Реквием по любви. Грехи отцов

Визит на кладбище пришлось перенести – Лиза морально не была готова к принятию истины. Не укладывалось в голове, что мать покоилась все эти годы в совершенно другом месте. К невероятному облегчению, Аркадий Михайлович настаивать не стал. После их небольшой прогулки он вообще поглядывал на нее странно. Хмурясь, с глубокой задумчивостью. Все чаще потирал переносицу, отводя взгляд в сторону. Либо мужчина принимал какое-то важное решение на ее счет, либо у нее просто-напросто начала развиваться паранойя – во всем искала подвох.

Как только они вернулись домой, Лиза первым делом вцепилась в свое кольцо, возвращая его на палец, чем вызвала недовольный взгляд Валентины Степановны. Махнув на внучку рукой, будто ничего не в силах сделать, бабушка тут же велела накрыть стол в беседке и угостить всех деревенским травяным чаем. Девушка восприняла просьбу с энтузиазмом – работа по дому помогала отвлечься от тягостных мыслей. Вскоре все мирно беседовали за большим дощатым столом, укрытым старинной скатертью с ручной вышивкой по краям, и потягивали горячий ароматный напиток. Складывалось впечатление, что присутствующие мужчины являлись родственниками или же хорошими знакомыми, способными поддержать разговор и время от времени пошутить друг над другом. Несмотря на суровый вид каждого из них и наличие огнестрельного оружия, которое они даже не прятали, отождествлять гостей с бандитами Лизавете не хотелось. Очень не хотелось!

Глупо и безрассудно столь явно обманываться, но так ей было легче.

– Как насчет пробежки сегодня перед сном? – привлек ее внимание Данила, слегка толкнув плечом. Сидел на лавке рядом с ней, вот и воспользовался ситуацией. Но сделал это столь неожиданно, что девушка поперхнулась чаем и зашлась в приступе кашля. Едва отдышавшись, шутя пихнула соседа в ответ.

– Судя по всему, меня в гроб ты загонишь, а не Макар! Распускайте охрану, Аркадий Михайлович. Даня уже рядом!

Грубый мужской хохот эхом разнесся по двору. Даже невозмутимый Похом едва сдерживался – уголки губ подрагивали. Посыпались одобрительные, ничего не значащие реплики в ее адрес: «Огонь-девка»… «Во дает!»…

Лишь Валентина Степановна перекрестилась:

– Святые угодники, дайте дитю ума! Сама не ведает, что бормочет!

– В его интересах беречь тебя как зеницу ока, – отозвался Аркадий, растягивая губы в зловещей ухмылке. – Головой собственной отвечает.

– Можешь спать спокойно! – ничуть не испугавшись, подмигнул ей младший Верещагин. – Мне головушка еще нужна.

– Правда со мной побежишь? – решила перевести разговор в менее опасное русло Лиза. – Все пять километров?

– А чего нет-то? Побегу! Я на харчах твоей бабки за эти дни килограмма четыре наел. Пора сгонять. Уже вон выговор от братана получил – жиром заплываю!

Бросив мимолетный взгляд на Матвея, чуть не поперхнулась во второй раз. Смотрел он столь внимательно и проникновенно, что не по себе стало. Поспешила отвернуться.

– Хорошо, – сосредоточила Лиза внимание на Дане, – но учти – я быстро бегаю. И ждать тебя не…

Пронзительный женский визг заставил замолчать на середине фразы. Знакомый голос и родной до боли.

Наконец-то! Сердце чуть из груди не выскочило.

– Моя! Я нашла!

– Обойдешься!

– Отдай!

– Она грязная! С земли! Понимаешь?

– Я хочу эту ягодку!

– А я хочу потрогать силиконовые сиськи Памелы Андерсон, прикинь?!

– Гордеев, я тебе сейчас вмажу! – вопила Соня. – Верни мне мою земляничку, ворюга!

