Любовь дарящие

– Это хорошо? – Соня держала перед ним ложку, предлагая снять пробу, а он пытался держать себя в руках и не показать вида, как хочется ему сейчас пробовать что-то другое, а вовсе не этот восхитительный плов.

– Это прекрасно! – не кривя душой говорил Евгений и снова опускался на стул в кухне, которую он знал уже лучше, чем собственную.

На то, чтобы вытащить Соню из депрессии у него и врачей ушло два года. И, когда он, наконец, понял, что она в порядке, Евгений пропал. Соня металась, пытаясь найти его, обрывала телефон, звоня знакомым, но все было тщетно. Тогда за дело взялся Артем. Найдя Евгения, он не стал церемониться, а просто в лоб спросил его:

– Любовь прошла?

– Нет.

– Тогда в чем дело?

– Она теперь в порядке. Я ей больше не нужен.

Артем не стесняясь покрутил у виска, затолкал Евгения в машину, применив грубую силу, и привез к Соне.

– Разбирайтесь сами! И чем скорее, тем лучше!

Еще год ушел у Евгения на то, чтобы уговорить Соню выйти за него замуж. В ход пошло все, вплоть до полной медицинской карты, которую Женя предъявил будущей жене.

– Сонечка, я здоров! Настолько, насколько может быть здоров мужчина в моем возрасте. Я обещаю беречь тебя, да и себя тоже, как зеницу ока. Соглашайся уже, а?

Соня, вымотала нервы всем, включая Бублика, который терпеливо сносил Сонины руки, пока она часами вела беседы с сыном, пытаясь понять, что делать, а потом на сутки уходил жить под диван. Но в итоге, согласилась.

– Артем! В чем я теперь пойду? Времени нет уже что-то другое купить! Я же говорила, что надо отдать это недоразумение! Это не кот, а вредитель! – Света бросила размазывать слезы по щекам.

– Эй! Уважаешь меня, значит, уважай и моего кота.

– Уважаешь? – Света вдруг взвизгнула и вскочила. – За что мне тебя уважать, мой дорогой? Я тебя много раз просила, чтобы ты от него избавился, но тебе наплевать на то, что я говорю! Кто тебе дороже, я или кот?

Артем мягко взял Свету за плечи и заставил сделать шаг сторону. Лапа, мелькнувшая из-под кресла, прошла мимо ноги девушки.

– Не трогай меня! – Света отбросила руки Артема. – Тебе все равно, что я говорю, тебе все равно, что я чувствую, а, значит, тебе все равно, есть ли я рядом. Я ухожу!

Артем опустил голову, глядя прямо в два внимательных желтых глаза, следящих за ним, и спросил:

– Ты вещи сразу заберешь? Или потом?

Светлана, поперхнувшись от возмущения следующей фразой, которую готовилась выдать, вдруг остыла и удивленно посмотрела на Артема:

– Что? Что ты сказал?

– Я спросил, ты вещи свои сейчас заберешь или позже? Света, кот. Я выбираю кота.

Он опустился на колени и позвал:

– Иди сюда, злодей! Никакой личной жизни с тобой.

Бублик тут же забрался к нему на руки и зашипел на Светлану, которая шагнула было к Артему.

– Это все? – вопрос прозвучал так по-детски беспомощно, что Артем невольно вздрогнул.

– Ты же сама говорила, что над отношениями надо работать. А мне нужен отпуск. Поэтому, я увольняюсь. Все, Свет, все. Хватит мотать друг другу нервы.

Забрав Бублика, он ушел на кухню и, глядя, как кот ест, слушал, как Света костерит его на все лады, собирая вещи. Хлопнула дверь, Бублик поднял голову от миски, что было признаком самого высокого признания, ведь оторваться от еды было равнозначно концу света, и посмотрел на Артема.

– Что, друг мой? Твоя подлость сегодня, кажется, спасла меня от большой ошибки. Хотя ноги у Светки все-таки стоили того, чтобы не портить ей жизнь столь варварским способом. Ладно, можешь забыть про тапку до следующей женщины в моей жизни.

Бублик прищурился, глядя на хозяина, и поразмыслив, решил все-таки воздержаться от замечаний. Миска почти опустела, заняться было больше нечем, поэтому он потопал в комнату, скрывать следы своего злодейства. Брезгливо «закапывая» валяющуюся посреди комнаты туфельку, оставленную Светой, он ворчал, поглядывая на Артема.

– Да понял, я, понял все, что ты думаешь по этому поводу! Интересно, найдется ли та, которой ты выдашь разрешение быть со мной рядом?

Бублик молча щурился, наблюдая за хозяином. Разве объяснишь этим двуногим, что в человеке главное?

