Ледяная дева. Исторический роман

– О, мистер Теодор Уэсли Марш, как приятно видеть вас снова, – сладким голосом с южным акцентом протянула Джина. – Благодарю вас за то, что подняли мою девочку.

Тед почувствовал скрытую насмешку, слегка покраснел, снял шляпу, поклонился леди, но сославшись на дела, почти сразу ушел, даже не посмотрев на Мелинду. Он не хотел смущать ее еще больше. После его ухода она сосредоточилась и взяла себя в руки. Обычно гордая и холодная, Милли была потрясена своим сегодняшним поведением. «Я повисла на нем, как шлюха, да-да, шермановская шлюха, вот кто ты есть, милочка, и нет никаких оправданий твоему распутству!» – так думала она, возвращаясь на ранчо. Ни о каких магазинах речи уже не было, и как добрая Эллин не упрашивала их остаться, Мелинда сослалась на головную боль и умолила тетю вернуться. Джина, конечно, ни в чем не могла отказать любимой племяннице; они к вечеру вернулись на ранчо и рано легли спать. Однако Мелинда была так измучена своими волнениями и угрызениями совести, что почти не могла спать. Едва заснув, она проваливалась в бездну кошмара – под грубый хохот мужчин-врагов ее дом опять горел, а тело разрывала нестерпимая боль. Устав бороться с собой, девушка встала, чуть только покраснел восток. Скорее искупаться, смыть с себя все кошмары, все следы, оставленные объятиями Теодора Марша. Она уже никогда не будет так холодна к мужчинам, как прежде – вчерашний поцелуй помог ей понять, что не все, свершающееся между мужчиной и женщиной, грубо, больно, отвратительно. Бывает и по-другому, мужские прикосновения могут быть нежными, а губы дарят сладкое тепло, растекающееся по всему телу. Девушка накинула легкий пеньюар, взяла розовое мыло (любимый запах!), большое пушистое полотенце, винчестер и, стараясь двигаться осторожно, приоткрыла входную дверь. Но распахнуть ее помешало какое-то препятствие.

– Кто здесь? – испуганно спросила девушка, высовывая в приоткрытую дверь голову и дуло ружья.

– Тише, мисс Лаумер, это я, – шепотом ответил Марш. – Не бойтесь!

– Я нисколько вас не боюсь, – гордо ответила она, опустила ружье и вышла на крыльцо. Марш снял шляпу.

– Доброе утро, мисс Лаумер, – произнес он и замер, сраженный ее красотой. Щеки ее вспыхнули от его страстного взгляда. Она гордо выпрямилась и вспомнила, что стоит перед ним только в легком пеньюаре на голое тело. Ей захотелось провалиться сквозь землю и, в то же время, опять почувствовать на своей талии его крепкие руки, а жаркие губы на своих губах. Как он был хорош! Его синие глаза нежно ласкали лицо девушки, отросшая за ночь щетина только подчеркивала красивую форму чувственных губ. Полурасстегнутая черная рубашка открывала сильную шею, а томный взгляд сулил все радости любви…

Молодые люди не могли наглядеться друг на друга. Но внезапно Мелинда жутко разозлилась, ее приводил в бешенство факт, что человек, с которым она знакома восемь лет, бросивший ее два года назад, опять вернулся в Пуэбло. Зачем он приехал: опять мучить ее? А вчера он получил над ней абсолютную власть. Их первый поцелуй был прекрасен, и теперь ее глупое тело только и мечтает упасть в его объятия. Она решительно отвела глаза и резко спросила:

– Что вы делаете на нашем крыльце?

Марш, вздрогнув от ее холодного голоса, ответил:

– Я провел здесь ночь.

Девушка только потрясенно взглянула на него, говорить она не могла.

– Простите меня, мисс Лаумер, но сейчас в здешней округе очень неспокойно. Серебряная лихорадка, и многие кинулись сюда за наживой. Вы же помните вчерашнее нападение, – принялся объяснять Тед.

