Любовь дарящие

– Способность уморить человека восхитительной стряпней считается?

– Повторяешься!

– Старею!

– Я ж говорю, пора думать о потомстве! – Соня подмигивала сыну и ставила перед Сашкой тарелку с куском домашнего «Наполеона».

Артем покатывался со смеху, наблюдая, как сестра пытается впихнуть в себя очередной Сонин шедевр и не уставал восхищаться матерью.

Сколько сил нужно иметь и какое сердце, чтобы отложить свои амбиции в сторонку и решить, что один ребенок хорошо, но два-то лучше. Он прекрасно знал, что после его рождения и осложнений после родов, Соня была лишена возможности родить еще раз. Мечтавшая о большой семье, она не думала ни минуты, когда узнала, что у Артема есть шанс иметь сестру.

– Если со мной что случится, я буду точно знать, что ты не один.

Вера к Сониной затее отнеслась поначалу весьма прохладно и настороженно. О том, что у Алексея есть семья, она даже не подозревала, поэтому для нее стало огромным сюрпризом, когда на пороге появилась миниатюрная темноволосая женщина с младенцем:

– Добрый день! Я жена вашего возлюбленного. А это его сын. Претензий не имею. В процессе развода.

– Что же вам тогда надо?

Вера оторопело смотрела на женщину, ничего не понимая, и уже предчувствуя скандал, но тут в комнате требовательно заплакала проснувшаяся Сашка и ей оставалось только кивнуть:

– Проходите…

Первый разговор у них не задался, равно как и второй, и третий. Но Соня всегда была упорной в том, что касалось ее целей. Спустя полгода, после того, как Вера окончательно рассталась с Алексеем, они с Соней все-таки пришли к пониманию, и Артем с Сашкой стали братом и сестрой не только на бумаге.

Соня, у которой в наличии была всегда готовая помочь мама, быстро поняла, что Вера нуждается в помощи. Вот только оказать ее было совершенно некому. Родителей Веры уже не было, а больше родственников она не имела. Поэтому, у Сашки, помимо брата, разом появилась еще и бабушка, которая взялась за воспитание девочки с тем же энтузиазмом, что проявляла и в отношении собственного внука. Сашка вместе с Артемом зубрила английский, занималась бальными танцами и ходила в бассейн, где лихо обгоняла на дорожке медлительного братца. Кроме этого, она весьма успешно лупила Артема на татами, не обращая внимания на его попранную гордость. Впрочем, он сестрой гордился и прощал ей эти мелкие выходки в обмен на дружбу. Тем более, что сильнее Сашки в их возрастной группе каратистов не было. А у него не было никого ближе Александры, не считая, конечно, матери.

Когда Вера узнала, что больна, Сашке было всего двенадцать. Выйдя из кабинета врача, она прислонилась к стене, и посмотрела на Соню, которая ждала ее.

– Ты ее не бросишь?

Соня молча обняла Веру, хотя для этого ей пришлось встать на цыпочки, ведь та была намного выше. И Вера вдруг почувствовала себя маленькой. Так она чувствовала себя, когда ее обнимала мама. И стало чуть легче, и пришли слезы. А еще пришло понимание, что с Сашкой точно будет все в порядке.

Соня была рядом с Верой до самого конца. Полгода, которые отмерили Вере, превратились в два с половиной благодаря тому, что Соня нашла лучших специалистов. К сожалению, время и болезнь взяли свое.

Саша осталась с Соней и Артемом. Алексей пропал почти сразу после расставания с Верой и только алименты, которые одинаково четко капали на счета детей, говорили о том, что отец у них когда-то все-таки был.

Замуж второй раз Соню «выдала» именно Сашка. Не желая «сидеть на шее» у Сони, она на третьем курсе устроилась на работу. Зарплата была смешной до невозможности, но Соня очень серьезно выдала подзатыльник смеющемуся Артему и сказала:

– Начало положено, и оно прекрасно. А ты, балбес! Пусть Сашкиных денег не хватит ей даже на колготки, но она уже сделала все, чтобы стать от меня независимой. А ты? Где твое мужское «я»?

Соня была, конечно, не совсем справедлива. Артем зарабатывал давно и весьма неплохо. Прекрасно разбираясь в программировании, он работал удаленно, еще учась в школе. Но Соня всегда говорила, что он распыляется.

– Определись, чем ты хочешь заниматься серьезно. На двух стульях усидеть точно не получится. Ты теряешь время.

