В плену любви I

– А вы у Наташки Черепановой спросите. Она сегодня с утра от него нам записочки читала! – выкрикнула полная женщина лет сорока пяти.

Райнер более или менее сносно понимал русский язык, поэтому Галке пришлось полностью перевести слова женщины.

– Здесь присутствует Наталья Черепанова? – спросила Галя.

– Это я, – тихим голосом произнесла молодая женщина лет двадцати восьми.

– Покажите эту записку.

– Я выкинула ее, господин офицер.

– Каково было содержание этой записки?

– Там говорилось о том, чтобы мы не думали, а ехали в Германию на благо наших детей, – еще тише сказала женщина.

– Что ты брешешь? Я сама читала записочку-то! Написал он там, чтоб не верили мы немцам, чтобы всячески уклонялись от поездки в Германию, что врут немцы-то про красивую жизнь! – прокричала толстуха.

Галка сверлила ее глазами.

– А ты, пигалица, глазами-то своими меня не сверли! Сама под немцами-то хорошо, небось, живешь! А мы что, хуже? У меня детей мал мала меньше! И от мужика вестей нет уж четыре месяца!

Галя не знала, как выручить эту скромную женщину, которая явно переживала по поводу своего положения.

– Почему вы сказали неправду? – обратился Райнер к Наталье.

Наталья ответила что-то совсем невнятное.

– Она испугалась, что что-то не то сделала. Она немного запуталась и очень раскаивается, что не пришла к вам утром, господин офицер.

– Ничего, мы ее распутаем, – вступил в разговор Херман.

Работать на оккупированных территориях Райнеру было крайне тяжело, когда надо было принимать решения в отношении женщин, детей или стариков. На фронте он себя чувствовал солдатом. А в типичных ситуациях он порой не мог принять решения.

– Отвезите ее в комендатуру. Там ее быстро распутают, – приказал солдатам Херман.

– Пожалуйста, не надо! У меня дома семилетний сын! О нем некому больше заботиться. Я все расскажу. Все, что знаю, я расскажу! – перепугано лепетала Наталья.

– Господин Херман, пройдемте в отдельный кабинет, попробуем сами выяснить всю ситуацию. СС никогда не опоздает. Тем более Петерман будет только завтра, – предложил Райнер.

Толпа женщин накинулась на толстуху.

– Херман, наведите здесь порядок. Мы пока продолжим беседу в отдельном кабинете.

– Хорошо, идите по коридору и направо, крайний кабинет.

Херман с солдатами разгоняли женщин по рабочим местам. Райнер с Галиной и Натальей ушли в указанный кабинет.

– Итак, фрау, почему вы соврали? – спросил Райнер.

– Я испугалась за сына, господин офицер.

– Что вам говорил Садовников, когда отдавал записку?

– Сказал, что скорей всего завтра его не будет в городе, чтобы я предупредила женщин об уклонении от работ в Германии, что русские там работают в очень суровых условиях.

– Он сказал, куда он собрался?

– Сказал, что пойдет к нашим, на фронт, – сообразила сказать Наталья.

– Какие отношения у него были с Горячевым?

– Насколько я знаю, они постоянно общались по партийной работе.

– Считаете ли вы, что Садовников причастен к побегу Горячевых из города?

– Алексей Иванович не упоминал в разговоре фамилию Горячева.

– Ну, что у вас тут, Райнер? Она заговорила? – спросил Херман, входя в кабинет.

– Просто нелепая случайность. Глупая женщина оказалась игрушкой в руках опытного коммуниста. И подсказывает мне моя интуиция, что Садовников все же причастен к побегу Горячевых. Поехали опросим соседей, Ганс.

– Русскую берем с собой? – спросил Херман.

– Она ничем больше не поможет. Это глупая русская женщина.

– Хорошо, но если не найдутся новые свидетели и не откроются новые обстоятельства, ее все-таки допросят в СС.

Галка облегченно вздохнула. Хотя Херман был явно настроен на допрос в СС. «Лучше бы ей спрятаться пока, а потом вывезти в лес к Горячевым», – подумала про себя Галка.

Соседи Садовникова по общежитию ничего о нем не знали. Вечером они слышали, что сосед в комнате был. Ночью ничего подозрительного не заметили. Окно в комнате было открыто, поэтому немцам было четко понятно, что мужчина ушел именно через него.

– Ну, что, господин Херман, едем на доклад к Кенингу. Отсутствие результата – тоже результат! – сказал Райнер.

************************************

– Галина, идите в кабинет и продолжайте работу. Эльза, оберст у себя?

– Да, господин Нортемберг. Он просил вас зайти к нему.

Райнер с Херманом вошли в кабинет. Кенинг расслабленно сидел в кресле, скрестив руки на груди, и любовался портретом Адольфа Гитлера.

– Господа, какие новости? Как идет расследование?

– Господин оберст, у нас не утешительные новости.

– Продолжайте, Райнер. Я начинаю привыкать к неприятностям.

– Из города исчез Садовников. Я думаю, он причастен к побегу Горячевых.