Миражи, мечты и реальность

Проснулся и заботливо-покровительственно пообещал:

– Ты тоже с нами поедешь! И у тебя не будет одинокости… в Сочи. Переживания и сон окончательно сморили его… Такое случилось воскресное впечатление. Случилось. Было. Ещё есть. Проснётся Витя, поправится ворона, проспится Инна-наркоманка. Каждый миг наступает будущее.

Смотрю на спящего мальчика и чувствую, что улыбаюсь. Маленький, а какой самостоятельный. Прямо как взрослый ответственный мужчина: «Ты тоже с нами поедешь!» Сглатывая комок в горле – этот вечный комок невысказанного, – думаю: какие бы новые испытания не пришли, Витя их выдержит. Потому что первое и самое трудное в жизни человека он уже обдумывает и преодолевает!

Нескончаемое путешествие

Мама, мне так холодно! Не в том смысле, что мурашки по коже. Внутри холодно, и глаза заволокло слезами. Почему-то во время тумана или метели, когда всё зыбко и неясно, я вспоминаю наш дом. В нём всегда было тепло и уютно. Можно было спрятаться от непогоды и отогреть душу.

В четыре утра поезд приходит в город. А часом раньше в низины спускается туман. Я еду домой. Может, в последний раз. Стою в узеньком коридорчике спального вагона. За кисеёй тумана – ты, мама, всё, что мне дорого, я сама – настоящая.

В клубящемся облаке глухо позвякивает колокольчик козы, и слышится твой родной голос: «Лю-ю-юсь, возьми для Зойки хле-е-е-е-ба! И старенькую шаль захвати… хо-о-о-оолодно». Как не плакать.

Ты где-то рядом, я тебя чувствую. Во мне так много твоего. Не думая о себе, ты отдавала мне усилия, наполненные жизненной энергией. Невероятно тяжёлый труд для больной женщины. Тепло твоего сердца было неиссякаемым, преданность – абсолютной. До последней минуты твоя любовь берегла и поддерживала меня.

Исчез родник. Осталась растерянность. И страх перед огромным миром.

Хожу по нашему опустевшему дому, укладываю нехитрые пожитки. Они доро?ги только тем, что служили нам, облегчали будни, создавали собственную, неповторимую атмосферу существования. Всё вроде собрано, туман займёт пустые места. Но где же то, что служило нам опорой?! Ах, да! Вот эта почерневшая икона в красном углу. Я взяла её. Но она – тоже лишь вещица, вроде гаджета или шахмат.

Пора уходить. Что-то не даёт двинуться с места. В плотной облачной пене невозможно определить направление. Нужен СВЕТ. Вот что несла в себе моя мама!

С её смертью погас сердечный огонь. Это его надо почувствовать в себе, оградить от сквозняков, от всего ненужного. Чтобы образ мира, каким он сложился в нашей семье, маленьким штришком, крохотной закорючкой обозначил картину бытия.

Для этого не требуется героических усилий. Предстоит рутинная работа: содержать своё внутреннее пространство в чистоте и в порядке, осознавать направление движения, ежедневно поддерживать внутренний свет.

Я обошла весь дом, вымела из углов паутину, убрала мусор, открыла настежь окна первым лучам солнца. Теперь перед вечностью стояла я.

***

Низкий поклон вам, матери, за тихое ваше служение.

Лето на Сахалине.

Обнимающий взгляд влюблённой.

Им хорошо заключить Остров в объятья летом, как раз сейчас, когда метели уснули в памяти.

Их сменили одуванчиково-сиренево-тополинно-яблочные… вьюги. Небольшие завихрения, чередуясь, перекликаясь, двигаясь параллельно, разыгрывают фугу лета, повинуясь ветру-дирижёру. Сюда вплетаются медовые запахи кашки и клевера, стекающие с бесчисленных сопок– этих несметных стад, бегущих наперегонки навстречу океану.

Распорхались в лесах разноцветные   бабочки, стряхивая со своих крылышек, слишком ярких для здешних широт, пудру тончайшей пыльцы, пахнущей детской щёчкой и левзеей.

Июль – время, когда выходят на встречу с нашим миром первые посланцы подземного царства – грибы лисички.  Пронзительно жёлтые, они просто необходимы музыке июля.    Жеманно-совершенный силуэт напоминает и сгинувших красавиц серебряного века, и раструб граммофона, изливающий солнечную мелодию.

Через них природа обозначает контрапункт, необходимый для гармонии. Бархатистый покров пробуждает в руках легчайшую нежность. Их звонкие мазки на палитре леса подобны рассыпанным горошинам смеха…

Раз уж вымахали медвежьи дудки, и лопухи раскинули над землёй пропасть зонтиков, которая не снилось даже трудолюбивым китайцам, пора медведю проведать рыбные места. Голод не тётка. Корешками пустой желудок не обманешь.  Древнее чутьё, отпечатавшееся в памяти каждой клетки, ведёт мишку на берега рек. В это время лучше не попадать на тропу Хозяина.

Серая цапля, аристократка здешних мест, столь же редкая, сколь изысканная, летом теряет своё высокомерие, и нередко любопытствует из затончика на людишек, терпеливо ожидающих её сиятельного появления.

Грандиозное событие на острове – пути?на.  Каждый год, одолев немалые пространства океана, повзрослевшие рыбьи дети возвращаются на нерест домой в ручьи и речки своего детства. Движение рыбных косяков к Острову меняет окружающее наподобие тайфуна.

Дыхание жизни, которое несут серебристые пилигримы, пробуждает и птицу, и зверя. Слетаются облака чаек, оглашая берега Охотского моря кликами ожидания. Ведомые вечным зовом пищи, приплывают стада нерп и тюленей. Они, как зрители в фойе театра, не спеша фланируют в толще воды в предвкушении спектакля, где у них не последняя роль.

О приближении армады знают белохвостые орланы и вороны, отточившие клювы не хуже булатной стали. Медведи и лисы запаслись последним терпением перед пиром.

Люди – главные распорядители судеб мирных носителей семени, как пауки, раскинули свои сети на море, на реках и ручьях.  Их бульдозеры и тракторы перепахали налаженный уют морского побережья и устьев рек, засорив металлом, бухтами канатов, машинным маслом, мусором – всем, что сопутствует человеку. Морские просторы на километры заграждены ловушками.  Белые поплавки, как знаки смерти, торчат над водой.

Хищники всех мастей готовы сорваться и ринуться в азарте поживы на беззащитные, прекрасные в свою лучшую брачную пору, серебристые создания. Из последних сил лососи будут преодолевать узкие теснины ручьёв и обдирать сверкающие бока о режущие камни, выскакивать на мелководье, и задыхаться от воздуха и недостатка воды, будут биться в сетях, в этих газовых камерах смерти, и ещё живые, с выклеванными глазами, используя последний импульс размножения, отложат икру в колышущиеся ясли придонной травы. Вот и началось действие, в котором всё равно победит жизнь. Но какой ценой!

Наступает час их великой драмы. Занавес ещё не закрыт.

Пока же небольшое разгулявшееся волнение вынесло на чисто оглаженный берег тысячи сиреневых морских звёзд и пурпурных медуз, среди которых вот он, гостинец, извивается маленький осьминожек. В воду его, пока он хочет жить!

Звёздная дорожка уложена ровно и старательно.  Когда ещё представится случай насладиться щедростью природы и пофантазировать на тему собственного триумфа! Идти придётся долго. Полоса звёзд рассчитана на трёхкилометровое величание в исполнении оркестра волн. Как они безупречны, зачем именно здесь они принесли себя в жертву!  Смотри и смирись! "Тайну мудрости в слове заслонил я пером…"

Стараясь не наступить ни на одно из совершенств, лавируя, ощущая за спиной невидимые крылья, перемещаешься вдоль белопенной каймы брабантских кружев прилива.

… Внезапный предмет ты вначале предугадываешь в плеснувшейся волне как блестящую торпеду. Миг, и у твоих ног трепещущее, переливающееся всеми оттенками, тело лосося. Что-то древнее и безошибочное заставляет одним хватком поймать скользкую рыбину. И вот ты с добычей в руках переживаешь, как животное, удачу охотника. Бог послал – ты поймал. Никто и ничто не способно разлучить тебя   с трофеем. Волнуясь, заворачиваешь горбушу в большие листья лопуха и благодаришь за подарок. Только теперь лёгкая дрожь унялась.

Недалеко от посёлка Таранай притаилось заветное скрадистое место, у реки Урюм, которое иногда снится сборщикам гребешка, мидий и устриц, если желание зашкаливает. Нежное мясо моллюсков мало кого оставляет равнодушным. После штормов весной и осенью, ведомые неизжитым ещё инстинктом собирательства, сюда, на усыпанный фестончатыми тарелками берег, устремляются толпы людей. Их нетерпение, горящие глаза кричат об избытке адреналина.

