Ледяная дева. Исторический роман

– Мэри-Энн, неужели ты… – вскричала Мелинда и осеклась.

– О, Милли, как ты могла подумать, – укоризненно протянула подруга.

– Легко, – выдохнула Мелинда и тоже опустила голову. Красочные картины ее падения поплыли под ее сомкнутыми веками: она, в одном корсете, распростертая на постели, солнце заливает комнату жаркими лучами, а губы и язык Теда оставляют огненный след на ее животе. Если бы им тогда не помешали, может быть, их ребенку было бы сейчас уже больше года… А месяц назад в конюшне. Почему она позволила целовать себя? И ласкающий насмешливый голос Теда зазвучал в ее ушах: «Ты такая сладкая, я хочу облизать тебя всю…» Мелинда глухо застонала.

– Дорогая, очнись, – теребила ее Мэри-Энн. Мисс Лаумер открыла затуманенные глаза.

– Извини, я порчу тебе настроение перед свадьбой, – с робкой улыбкой сказала она.

– Ты такая бледная, Милли.

– Ничего страшного, мне нужно выпить чашку чая, – продолжала Мелинда. – Сходим в кондитерскую, и ты расскажешь мне о приготовлениях к своей свадьбе.

– Конечно, пойдем, и скорее!

Девушки взялись за руки и быстрым шагом устремились в кондитерскую. За чаем с пирожными Мэри-Энн поведала подруге, что она венчается завтра, потому что Майкл хочет праздновать свадьбу одновременно с днем независимости своей страны – он с детства обожает фейерверки.

– И моя тетя Джина до сих пор приходит в экстаз от огненной потехи, – хихикнув, сказала Мелинда. – Торжества у нас на плантации всегда заканчивались фейерверками. Дедушка их тоже очень любил.

– Милли, дорогая, сделаешь мне свадебный букет? – попросила счастливая невеста.

– Конечно, не сомневайся. А что ты хочешь в подарок от меня и тети Джины?

– Сервиз, – помявшись, ответила Мэри-Энн. – Тот, что стоит в лавке Гибсонов.

– Веджвудский голубой или с розочками?

– С розочками, любимого, как ты рассказывала, цвета мадам Помпадур.

– Цвет бедра испуганной нимфы? – улыбнулась Мелинда.

– Вот-вот.

– Ну пойдем, скорее его купим, – сказала Мелинда, вставая из-за стола.

Девушки вбежали в лавку и позвали миссис Гибсон. Высокий человек в ковбойской одежде, стоящий у прилавка, отступил в сторону, пропуская леди.

– Миссис Гибсон, покажите нам, пожалуйста, вон тот сервиз с розочками, – попросила Мелинда.

– Весь? – удивилась хозяйка.

– Да, весь.

– Добрый день, дамы, – поздоровался покупатель. – Что за спешка?

– Добрый день, шериф, это завтрашняя свадьба, – ответила Мелинда. – Посмотри, дорогая, нравится?

– Да, очень, – сказала Мэри-Энн.

– Берем, – решила мисс Лаумер.

– А кто жених? – осведомился шериф Далтон.

– Мистер Майкл Бэрстоун, – отрезала Мелинда.

Ник Далтон вздрогнул, его шпоры зазвенели.

– Шериф, вы немного подождете, пока я обслужу дам? – спросила его хозяйка.

– Извините, миссис Гибсон, дамы, у меня важные дела, – ответил он и выбежал из магазина. Мелинда пожала плечами, а Мэри-Энн, испуганно оглядевшись, шепотом попросила хозяйку продать ей белую шелковую ночную рубашку. Девушки расплатились за покупки, попросили доставить сервиз в дом мистера Бэрстоуна и вышли на улицу.

– Чем еще тебе помочь, дорогая? Приготовить что-нибудь к свадебному столу?

– Милли, пожалуйста, испеки нам твое шоколадное печенье к чаю, и, может быть, ты одолжишь мне на завтра свой жемчуг?

– Хорошо, какую парюру ты хочешь – ту, что подарили мне родители, или с алмазной застежкой?

– С алмазной застежкой, – потупившись, сказала Мэри-Энн.