Не помня себя от счастья, Лиза рванула к калитке. И плевать, что кружку с горячей жидкостью на себя опрокинула. Что коленкой о дверной косяк ударилась, да так, что искры из глаз посыпались. Все на второй план отошло. И боль, и возможные последствия в виде обширной гематомы. Но на шаг перешла, лишь когда их увидела. Так и замерла с глупой счастливой улыбкой на лице метрах в тридцати от долгожданных гостей.

Господи, как же она по ним скучала! Словами не передать…

Друзья практически добрались до ее дома, когда Соня совершила невозможное – заметила среди травы вымирающую от засухи землянику.

– Сначала помоем ее, хорошо? – как маленькому ребенку втолковывал Андрей.

– Нет! – упрямилась Алмазова, пытаясь дотянуться до поднятой над головой мужской руки. – Я, может быть, грязную хочу!

– Господи, ну что за дура?! Нельзя теб…

– Отдай, сказала! – подпрыгнула девушка.

Лиза разглядывала друзей, что называется, во все глаза и не могла налюбоваться. Соня в легком летнем ядовито-желтого цвета платьице свободного кроя и без рукавов. Аккуратные сандалии без единого намека на ее любимые каблуки смотрелись на ней необычно, но вместе с тем невероятно женственно. Гордеев облачился в джинсовые шорты и футболку с изображением космонавта. На широченных плечах он нес дорожный рюкзак.

Хорошо подготовились. Их вполне можно было принять за дачников.

– За поцелуй целое ведро подарю! – окликнула их Лиза звонким голосом.

Поляну огласил новый визг, но уже радостный. Соня бросилась к ней со всех ног, да куда ей против Гордеева! Вмиг скинув рюкзак на землю, ринулся в сторону Лизаветы, обгоняя Алмазову. Кто-кто, а подруга без боя сдаваться не собиралась – схватила парня за рубашку:

– Я первая!

– Ага, мечтай! – сбросил он ее руку.

Каким-то чудом подруге удалось обойти парня, но теперь уже Андрей задержал ее, схватив за ворот платья:

– Имей совесть, Белоснежка! Ты всего несколько дней ее не видела, а я почти две недели!

– Не аргумент!

Лиза, уперев руки в бока, закатила глаза. Они могли делать это бесконечно – препираться. А потому, поразмыслив пару секунд, сама бросилась в их объятия. Гордеев оказался проворнее – перехватив, крепко прижал к себе и закружил. Сильно, заставляя забыть обо всех невзгодах и хохотать как сумасшедшую. Поставив на ноги, все так же сильно обнимая, расцеловал в обе щеки.

– Лиза, – проговорил он нежно, с придыханием, – Лиза, родная моя!

– Соколовская плохо влияет на его словарный запас. – Соня втиснулась между ними, одаряя подругу своей порцией жарких приветствий. – Уже двух слов связать не может. Скоро начнет общаться фразами «о, да», «еще» и «быстрее»!

Андрей фыркнул, а девушки заливисто рассмеялись. Так и стояли, спаивая воедино тела и души, опасаясь размыкать объятия. То, что казалось хрупким, на самом деле было прочнее титана. Счастье – вот что чувствовала Лиза в тот момент каждой клеточкой своего естества.

– Так случается, если все свободное время проводить в постели, – поддела друга, – вообще разговаривать разучишься!

– Ах вы! – беззлобно зашипел молодой человек. – Матрешки!

В следующее мгновение на девушек обрушилась такая порция щекотки, что обе скорчились, похрюкивая от невозможности сдержать истерический хохот.

– Ну, держись! – кое-как промямлила Лиза, уворачиваясь от его пальцев.

Отбежав от обеих на безопасное расстояние, Гордеев свистнул. Да так, что уши заложило.

– Ирод! – схватилась за виски Алмазова. – Нас не жалко, хоть о племяннике подумай!

Парнишка гортанно закричал: