Истории, написанные при свече

– Благодари Христа, Татьяна, не меня…

– Давай поклянёмся быть названными сёстрами! – предложила вдруг я.

– Конечно, Таня, милая моя подруга, добрая моя названная сестра! – нежно ответила Лукерья, и в тот торжественный весенний Пасхальный день мы принесли клятву быть названными сёстрами…

Я побежала сообщить об этом родителям, я сияла от счастья, мне хотелось кричать всем от радости об этом событии.

Когда же я вошла в гостиную с бархатными стенами, отец был хмур, а мама плакала.

– Отец, матушка, что случилось? Я пришла рассказать вам радостную новость и поздравить с Пасхой!

– Дочь, какая сейчас может быть радость и Пасха?! Мы разорены и вынуждены продать имение с крестьянами! Мы будем сами всё делать! Это ужас, кошмар! – плакала мама.

– Дочь, собирай вещи, через полчаса мы уезжаем на съёмную квартиру, а в имение приедет его новая хозяйка, помещица Мёдова… – тихо со скорбью произнёс отец.

– А Лукерья?! – испуганно спросила я – мы – названные сёстры!

– Прости, доченька, мне тяжело это говорить, но Лукерья теперь собственность Графини Мёдовой…

Я была знакома с графиней и знала, как жестока она со своими крепостными крестьянами, как безжалостно она морит их голодом и сечёт за самые мелкие провинности. Я ужаснулась и промямлила:

– Мама, папа, как так?! Могу я спасти подругу?

Родители с грустью посмотрели на меня и ответили:

– Ты могла бы спасти не только подругу, но и нас от нищеты, если бы вышла замуж за сына графини Мёдовой!

– Что ж, значит быть свадьбе! – решительно сказала я – Бог мне в помощь!

Скоро родители сообщили о моём решении суровой графине.

– Что ж, лето – самое подходящее время для венчания! – важно произнесла графиня – Прохор, познакомься с невестой!

Когда вышел Прохор Самсонович, некрасивый юноша, я заплакала, потому что мечтала, что мой жених будет галантным и красивым, и будет любить меня, а Прохор был некрасивым, вычурно одетым молодым человеком без манер.

«Как я буду жить с ним?! Как можно венчаться без любви?! Он мне противен!» – думала я.

Потом я взяла себя в руки и сделала реверанс со словами:

– Мне очень приятна эта встреча, Прохор Самсонович…

Я очень удивилась, когда Прохор ответил с нежной интонацией:

– Я тоже рад видеть вас, милая Татьяна Ильинична! Вы оказываете мне большую честь тем, что согласились стать моей женой…

– Но… – удивлённо спросила я – Разве вы не такой же сухой и жестокий, как ваша матушка? Я оказываю вам честь? Я не ожидала, если честно таких слов…

– Поверьте, хотя я некрасив и очень стеснителен, я умею любить и всегда останавливал и не поддерживал матушку в жестоком обращении с крестьянами…

Мне сразу после этих слов стало легче.

«Я думаю, я смогу полюбить его, хотя он и не красавец: он добр. А вдруг мне так только показалось?» – мучительно подумала я.

– А вы бы не могли бы дать вольную моей подруге, крестьянке Лукерье? Вы теперь хозяин поместья… – решила я проверить его.

– С великим удовольствием, любезная Татьяна Ильинична! Я рад угодить вам! – ответил Прохор.

Я очень обрадовалась, когда вольная грамота для Лукерьи оказалась у меня в руках.

– Простите меня, Прохор Самсонович, я удалюсь, чтобы вручить вольную грамоту своей подруге и попрощаться с ней… – сказала минорно я, думая: «Как печально, что я больше не увижу Лукерью, и как хорошо, что она стала свободным человеком…».

– Зачем прощаться? Вы можете видеться со своей подругой, когда захотите, даже когда станете моей женой! – заботливо изрёк Прохор.

Мне стало легко и светло на душе, как на Пасху, и я с волнением спросила Прохора:

– И вы, дорогой мой жених, не осуждаете меня за дружбу со служанкой?

– Нет, не осуждаю. Вы – Ангел, Татьяна Ильинична, и если вы с кем-то дружите, значит это достойнейший человек… – с улыбкой ответил мне Прохор.

Я побежала к Лукерье и радостно закричала с порога:

– Лукерья, подруга, ты – свободный человек! Новый барин подписал тебе вольную грамоту! Приходи ко мне не как служанка, но как подруга!

Я поняла по её лицу, что Лукерья опешила.

– Ты не рада? – удивилась я.

– Рада, но как ты этого добилась, Татьяна?

– Я выхожу замуж за нового барина! – призналась я.

– Ты идёшь ради меня на такие жертвы?! – испуганно спросила Лукерья.

– Нет, это – не жертва, он очень добрый человек! – успокоила я подругу.

Мы обнялись с Лукерьей.

– Спасибо тебе, Татьяна, ты столько добра для меня сделала! – воскликнула Лукерья.

– Ты сделала для меня намного больше! – с радостью ответила я.

Так спустя две недели я стала графиней Мёдовой, женой Прохора. Лукерья приходила ко мне каждое воскресение, мы вместе молились в церкви, а потом пили чай и беседовали в моём поместье на веранде.

Прохор оказался хорошим мужем, а вот со свекровью я сразу не поладила: мать Прохора была жестока ко мне, придиралась постоянно, ворчала, что я всё делаю не так, особенно ей не нравилась наша дружба с Лукерьей.

– Что делать, Лукерья, сил терпеть упрёки свекрови больше нет… – пожаловалась я подруге.

– Я тебе подарю икону Божьей Матери «Семистрельная», молись перед ней о смягчении сердца свекрови, и всё наладится… – посоветовала мне Лукерья и подарила икону.