег.

– А родители не разрешат? Спроси у них. К тому же каждый месяц не нужно заказывать, если ты для себя просто покупать будешь.

– Мм, даже не знаю. Папа вряд ли разрешит, мама – возможно, – пожав плечами, сказала Глафира, не заметив, что назвала тётю любимым словом «мама».

Глафира позвонила Виолетте, она разрешила ей зарегистрироваться, но попросила спросить ещё разрешения у Сергея. Девочка положила трубку, затем перезвонила Мурашову:

– Привет, пап… Не занят?.. Хорошо… Пап, мне Яна рассказала о новой парфюмерной компании… Название? "Бонамор"… Там дешёвые французские духи и не только духи… Регистрация бесплатная, можно мне зарегистрироваться?.. Но почему "нет"? Не каждый же месяц заказы делать, – со слезами в голосе спросила Глафира и хотела кинуть телефон об стену.

Яна перехватила руку новоиспечённой подруги и сказала:

– Глаша, телефон здесь ни при чём.

– Яна, отпусти меня. Я всё равно разобью телефон, – Глафира попыталась выдернуть свою руку, но тщетно.

Яна спросила у подруги, что ей сказал папа. Глаша, всхлипывая, ответила, что он не разрешает ей, а она хочет попробовать. Яна возразила:

– Думаешь, что если ты разобьёшь телефон, папа тебе разрешит? От этого ничего не изменится.

– Да не папа он мне, а дядя Серёжа, – в пылу обиды и сквозь слёзы сказала Глаша и заплакала, закрыв лицо руками, – папа с мамой разрешили бы. Лучше бы уж нас в детский дом тогда забрали.

– Глаш, не плачь, мама же тебе разрешила, насколько я поняла. В детском доме было бы хуже. Я уверена, что папа тебя поймёт и разрешит. Я потом видео тебе пришлю.

– Да не мама мне разрешила, а тетя Виолетта. И не папа он мне, зря я его вчера «папа» назвала, – ещё сильнее заплакала Глафира и сквозь слезы сказала:

– Не могли мы с Ульяной тогда оказаться в том самолёте, в котором разбились мама с папой…

– Глаша, успокойся, не кричи, – обнимая подругу, ответила Яна. – Необязательно всем знать. Ты что такое говоришь?

– Яна, мне всё равно, – возразила Глафира, – когда-нибудь я напишу в органы опеки заявление, чтобы меня забрали в детский дом.

– Глаша, не делай непоправимой ошибки, – ответила Яна. – Если тебя удочерят, неизвестно, в какую семью попадёшь.

Телефон всё это время был включен, и Мурашов слышал весь разговор девочек. У него в голове прозвучали слова Глафиры: «У нас в школе всё хорошо, пап…», «да не папа он мне, а дядя Серёжа…»; «не могли мы с Ульяной тогда оказаться в том самолёте, в котором разбились папа с мамой…»

Он позвал:

– Глафира, Глаша.

Яна, услышав в трубке голос, взяла телефон и сказала:

– Это не Глаша. Меня зовут Яна, я одноклассница Глаши, а вы – дядя Серёжа?.. Очень приятно… Глаша плачет, что вы… Да, из-за того, что вы не разрешаете ей зарегистрироваться…Там каждый месяц не нужно покупать… Хорошо, сейчас включу громкую связь.

Яна поставила телефон на громкую связь, Мурашов сказал:

– Глафира, это правда?