Прими новый день

– Подержите, пожалуйста! – мальчишка лет десяти-одиннадцати вручил ей весло и нагнулся, чтобы зашнуровать кроссовок. С ветровки капала вода, волосы был взъерошены. – Спасибо большое!

Мальчуган забрал из рук Любы весло, задорно подмигнул и бросился по набережной догонять свою группу.

– Такие забавные! Маленькие, а уже яхты водят. – Люба смотрела вслед мальчугану. – Что-то устала я, Ванечка, пойдем-ка в гостиницу.

Они дошли до отеля, где остановились, и поднялись в номер.

Иван Леонидович смотрел, как спит его жена и плакал. Тихо, чтобы не потревожить, чтобы не услышала.

Они познакомились, когда ему было двадцать пять, а Любаше исполнилось двадцать. Молодой перспективный летчик и студентка педагогического института. Свадьба, дети, жизнь… Хорошо жили, как говорят – «душа в душу». Вот только… мало! Как же мало!

Иван Леонидович смахнул слезы и тихонько вышел из номера.

– Девушка, милая, где тут у вас цветы можно купить и есть ли рядом кондитерская?

Через час Люба открыла глаза и ахнула:

– Ванечка, какая красота! – в вазе, на тумбочке, стояли ее любимые белые розы. – О, и вкуснота! Ваня, корзиночки! Мои любимые! Спасибо, дорогой!

Они пили чай, сидя на балконе и любуясь на закат.

– Ванечка…

– Что, родная?

– Я хочу, чтобы ты меня сейчас послушал и не перебивал.

– Хорошо.

– Когда меня не станет…

– Люба!

– Ты обещал! Слушай! Так вот, когда это случится, я хочу, чтобы ты не работал страусом.

Они улыбнулись. Это была старая шутка. Их шутка. Когда-то, думая о переводе в другой экипаж, Иван задумался и уже готов был отказаться от повышения, так как не хотел перемен. И вот тогда Люба ему сказала:

– Не работай страусом! Или всю жизнь просидишь под одним кустом, на одном месте. Хватит прятать голову в песок! Подними ее повыше и шагай подальше!

С тех пор, на любое сложное решение, они друг другу напоминали:

– Не работай страусом!

– Ну так вот! Живи дальше! Не замыкайся в себе, не сиди на одном месте. Вспомни все, что ты хотел сделать, когда появится время. Сделай! Не садись рядом с Аней. Я знаю, что ты поедешь к ней, будешь помогать с Алиночкой. Все правильно! Но, не садись с ней рядом в своем горе! Ей нужна будет поддержка, утешать тебя сил у нее просто нет. Держи ее! Ты сильный, ты справишься! И еще… Ванечка, когда пройдет время, ты сам поймешь, когда… Ты посмотри по сторонам… И я буду, где-то там, очень рада, если ты не останешься один, а рядом будет человек, который тебя поймет и примет таким какой ты есть. – Любовь Валентиновна улыбнулась. – Ох, и повезет же ей!

– Любаша!

– Все, ничего не говори, просто запомни, что я сказала, хорошо? Обещай мне!

– Обещаю, родная, обещаю! – Иван взял руку жены, которая стала уже совсем прозрачной, легкой и поцеловал.

Анна сидела в такси и мысленно подгоняла сама не зная кого или что. То ли машину, то ли водителя, то ли дорогу, то ли того, кто там, наверху, наблюдал за этим миром.

«Пожалуйста! Мне бы только успеть!»

Холодный дождь со снегом лупил по окнам машины, заливал лобовое стекло.

– Погода разгулялась, давно такого не было! – водитель пытался удержать машину на поворотах, но Аня чувствовала, как колеса скользят по наледи.

Наконец, они остановились у больницы.

– Спасибо!

– Здоровья вам и близким! – водитель сочувственно улыбнулся и тронул с места.

Аня бежала по коридорам, пытаясь отыскать нужное отделение. Быстрее! Успеть!

Палата… Так страшно зайти, увидеть… Аня выдохнула и открыла дверь:

– Мамочка!

– Анюта…

Аня смотрела на маму и почти не узнавала ее. Этот седой легкий ангел ее мама? Она взяла в руки мамины ладони.

– Ты приехала… Ванечка, принеси мне попить, пожалуйста…

На тумбочке стояла полная бутылка воды, но Иван Леонидович покорно вышел из палаты.

– Анюта! Слушай меня! Я люблю тебя, больше жизни люблю тебя и Алиночку! Прости, что мало помогала…

– Мама, да ты что! Только ты и была рядом, ты да папа!

– Слушай меня… тяжело говорить… Папа! Папе будет очень плохо, очень сложно, я знаю. Аня, обещай мне, если он кого-то встретит – ты дашь добро и поддержишь его!

– Мам, обещаю!

– Берегите друг друга! Все вы! Юру обними за меня! А сейчас иди, иди, позови мне папу и посиди в коридоре. И шапку сними, она вся мокрая, простынешь…

Аня до крови закусила губы и вышла из палаты.

Иван Леонидович сидел на стуле очень ровно, глядя прямо перед собой. Аня подошла и стиснула его плечо:

– Пап, она зовет тебя. А где Юра?

– Прилетит завтра. Дела какие-то у него.

Отец наклонил голову, прижался на секунду щекой к руке дочери и встал.