Реквием по любви. Грехи отцов

– Разродишься сегодня, или как?

– Старшие заинтересовались ее паспортом – хотят загранку сделать. Перерыли в поисках дом, все личные вещи. Не нашли. Думают, девчонка его на съемной хате оставила. Как объяснить, каким образом документ оказался у нее на руках?

Тяжелый вздох. Протяжный выдох. Судя по всему, Дмитрий курил. Выпускал из себя тонкие струйки табачного дыма. Лиза зажмурилась от удовольствия, в красках представляя картину.

Глупо, конечно… но так создавался эффект присутствия.

– Никак. – Дима смачно затянулся. Всегда так делал, прежде чем затушить сигарету. – Дважды в одном месте искать не станут.

– Ну, как ска…

– И ты это прекрасно знаешь! – прервал он тоном, не терпящим возражений. – А потому скажи мне, друг сердечный, какого дьявола ведешь себя как долбаный дегенерат?

– Это я так… уточнить, на всякий случай. Не хотелось бы перед старшими…

– Уточнил?

– Да.

– Бывай!

Данила вытер лоб тыльной стороной ладони, будто успел покрыться испариной за время столь короткого разговора, и убрал телефон в задний карман джинсов. И если Верещагин в данный момент испытывал лишь облегчение, то Лиза сияла от счастья и безграничной благодарности. Взвизгнув, она бросилась на шею молодому человеку, крепко целуя в щеку:

– Спасибо! Спасибо, Данечка! Ты – лучший! Самый лучший!

Он сначала фыркнул, как будто ересь несусветную услышал, а затем рассмеялся в голос. Искренне. По-настоящему. Редкость для их брата…

– Сумасшедшая девчонка…

– Вовсе нет, – нежно улыбнулась Лиза, отстраняясь. – Нормальная я!

– Раз нормальная, прекращай меня обнимать и нацеловывать! – выдал он, все еще посмеиваясь. – Влюблюсь же!

– А ты не влюбляйся, – поддержала она шутку, – нервы целее будут. И, наверное, зубы.

– Ребра! – кивнул Даня, вытирая слезы из уголков глаз. – Борзый очень хорошо умеет ломать ребра.

– Тебе виднее.

– Фух, Лиза! – произнес он, полностью успокоившись. – Как могла не понять-то?

Недоуменно пожала плечами:

– Не знаю.

– Логично же. Сегодня ночью дежурит Матвей. Разве мог я увести тебя поздним вечером в лес под иным предлогом?

Действительно… Дура так дура!

– Может, кодовое слово придумаем? – Она виновато потупила взор.

– Например?

– Хм, редиска?

– Редиска?

– Да, – уверенно кивнула Лиза. – Редиска!

– Почему?

– Отошел ее сезон. На огороде этого овоща уже нет. Я точно не спутаю и все пойму. Просто включишь это слово в какую-нибудь фразу, и все.

У Верещагина задергался уголок рта. Похоже, чувство юмора у человека было на высоте.

– Предлагаешь всякий раз тыкать в несчастный куст томатов со словами: «Лиза, это, случайно, не редиска?»

Представив ситуацию, оба засмеялись. Девушка так вообще пополам сложилась.

– Чего веселитесь? – подоспел Андрей, вдоволь наговорившись с Соколовской.

Данила мгновенно взял себя в руки. Посерьезнел.

– Что ж, пусть будет редиска, – буркнул он, оставляя друзей одних.

Гордеев обнял Лизу за шею, притягивая к себе:

– Странный тип…

– Ага, – ответила она бездумно. Слишком хорошо и спокойно было рядом с другом. – Как там у вас с Викой?

Парнишка напрягся и некоторое время не находился с ответом.

– Дрю?

– Сложно сказать…

– Как это?

Они добрели до лавочки и оседлали ее подобно парным качелям, чтобы оказаться лицом друг к другу.

– Мне нравится проводить с ней время, – начал Андрей задумчиво, – и она нравится. Но…

– Но?

– Вика очень сильно ревнует меня к вам, – признался он. – Старается не показывать, но иногда проскальзывает. Даже припоминала мне тот случай с Соней. На турбазе. Когда мы… по пьяни. Пришлось извиняться и покупать подарок! Представляешь?

Сказать, что стало не по себе – ничего не сказать. Жутко. Да, именно жутко! От одной только мысли, что однажды у друга появится вторая половинка, которая будет против его близкого общения с подругами, в венах стыла кровь. Придется отпустить его? Соня неизбежно останется рядом – будущая жена брата. А как же она, Лиза?