– Пойду, принесу, – ответила Мелинда. Девушки расцеловались и разошлись в разные стороны. Шериф, вышедший из здания почты, посторонился, пропуская пробегавшую мимо Мелинду, покачался на каблуках и с довольной улыбкой скрылся в своей конторе.

Мелинда, вбежав в дом мисс Зеппелин, с порога позвала Айрин, попросила ее почистить грецкие орехи для печенья, замесила тесто и выскочила в садик за домом, чтобы собрать розы для свадебного букета. Подбирая белые и розовые атласные ленты и кусок кружева для украшения букета, Мелинда тихо всхлипывала. Никогда уже ей не составить свадебный букет для себя. Где черти носят Теодора Марша, почему от него нет никаких известий? Очистив черенки роз, чтобы Мэри-Энн не укололась, Мелинда красиво обвязала цветы и горько вздохнула. Букет вышел чудесный. Настал черед печенья. Айрин приготовила целую миску мелко изрубленных орехов, Мелинда добавила туда мелко покрошенный шоколад, рюмку коньяка, посолила и смешала со сдобным тестом. Ей самой нравился этот рецепт. Через три часа Мелинда и Айрин отнесли в дом Мэри-Энн печенье, букет и жемчуг, поздравили счастливую невесту и вернулись домой. Им надо было приготовить свои платья для завтрашнего торжества.

Утро Дня независимости выдалось самым подходящим для намечавшихся торжеств: голубое небо, легкие белые облака иногда затеняют раскаленный диск солнца, но дамы надели кружевные шляпы, вооружились белыми шелковыми зонтиками и проследовали в церковь. И платья на них были приличествующие случаю: торжественные, шелковые с турнюрами. Мелинда надела скромное, серо-жемчужного цвета, чтобы не отвлекать внимание гостей от невесты. Мэри-Энн была необыкновенно хороша в белом атласном платье и жемчугах, ее каштановую головку украшал кусок старинного кружева, а ласковые голубые глаза сияли счастьем. Сияла и мать невесты, учительница миссис Толкин. Мелинда с семьей сидела в первом ряду протестантской церкви и радовалась счастью подруги. Майкл Бэрстоун у алтаря выглядел очень представительно. В черном костюме и белой рубашке с широким черным галстуком, заколотым жемчужной булавкой, он был похож на пастора. Мелинда, любуясь новобрачными, с изумлением поняла, что глаза у них одинакового голубого цвета, и мысленно помолилась об их счастье.

Открыв глаза, она минуту не могла понять, где находится – сапфирово-синий взгляд Теда Марша преследовал ее даже в разлуке. Мелинда досадливо поморщилась: почему он грезится ей всюду? Когда же она сможет забыть его? Девушка смотрела, как венчается ее подруга, но мысли ее устремились к любимому. Она задумалась так глубоко, что вздрогнула и подскочила от резкого звука: дверь церкви распахнулась как от удара ногой. Все присутствующие обернулись. Джина схватила Мелинду за руку, а Майкл прижал к себе Мэри-Энн. На пороге Божьего храма стоял Теодор Марш в запыленной ковбойской одежде, шляпе, сдвинутой на затылок, а рука его опускалась к кобуре кольта-сандерса на его правом бедре. «Его стрелковая рука – правая», – машинально отметила про себя Мелинда, когда все гости вскочили и изумленно уставились на возмутителя общественного спокойствия. Он обвел собравшихся в церкви внимательным взглядом, особо пристально осмотрел шляпку Мелинды и кружевную фату Мэри-Энн. Легкая улыбка раздвинула его губы, колени Мелинды подогнулись. Тед снял шляпу, шагнул в церковь и вежливо сказал:

– Простите, леди, джентльмены, я очень спешил, но не успел к началу венчания, святой отец, сделайте милость, продолжайте.

