Реквием по любви. Грехи отцов

Терпение лопнуло. Сказалось напряжение последних дней. Вскочив на ноги, она быстро переместилась к кровати и включила ночник. В конце концов, шторы были довольно плотными, чтобы скрыть от любопытных глаз тех, кто находился в комнате. Мягкий тусклый свет наполнил помещение. Теперь они могли друг друга хотя бы видеть.

– Мне будет спокойнее, если ты…

Лиза запнулась на середине фразы. Словарный запас внезапно иссяк. Ошарашенно уставилась на Дмитрия, совершенно его не узнавая. Он выглядел так, будто не спал неделю. Не просто уставший – измотанный. Катастрофически измотанный. Осунулся – черты лица стали острее. Под глазами залегли тени. Теперь Дмитрий напоминал ей озлобленного хищника. Скользнув взглядом ниже, и вовсе ужаснулась. Костяшки пальцев на обеих руках сбиты едва ли не до кости. Уже начали заживать, покрылись корками, однако правая кисть все равно кровоточила. Та самая, которую она терзала своими ногтями.

Господи! Что с ним происходило все эти дни? С кем дрался?

И тут Лизу осенило: Похомов действительно ее метил! Собственной кровью. Именно этой рукой растирал тогда кожу. Подобная мысль должна была ужасать до дрожи в коленях. Должна. Но увы! Лизу она лишь сильнее будоражила. Осмотрев себя, она заметила кое-где красные следы.

Его – до мозга костей! Да! Да! Да!

В следующее мгновение Лизавета направилась к мужу. Завидев ее приближение, Дмитрий принял сидячее положение и следил горящим взглядом за каждым движением. А посмотреть было на что.

Взъерошенная после близости с ним же. Обнаженная, в одних трусиках. Со следами его крови на коже.

Достигнув цели, девушка опустилась на корточки подле него. Прямо между широко разведенных мужских бедер. Обхватив лицо ладонями, принялась покрывать нежными порывистыми поцелуями. Напряженный до предела, Похомов прикрыл глаза и наконец-то расслабился. Тем временем Лиза переключила внимание на раненую кисть. Поднесла к губам и мягко коснулась каждой косточки. Дернувшись, он распахнул глаза. Всматривался долго, а потом рывком притянул жену к себе и поцеловал. Столь дико и необузданно, что мир вокруг перестал существовать. Лиза с трудом в себя пришла, когда остановился.

– Кроха! – прошептал Дима сдавленно, удерживая ее взгляд. И в этом слове было все.

– Люблю, – отозвалась она так же тихо. – Я тебя люблю!

Дмитрий стиснул Лизу в своих объятиях так крепко, что стало трудно дышать. Но она не жаловалась. Совсем наоборот.

– Что произошло? – поинтересовалась вкрадчиво. – Ты мне расскажешь?

– Возникли проблемы.

– Да. Я слышала. – Даже на языке была горечь сочувствия. – Как Паша?

– Справится. Девку жалко. Ни за что пострадала. Сокол себя поедом сжирает.

– Мне так жаль… передай ему мои соболезнования.

Похомов кивнул, а Лиза продолжила:

– Как ты узнал, где именно моя комната?

– На тебе маячок, ребенок!

Ах да!

– Ты обещал, что будешь беречь себя.

– В первую очередь я обещал беречь тебя, – осадил он строго. – Мне совершенно не нравятся доисторические методы Прокурора. Прошлый век. Предпочитаю идти в ногу со временем. А потому по периметру твоего дома установил шесть портативных камер, работающих от независимых блоков питания. Обзор в триста шестьдесят градусов. Слепые зоны отсутствуют. Почаще улыбайся, жена – я буду наблюдать за тобой круглосуточно.

Лизавета выполнила его просьбу – растянула губы в нежной искренней улыбке. Сердце радостно стучало в груди.

Она будет красоваться перед ним постоянно!

– Еще одна нигде не завалялась? – шутливо сморщила носик Лиза. – Установим прямо здесь… в моей спальне.

Он укусил ее за подбородок.

– Привезу в следующий раз.

– А если серьезно, для чего все это?

Похомов передернул плечами:

– Вычислить крысу и не допустить Лоркиного сценария в отношении… той, что мне дороже собственной жизни.

У нее на глазах заблестели слезы, но девушка быстро взяла себя в руки:

– Что ж, теперь мне спокойнее вдвойне…

НИ ХРЕНА! От страха за ЕГО жизнь внутренности как на костре жарили.

– А чтобы мне было еще спокойнее…

Отстранив ее, он встал на ноги и направился к письменному столу. Лиза с ужасом наблюдала, как Дмитрий извлекает из верхнего ящика пистолет.

– Спрячь. Только так, чтобы могла воспользоваться в момент опасности. Поняла меня?

– Не надо…

– Поняла? – повторил он с нажимом, сурово сдвинув брови. Лишь после утвердительного кивка немного расслабился. – Открывай окно, мышонок. Мне пора.

– Нет. Тебе нужно отдохнуть.

– Так, Лиза…

– Либо ты остаешься и ложишься спать, либо, – красноречиво кивнула на огнестрельное оружие, – я завтра выкину эту вещицу!

Похомов нахмурился, явно недовольный подобным раскладом.

– Дождемся, когда Матвея сменит Даня. Он поможет вывести тебя незамеченным. Ко мне в комнату никто не зайдет. Баррикада же. Все решат, что это очередной мой нервный срыв, коих случилось много за последнюю неделю.

Он все еще молчал, обдумывая ее предложение. Взвешивая риски.

– Прошу, пожалуйста! На тебя страшно смотреть. Я сойду с ума от беспокойства, зная, что ты сядешь за руль. Просто хорошенько выспись.

Мужчина устало потер переносицу:

– Твоя взяла, кроха. Нет сил даже спорить.

От одежды он избавился быстро. Не теряя ни минуты, они легли в постель сразу же. По привычке заключив ее в свои объятия, Похомов почти мгновенно провалился в сон. Лиза не спала добрую половину ночи. Невидящим взглядом сверлила потолок и пыталась отогнать от себя плохие мысли, так настойчиво терзавшие сознание.

Глава 3