Подождав, пока Артем завалится на диван с планшетом, Бублик пристроился у него под боком и заурчал. Ничего, пусть хозяин успокоится, подумает, съест чего-нибудь вкусного, из того, что принесет странная женщина с ласковыми руками, и все наладится. Лишь бы не привел опять такую же девицу, которая будет обижать его и пинать Бублика при каждом удобном случае. Кот не мог рассказать Артему, что пока того не было дома, ему приходилось прятаться. А, поскольку в маленькой квартире, кроме как под диван, было некуда, то доставалось Бублику от Светланы по полной программе. Она выгоняла его шваброй из-под дивана и лупила тапкой, приговаривая:

– Я все равно заставлю его тебя отдать! В приют! Куда угодно, но здесь ты жить не будешь!

Бублик не понимал, как можно быть такой злой? Ведь другие женщины, которые приходили к Артему, его не обижали. Ни Соня, которую он даже где-то любил за ласковые руки и вкусные вещи, которые та приносила, ни Саша, которую Бублик вообще уважал безмерно, ведь она не посягала на его неприкосновенность, и он сам изредка приходил к ней, позволяя себя погладить. Где бы найти еще одну такую? Желательно, два в одном. Артем выбирать не умеет, это уже понятно. Та, что была до Светланы, ничем от нее не отличалась. Правда, кожаную обувь она не любила, но и кроссовки служили средством мести вполне успешно, а визга было даже больше, потому, что у той девицы обуви было не так много, как у Светы, и вся она помещалась в прихожей, где достать ее было легче, чем из шкафа.

Бублик не мог знать, что всего через неделю после Сониной свадьбы, куда Артем пойдет один и сбежит через пару часов, потому, что Соня выдаст разрешение Сашке знакомить брата со всеми представительницами женского пола от восемнадцати до шестидесяти, он решит, что нахальный голубь, сидящий на перилах балкона – это вполне легкая добыча. Шестой этаж окажется гораздо выше, чем могло бы показаться, и только ветки дерева, которое росло под балконом, немного смягчат падение. Артем будет гнать машину, наплевав на штрафы, и успеет довезти его до клиники. Соня и Сашка приедут туда сразу, как только узнают. И Соня удивленно поднимет брови, переводя взгляд с сына на уставшего молодого врача, которая выйдет из операционной, стянет с рук перчатки, снимет маску, и улыбнется:

– Будет жить ваш толстячок. Только, застеклить балкон все же не помешает. Если раз попробовал, то может и повторить. Инстинкты, куда ж от них.

И Сашка громко фыркнет, повторив последнюю фразу, глядя на брата:

– Куда ж от них!

Артем, будет стоять столбом, глядя на эту девушку, и выдавит из себя только банальное:

– Спасибо!

А потом устроит Сашке настоящий допрос с пристрастием, ведь она вытолкает его за дверь, чтобы расспросить подробнее не сколько о коте, сколько о враче, что так впечатлила брата. В результате Артем получит от Саши номер телефона Арины и будет еще неделю маяться, не сводя с нее глаз на перевязках, машинально почесывая Бублика за ухом, прежде, чем решится все-таки позвонить. Он даже не обратит внимания на то, что кот будет позволять Арине делать с ним все что угодно, начиная с градусника и заканчивая уколами.

А спустя еще полгода Бублик пристроится поближе к руке Арины, свисающей с дивана, подсунув лобастую голову под ее ладонь. Это завтра его отвезут на две недели к Соне, потому, что Арина с Артемом улетят в свадебное путешествие, а сегодня он будет разглядывать странную белую штуку, которая воздушным облаком укроет кресло и часть пола, тихонечко мурчать, обняв лапами тапочек новой хозяйки, и думать о том, что Артем не так безнадежен, как ему казалось, и все-таки сумел разглядеть то, что в человеке главное.

И ни разу, за пять лет, которые пройдут со дня свадьбы Артема и Арины, Бублик не услышит больше:

– Бублик! Наглая кошачья морда! Где мой тапок?!

Вишнёвое варенье

– Лен, а где тазик мамин? Ну тот, помнишь? В котором она всегда варила варенье? – Ольга открывала один за другим шкафчики на тесной дачной кухоньке. – Нет его нигде! Я уже все обыскала.

– Может, она его на чердак убрала? Она говорила, что после того, как папа ушел из дома, варенье варить больше не для кого.

– Конечно, мы ж не люди… – Ольга поднялась с колен, на которых стояла перед открытой дверцей последнего шкафчика, и охнула.

– Что ты, Оль? – Лена с тревогой глянула на сестру.