Пастор сделал знак прихожанам, они заняли свои места, Тед опустился на одну из скамей у входа и благовоспитанно сложил руки на коленях. «Возмутительная наглость», – прошипела себе под нос Мелинда и гордо расправила плечи. Джина ободряюще похлопала ее по руке, а миссис Толкин покосилась неодобрительно. Мелинда больше не оглядывалась, но спиной чувствовала упорный давящий взгляд. Внутри у нее все кипело. «Наглец этот Теодор Марш, как и все техасцы. Как он смел ворваться в церковь таким образом? Неужели он решил, что это я выхожу замуж? А если бы и вышла? Он посмеет мне запретить?» Девушка окинула внимательным взглядом прихожан в поисках потенциального жениха, но все приличные люди уже женаты. Ее взгляд остановился на мистере Смите, светловолосом клерке банка, и Мелинда поняла, что за него она хочет выйти еще меньше, чем за Теда. Его упорный взгляд, казалось, прожигал ей спину. Девушка передернула плечами. Оставался еще мистер Хиггинс, старый холостяк. Мелинда представила, как идет к нему в конюшню, просит на ней жениться, и ее разобрал нервный смех. Миссис Толкин опять неодобрительно покосилась на лучшую подругу своей дочери. Она быстро вынула из ридикюля кружевной платочек и прижала к губам. Пастор объявил венчавшихся мужем и женой, и они робко потянулись друг к другу для ритуального поцелуя. Дамы уткнулись в носовые платки – всех растрогал обряд бракосочетания. Молодые проследовали в ризницу оставить запись в книге регистрации брака. Мелинда прошла за ними, засвидетельствовала подпись Мэри-Энн и от души обняла теперь замужнюю подругу:

– Дорогая, желаю тебе и Майклу большого счастья.

Супруги Бэрстоун поцеловали Мелинду и вышли из ризницы. К ним поспешили с поздравлениями мать новобрачной и другие дамы. Мелинда отошла, давая им место, и на ступенях церкви была подхвачена за талию сильной рукой. Бархатный голос раздался над ее ухом:

– Осторожнее, дорогая мисс Лаумер, здесь высокие ступени.

– Благодарю за вашу заботу, мистер Марш, – холодно сказала она. – И вовсе не высокие… – она хотела возмутиться и спросить: «По какому праву вы осмеливаетесь прикасаться ко мне?», – но слова замерли у нее в горле, когда синие глаза Теда уставились в ее лицо. Сейчас, стоя на разных ступенях, молодые люди оказались одного роста. Мелинда опустила ресницы, не в силах выдержать молящий, голодный взгляд Марша. «Чего он хочет от меня?» – в смятении подумала она и решительно двинулась вперед. Тед неохотно убрал руку с ее талии и на время дал ей свободу. Из церкви вышли молодые. Их осыпали рисом. Тед пожал руку Майклу и поцеловал пальчики счастливой новобрачной. Она, улыбаясь сквозь слезы, нашла взглядом подругу и позвала:

– Мелинда, дорогая, помоги нам принимать гостей.

День прошел чудесно, за исключением несчастного утреннего инцидента. Танцы начались на лужайке, под звездным небом, дамы переоделись к вечеру в более открытые платья. На Мелинде, когда она встала рядом с Мэри-Энн в дверях ее нового дома, было розовое кружевное платье, украшенное лентами и вышитое стеклярусом, несостоявшееся два года назад свадебное. Но тогда она не выходила в нем на улицу, видел его только Тед, и сейчас его можно было выдать за модную новинку, выписанную из Денвера.

Мэр, судья, пастор с супругами пришли на свадебное угощение в дом кузнеца. Столы под яркими полосатыми тентами, накрытые на заднем дворе дома Бэрстоуна, ломились от вкусной разнообразной еды. Маршал Теодор Марш пришел на свадьбу вместе с шерифом Николасом Далтоном. Маршал переоделся в белую рубашку с черным техасским галстуком-шнурком и серую летнюю визитку, был чисто выбрит, подстрижен, от него едва уловимо пахло дорогим одеколоном. «Кельнская вода», – поняла Мелинда, когда Тед снял шляпу и склонился над ее рукой. Мелинда задохнулась от волнения: ее дед и отец пользовались этой водой. Это был запах родного дома, радости, счастья. У Мелинды потемнело в глазах. Когда же воспоминания детства перестанут причинять ей боль? Мисс Лаумер вытянула руку из горячих пальцев Теда и отвернулась. Он отошел, давая место другим гостям.

– Ты так бледна, дорогая, – сказала Мэри-Энн.

– Я бы чего-нибудь съела, – рассеянно проговорила Мелинда.