Прими новый день

– Привет, Юра!

– Мне поговорить надо с тобой и с отцом. Мы приедем послезавтра с Настей.

– Хорошо. Что-то случилось? Голос у тебя…

– Потом расскажу! – Юра повесил трубку.

Через два дня Аня встречала брата с женой на вокзале.

– А где отец?

– Дома с Алиной.

– Как дочка?

– Хорошо. – Аня вела машину и коротко отвечала на вопросы. Юра никогда не интересовался племянницей, вряд ли и сейчас ему это было интересно.

Настя молча сидела рядом с мужем.

Дома Аня накрыла стол и присела, поджав ногу, на край стула, приготовившись выслушать, зачем же приехали такие редкие в ее доме гости.

– Аня, папа, у меня проблемы. Сами знаете, что время сейчас непростое. Многие теряют свой бизнес. Вот и у меня сейчас сложности. Мне нужна помощь.

– Какая, Юра? Я бы рада, но ты же знаешь мои доходы.

– Речь не о тебе.

– А о чем?

– О квартире отца. Папа, я приехал, чтобы попросить тебя продать квартиру и помочь мне.

– Сын, я бы и рад, да только…

– А что "да только"? – вмешалась Настя. – Вы же живете у Ани, на всем готовом. Зачем вам квартира-то? И потом, Юра старший сын, он имеет полное право на наследство. Вы же не выделили ему долю после продажи квартиры, в которой вы жили с Любовью Валентиновной. Так что к этой квартире он имеет непосредственное отношение.

Иван Леонидович побледнел. Невестка никогда не позволяла себе такого тона в разговоре. Видимо, проблемы и правда серьезные.

– Видишь ли, Настя, я живу не здесь, а у себя теперь. Потому, что я не один.

Юрий с женой ошарашенно переглянулись.

– Что ты сказал?

– Я сказал, что живу не один. Месяц назад мы расписались с Ольгой.

– Да как ты мог! – Юрий вскочил. – Ты! Предатель! Ты предал память мамы! А ты куда смотрела? – накинулся он на сестру.

– А ну-ка сядь! – очень тихо сказала Аня. Юра изумленно посмотрел на нее. – Сядь и не кричи в моем доме!

Настя открыла было рот, но Анна так глянула на нее, что та сочла за благо промолчать.

– А теперь очень внимательно оба меня послушайте. С чего вы взяли, что имеете право диктовать папе, как жить? Рассуждать про память мамы? Где ты был, когда она тебя ждала? Какие дела важнее были, чем приехать и попрощаться? А вот если бы ты соизволил появиться, то знал бы, что отец сейчас выполнил волю мамы, которую она озвучила и мне.

Голос Ани звенел от сдерживаемой ярости. Все, что накопилось за эти годы, вся та несправедливость, которую испытала она по отношению к себе, к Алинке, и которая теперь угрожала отцу, спрессовалась в огромный ком боли и гнева, готовый обрушиться на голову любого, кто посмеет сказать, что они не имеют права надеяться, любить, быть счастливыми. Просто потому, что кому-то кажется это неуместным или неправильным.

– И не ты, ни твоя жена не имеете права диктовать отцу как ему жить и что делать!

– Да может он просто не в своем уме? Ты не думала об этом? Кто женится в таком возрасте и что там за охотница до таких стариков? Или не на стариков? Зачем он ей сдался! На квартиру позарилась?

– Не смей! – Анин голос зазвенел такой нотой, что Юра растеряно сел на свой стул. – Не тебе судить! Ольга – порядочный человек, а ты, не зная ее, позволяешь себе говорить гадости. Я уж молчу , что ты сейчас сказал про папу. Ты меня удивляешь… Вроде одни родители нас воспитывали… А что ты скажешь, если сейчас я потребую свою долю наследства? Мне она, как ты понимаешь нужнее, на кону не бизнес.

– Мне не хватит половины стоимости квартиры.

– Ты не понял. Ни половины, ни даже третьей части ты не получишь. Научись решать свои проблемы сам. Все, разговор закончен. Когда одумаешься и перестанешь предъявлять претензии, я буду рада тебя видеть.

Настя вскочила с места и уже готова была обрушиться на золовку, как вдруг муж схватил ее за руку:

– Мы уходим!

– Счастливого пути! Позвони, как доберетесь.

Аня сдвинула брови и глянула на Настю.

– Еще вопросы?

– Нет! На нашу помощь можешь не рассчитывать! – Настя пошла красными пятнами.

– Как скажешь. Не рассчитывала раньше и теперь не стану.

Настя фыркнув, вылетела из кухни.

Юра задержался на секунду на пороге и внимательно посмотрел на сестру и на отца.

– Счастливо оставаться.

Хлопнула дверь и Иван Леонидович опустил плечи.

– Пап!

– Все, дочка, все… Я в порядке. А ты у меня, оказывается львица. – Он улыбнулся сквозь слезы. – Спасибо, родная!

Аня обняла отца и выдохнула.

– Пап… Он поймет. Дай ему время.

Прошел год.

По лесной тропинке, которая вела к дачному поселку, бежала босоногая девчонка. Две косички смешно прыгали по плечам. В руках у нее была большая эмалированная кружка, доверху наполненная земляникой.