– Только, умоляю, не рассказывайте об этом тете! – вскрикнула Милли. – Не хочу ее огорчать.

– Да, понимаю. И не хочу, чтобы с вами что-нибудь случилось. Ведь я маршал этого города, – сказал Марш. – Пойдемте со мной, умеете читать следы?

– Немного, – ответила она.

– К вашему дому подходили два человека, – принялся пояснять Марш. – Они привязали лошадей в кустах и прокрались к дому, это было в два часа ночи, в самую темень.

– Час быка, – прошептала девушка, идя за ним.

– Я сидел на крыльце, услышал, а, скорее, почувствовал шорох, взвел курок винчестера и окликнул их. Негодяи тут же исчезли. Я хочу пройти по их следам.

– О, вы опять спасли нас этой ночью! – воскликнула Мелинда. – Благодарю вас! Вы не откажетесь позавтракать с нами?

– Спасибо за предложение, я с удовольствием позавтракаю с двумя милыми леди!

– Хотите умыться? – спросила девушка. – Я пока сварю кофе. Или вы предпочитаете чай?

– Кофе, пожалуйста, – попросил Тед. – Вы не разрешите воспользоваться вашим мылом?

– Конечно, – сказала она. – И вот полотенце!

Девушка отдала ему туалетные принадлежности и исчезла в доме. Тут она развила бурную деятельность – разбудить тетю, разжечь плиту, кофейник на огонь, умыться, причесаться, затянуться в корсет, сбить омлет, накинуть утреннее платье и, наконец, заварить кофе… Но, когда Тед легко постучал в дверь, Мелинда открыла ему свежая, спокойная. Хозяйственные хлопоты успокоили ее нервы, а рисовая пудра улучшила цвет лица. В прелестном домашнем платье с короткими рукавчиками, оставляющими открытыми руки и небольшим вырезом, подчеркивающим великолепную грудь, она показалась Теду еще желаннее, чем в день их расстроившейся свадьбы два года назад. Сейчас ее рыже-золотистые локоны были просто стянуты на затылке в низкий французский узел, такая прическа подчеркивала классические черты нежного лица.

– Проходите, пожалуйста, мистер Марш, – пригласила Мелинда. Она могла быть обворожительно-вежливой, когда хотела произвести впечатление на собеседника. Тед перешагнул порог и поклонился Джине. Он успел не только умыться, но и сбрить щетину, застегнул рубашку, причесался, и уже не походил на обольстительного падшего ангела, явившегося Мелинде полчаса назад. Теперь это был молодой джентльмен, явившийся с утренним визитом в семью своих давних знакомых.

– Прошу к столу, – пригласила Джина. Молодой человек помог дамам разместиться и сел только после них.

– Сегодня прекрасная погода, – сказал он.

– Объясните нам, мистер Марш, как вы оказались ранним утром у нас на ранчо? – обратилась к нему Джина, прочитав молитву.

– Я маршал Пуэбло и совершал вечерний объезд своего округа, – ответил он. – Заметив двух подозрительных незнакомцев по дороге к вашему ранчо, я двинулся следом и помешал им испугать или обидеть вас.

– Примите нашу благодарность, – воскликнули обе женщины. Мелинда подлила ему еще кофе.

– Ваш кофе великолепен, – с улыбкой отозвался он, принимая чашку. Девушка мило улыбнулась, она взяла себя в руки и больше не смущалась, а, наоборот, из-под ресниц жадно разглядывала его лицо. Пропавший жених вернулся, и сердце Мелинды замирало в ожидании перемен.

– Давно ли вы из Техаса, мистер Марш? – спросила Джина. – Как идут дела на вашем ранчо?

– От Остина до Денвера я добирался несколько дней, в Пуэбло вернулся месяц назад, – отвечал молодой человек. – А на нашем семейном ранчо дела идут хорошо.