Есть от чего!  Белоснежные гребешки, красотой напоминают прозрачный китайский фарфор. Кстати, в тарелках-створках всегда готовили сам мускул гребешка, и подавали в них же.  Художники, более других способные восхититься формой не менее чем содержанием, с античных и более ранних времён предлагают нам любоваться раковиной на фронтонах церквей, во внутреннем убранстве, на декорах античных театров… у Гауди! … на монетах… вышивках на платье… не счесть!

Мидии и трубач, устрицы и рапаны, привлекательные формой: витые, трубчатые, башневидные, конусообразные, створчатые, наподобие шкатулки, драгоценные ларчики, выстланные внутри перламутром, необыкновенно вкусны.

Природа щедрой рукой забрасывает берег дарами, а ты не можешь в азарте остановиться и наглядеться на скатерть-самобранку, заботливо для тебя раскинутую. Всё спешишь куда-то?

Летний день неистощим на подношения.  В зелёных ворохах нежной морской капусты, аккурат на извивистой окаёмочке, приклеилось и сверкает маленькое солнце, играя на переменчивом свету яркими огоньками. Это янтарь.  Он завершил путь в десятки миллионов лет от истечения смоляного шарика на коре хвойного исполина до сегодняшней волны. Блестящая слеза соединяет нас с далёким прошлым в паутине жизни.

Крохотная путешественница, полна тайн отшумевших мгновений. Её атомы были свидетелями многочисленных катаклизмов, сменяющих друг друга сонмищ лесов, зверей и птиц.  Этот янтарный артефакт, это оконце в вечность, светящаяся безделица участвовала в бесчисленных сменах эпох. Её зачарованный сон – кладезь мёда, закрытый скалой неведения. Склонимся перед её величием. Она – капля в океане времени и с ним слита. Странница с огромным временны?м багажом, что можешь ты поведать нам, так мало живущим!

Полный трепета, ты берёшь тёплую пришелицу в ладошку, и возникает чувство, что держишь в руке сгущённое время – все пятьдесят миллионов лет! А вот ещё и ещё драгоценные камушки приманивают взгляд, и, кажется, сами просятся в гости… Милости просим!

Прямо к берегу подступают окрестные леса. Не такие уж богатые разнообразными породами деревьев, зато приютившие несметное количество трав, ягод и грибов, стремящихся прожить лето с наилучшими впечатлениями и пользой для природы.

Чтобы порадовать гурмана надо упомянуть земляничные поляны, спрятавшие свои несравненности поглубже, в самое сердце солнечных прогалин    векового леса. А если по соседству тайник белых грибов или чёрных шампиньонов, то ты почувствуешь настой тонкого лесного запаха земляники с грибами. Такой можно встретить, купив на Мальте довольно редкое Монастырское вино.  Попробовав его, ты переместишься на Сахалин, на ягодный островок в окружении   грибной рати…

Июльские луга можно принять за стаи слетевшихся фламинго. Так жизнерадостно розов волнующийся простор цветущего иван-чая. Деликатная нота мёда подчёркивает отличие. Нежное благоухание обвевает тебя везде, где угнездился морской шиповник. Его крупные, вызывающе порфировые цветы, как безупречные губы зрелой женщины, манят пчёл и человека запахом и совершенством. Это – ещё одна звонкая нота в партитуре лета.

Итоговая черта восторга – обширные болотистые пустоши, где набирает аромат голубика, черника приобретает податливую мягкость, красника окутает сложным свежим запахом всех ягод вместе; а вот клюкве придётся поклониться, да не раз, уважая в ней целительную сущность и древний дух, которому рада всё помнящая душа.

И близко-близко, припав к земле, укрытой мягким моховым одеялом, будешь брать вишнёвые крупные бусины, пока не насытишься единением с землёй, пока не впитаешь   её тихие советы.

Островное лето немыслимо без сов. Загадочные царицы леса нередко тоже интересуются человеком, иногда настолько, что следуют за ним, перелетая с дерева на дерево. Бывает, селятся под крышей, откладывают там яйца, высиживают птенцов.

Вечером, в сумерки мистическая красавица отправляется на охоту. Если посчастливится и тебе повезёт, восхищение будет наградой: такого полёта ты не забудешь. Каким бы извилистым не был ручей, и как бы низко не нависали над ним деревья, невидимка-сова ювелирно пройдёт маршрут, отметив его лишь лёгким движением воздуха.

Почувствовав к тебе интерес, она может показать, как сушит и проветривает свои роскошные крылья, развесив их как опахала и слегка помахивая. А если в это время совёнок сидит на голове матери, считай, что за что-то тебя удостоили чуда. И помни: сова во все времена дружила с мудрецами. Царица Иштар шагу не могла ступить без своих провожатых-сов.  Сова была неизменной спутницей богини Афины.