Это позже, уже работая по специальности, он признает ее правоту. Там, где Сашка, получая свои копейки, «собаку съела» на реальных делах, ему пришлось сильно попотеть, имея только теоретические знания.

– Три года потерял. Обидно!

– А, мама тебе говорила! – Сашка увернулась от запущенной в ее сторону подушки с дивана и показала брату язык.

Со своим начальником, Максимом Петровичем, она познакомила Соню через год, после того, как устроилась в контору.

– Замечательный человек, Сонь!

– И?

– Ты можешь просто пообщаться с ним?

– Зачем?

– Соня! Ты молодая, красивая женщина! Он чертовски привлекательный мужчина без вредных привычек и семейных обязательств. Пока. Что тут непонятного?

– Непонятно словечко «пока». Пока без обязательств или пока без вредных привычек? Что приобретет он после беседы со мной? – Соня смеялась, но просьбе Сашки все-таки уступила.

Максим оказался «ее человеком». Она поняла это почти сразу, но признаться себе в этом было страшно. Как бы один такой «свой» уже был… К счастью, Максим ее сомнения истолковал правильно. Они тихо поженились спустя полгода после знакомства, и Артем с Сашкой громче всех драли глотки на их свадьбе, крича «горько» и не обращая внимания на попытки Сони их урезонить.

Семейная жизнь Сони и Максима началась и закончилась так быстро, что никто толком ничего в ней и не понял. Максим, всего несколько месяцев спустя после свадьбы, ехал домой с работы. Остановился у магазинчика, чтобы купить цветы Соне и, рассчитываясь, вдруг охнул и осел на тротуар. Скорая не успела…

– Он никогда не жаловался на сердце… – Соня твердила эту фразу сутками напролет, не понимая, что происходит.

Сашка, бросив все дела, перебралась в квартиру Сони, чтобы быть рядом. Они с Артемом сменяя друг друга, не выпускали руку Сони из своих. Спустя какое-то время Соня встала, но в себя так и не пришла. Она стала похожа на тень, которая вроде бы и существовала в этом мире, но не влияла больше на него.

Именно тогда в доме появились Бублик и Евгений Павлович. Первый был котом, а второй психиатром.

Кот, впоследствии, перекочевал вслед за Артемом в его новую квартиру.

– Предатель! – ласково потрепала его за толстые щечки напоследок Соня. – Вообще-то, планировалось, что ты будешь моим котом.

Бублик, довольно жмурился, но поглядывал на Артема. Никто не понял, почему в качестве хозяина кот выбрал человека, который чуть что хватался за тапочку, и совершенно не считался с его потребностями, без зазрения совести выставляя за дверь, если хотелось спать. Соня, которая вскакивала чуть свет, чтобы приготовить еду коту, приходила в ужас, когда видела, как сын невозмутимо достает пачку сухого корма из шкафчика.

– Издеваешься над животным!

– Полный набор витаминов и минералов. И к тому же немножко еды там тоже есть. Мам, в чем проблема? У него морда похудела?

Глядя, как кот ластится к Артему, Соня начинала смеяться:

– Это ему точно не грозит, похоже!

Она смирилась с тем, что Бублик жил теперь у Артема, но при малейшем удобном случае не упускала возможности проведать своего «бывшего» кота. Бублик милостиво принимал принесенное свежее мясо и даже позволял себя гладить протокольных пять минут, чем несказанно радовал Соню каждый раз.

– Видишь, он мне рад!

– Ага! – Артем отпихивал от себя толстенькую серую тушку и просил. – Мам! Может вернуть тебе его, а?

– Да я бы с удовольствием, но у Жени же аллергия.

Да, кот от Сони ушел, а психиатр остался. Причем остался не просто так, а с серьезными видами на будущее. Поэтому, Соню, как пациентку, он передал своему товарищу, а сам принялся за ней ухаживать. Назвать это «ухаживаниями» ни у Артема, ни у Сашки язык не поворачивался. Ни цветов, ни конфет, ни театров и, упаси Боже, ресторанов не было. Евгений приезжал с утра в субботу, усаживал Соню в машину и вез ее на рынок. А после помогал готовить и съедал все, что ставила перед ним хозяйка дома. Он искал новые рецепты и перезнакомился почти со всеми продавцами мяса, рыбы и овощей на местном рынке. Глядя, как колдует над очередным рецептом Соня, сосредоточенно разделывая каким-то хитрым способом рыбу или курицу, он видел, как оживает эта женщина, в которой было столько света, но совершенно не осталось жизни.