– Как поживает ваша матушка? – продолжала Джина.

– Благодарю вас, мэм, прекрасно, а Клейтон с Уиллоу ждут третьего ребенка.

– Но вы родились не в Техасе? – задала вопрос Мелинда.

– Нет, я родился в Новом Орлеане.

– Наши семьи были добрыми знакомыми больше сорока лет, – вскричала Джина. – Я училась в Новом Орлеане в пансионе вместе с Сарой Кантон, а потом она вышла замуж за мистера Рафаэля Марша. Это же ваш отец?

– Да, мэм, вы совершенно правы, – с поклоном отвечал Тед.

– Ты помнишь, дорогая, как мы ездили в тысяча восемьсот пятьдесят восьмом году в Новый Орлеан на прощальный бал, который устроили Марши перед отъездом в Техас? – спросила Джина племянницу.

– О да, отлично помню, – мягко ответила она, и ее лицо озарилось нежной улыбкой. – Это был мой первый детский бал, мне было тринадцать лет, я впервые надела длинное платье, и ваш брат Клейтон произвел на меня неизгладимое впечатление.

– А мне было пять лет, – сказал Тед. – Мне кажется, я помню этот бал, вечером я сбежал от няни на кухню и упал в торт. Как я тогда объелся взбитыми сливками…

– А наша плантация «Райский уголок» была рядом с Джексоном, – со вздохом сказала Джина. – Мы лишились ее в тысяча восемьсот шестьдесят втором году.

– Сочувствую, мэм, – сказал Марш. – Наша семья потеряла в войну только Тревиса. Он пал под Геттисбергом.

Разговор прервался, каждый вспоминал свои потери. В молчании был доеден яблочный пирог, допит кофе, и Тед поднялся, благодаря за прием.

– Вы можете заезжать к нам, когда вам будет угодно, – сказала Джина, подавая ему руку.

– Благодарю за чудесный завтрак, – молодой человек поцеловал ее руку. И тут Мелинда поняла, что он сейчас уйдет, и неизвестно, когда они снова увидятся. Он ни слова не сказал о своих намерениях. За завтраком она забыла все тягостные обстоятельства их знакомства. Он так естественно выглядел в их уютной столовой, как будто уже давно они были одной семьей. Но сейчас он уезжает, и мир померк перед глазами Мелинды. Она презирала себя, но хотела побыть с ним еще несколько минут. Она встала, Тед поспешно отодвинул ее стул.

– Могу я угостить вашу лошадь кусочком сахара? – спросила Мелинда.

– Да, конечно, – ответил Тед. Девушка не глядя, вытряхнула на ладонь половину сахарницы и вышла из дома. Марш повел ее к месту, где оставил свою стреноженную лошадь.

– Какой красавец! – восхищенно ахнула Милли, подходя к великолепному вороному жеребцу. Он был черен, как конь самого хозяина ада. Когда девушка дотронулась до его блестящей гривы, он тихонько заржал и позволил себя погладить. С явным удовольствием он принял угощение и осторожно подобрал его мягкими губами с розовой ладони девушки. Тед восхищенно наблюдал за чудесной картиной, представившейся его взгляду. Мелинда в светлом платье с золотистыми кудрями, образовавшими сияющий нимб вокруг ее головы, казалась святой девственницей, укрощающей чудовище. Как Теду хотелось оказаться на месте Дьюса и коснуться своими губами нежных девичьих ладоней. Наконец, жеребец съел весь сахар, девушка легко поцеловала его в нос и обернулась к Теду. Может быть, сейчас он попытается извиниться за свое дерзкое поведение вчера? Сожалеет ли о том, что бросил ее два года назад с отвратительным скандалом? Она вопросительно приподняла бровь, но его соблазняющий взгляд очертил ее губы, и горячая волна опять прокатилась по ее спине, а колени превратились в желе.