Истории, написанные при свече

Тут раздались два выстрела, одна пуля попала в стену между Столыпиным и Настей, которая от испуга закричала, а вторая – прямо в Столыпина…

Николай со слезами в огромных очах склонился над другом со словами, в тоне которых чувствовалась боль:

– Пётр, друг, нет! Нет! Мы что-то сделаем! Не уходи! – потом Николай крикнул слуге – Врача сюда, скорее!!!

…Скоро врач вынес вердикт: Пётр Аркадьевич Столыпин отошёл ко Господу…

Николай сидел с обречённым видом, кутаясь в шинель, в голове его крутились мысли: «Он считал, что я – великий император, истинный русский царь, а я не смог ничего сделать. Наверное, я действительно приношу горе своим близким, и Витте когда-то был прав: лучше бы императорское кресло заняли Константин или Михаил…», но тут к сыну подошла Мария Фёдоровна.

Как в былые времена, «мини-императрица» положила маленькую ручку на плечо сына и тихо изрекла:

– Да, терять близких, это больно, но приходится справляться и с этой болью, у тебя кристально чистая душа, но и крепкая сила духа, ты справишься, а мы, я, Аликс, девочки, Алексей, всегда будем рядом…

На мягкий стул прыгнула старая толстая кошка Камчатка и замурлыкала…

Николай погладил питомицу, вздохнул и встал: ему было больно, но он понимал, что нужно продолжать своё дело…

Несколько лет прошли тихо и гладко, вся семья думала, что так и будет…

Но началась первая мировая война, настоящий удар для всей страны. Николай с Алексеем находились в военной ставке, Александра Фёдоровна, Ольга и Татьяна стали сёстрами милосердия в простом госпитале, а Мария и Анастасия беспрестанно пропадали в госпитале, пытаясь помочь раненым солдатам, чем могли: словами, деньгами, молитвой…

Мария Фёдоровна, не смотря на почтенный возраст, хотела тоже участвовать, быть полезной, но тут ей пришло письмо от родственников из Дании с требованием, чтобы она вернулась на родину, если не хочет, чтобы датские родственники отказались от неё совсем…

С тяжёлым камнем на сердце уезжала Мария Фёдоровна с Ольгой и Ксенией в Данию, мысленно ругая себя: «Николай, Аликс, внучки всё делают для России, а я их оставила…».

Долго в шикарных бархатных покоях в Дании Мария Фёдоровна хваталась за каждый выпуск русскоязычной газеты, чтобы узнать, что происходит, и сыну, и невестке, и внучкам она писала регулярно письма и получала ответы…

Но вдруг в феврале перестали приходить ответы, Мария Фёдоровна крепилась, не подавала вида, но волновалась так, что душа сжималась и горела, она читала каждый день прессу, и в марте, открыв за утренним кофе, газету, прочла заголовок, от которого пожилой даме стало плохо: «Отречения государя императора Николая Александровича от престола!». Дальше шёл текст отречения Николая от престола в пользу брата Михаила, рассказ о том, что сейчас бывшая правящая семья под арестом в Тобольске и фотография Николая, где он с замученным уставшим видом в простой солдатской форме смотрит пронзительно в камеру…

Мария Фёдоровна стала в панике думать, что она может сделать, когда вдруг на пороге спальни объявились Михаил и Константин!

Мария Фёдоровна округлила голубые вежды и вскрикнула:

– Миша! Ты что в Дании делаешь?!! Ты сейчас должен принять престол России и выручить брата!!!

– В России? Принимать престол, рискуя своей жизнью? Спасать брата? С чего бы, мать? – спросил Михаил, и Мария Фёдоровна застыла с яростью в огромных голубых очах, а потом встала с кресла и стала кричать:

– Миша! Хрюшка ты, стыдоба моя!!! Сейчас судьба России и нашей семьи зависит от тебя, а ты, как тряпка, как последний трус, баба в штанах, сбежал, спасая себя!!!

– Лучше обвиняй своего любимчика Ники, это он отрёкся от престола, министр Керенский ловко его обкрутил! – фыркнул Михаил.

Мария Фёдоровна оскорбилась, обиделась на сына и гневно ответила:

– Николай всё сделал для России, что мог, он любил свою страну и семью, в отличие от тебя, поэтому, если услышу, хоть одну остроту в его адрес, дам по загривку этой тростью!!! Я сама поеду в Россию тайком, чтобы хоть чем-то помочь!!!

Тут сделала шаг вперёд Ольга Александровна и тихо изрекла:

– Я еду с тобой, мама…

Скоро Мария Фёдоровна и её дочь в мужской одежде ехали в Россию с поддельными паспортами…

Маскировка была продумана хорошо, но, когда Мария Фёдоровна вышла из кареты навстречу Николаю, тот сразу же узнал мать.

– Мама! Как ты здесь оказалась? – спросил Николай.

– Ники, я знаю, что случилось! Но как? Почему ты подписал отречение? Зачем? – со слезами в очах ответила Мария Фёдоровна.

– Ой, мама, только обойдёмся без нотаций и слёз: так получилось, что в городе начались беспорядки, я поехал туда на поезде, но министры, которых я когда-то уволил во главе с Керенским, остановили состав и…, честно говоря, обвели вокруг пальца. Наобещали, что так будет лучше и России, и моей семье, что они всё сделают для страны и безопасности нашей семьи, обещали лучших врачей Алексею. Теперь я уже понял, какая ловушка это была, стыдно смотреть в глаза милой Аликс и детям, не сплю уже третью ночь, и от бромных капель, которые дала мне душенька Аликс, голова чугунная. Что будет дальше с нашей семьёй, не знаю, очень переживаю за детей… – рассказал Николай и сел на крыльцо домика, где их держали.

Тут Мария Фёдоровна предложила с волнением:

– У меня есть идея, только делать всё нужно очень быстро: зови Аликс и детей, пусть залетают в карету, и мы с Ольгой погоним её так быстро, чтобы не догнали конвоиры!

– Мама, я благодарен безмерно! Спасибо! Я пошёл за Аликс с детками… – ответил Николай, и через несколько секунд вся семья стояла во дворе, выслушала идею Марии Фёдоровны…

Александра повернулась к детям и изрекла:

– Возьмите моё материнское благословение и езжайте с бабушкой, а я останусь с папой…

Девушки и Алексей приняли серьёзный вид и со святой решительностью в небесно-голубых очах ответили:

– Мы никуда не поедем, мы не бросим Россию и вас с папой!

– Мария, Машенька, ну, будь ты умнее, уговори сестёр, или езжай со мной одна… – попросила Мария Фёдоровна внучку.

Мария Николаевна откинула шикарные каштановые волосы, посмотрела с мудростью на бабушку огромными лазурными очами и тихо ответила:

– Прости, бабушка, я не могу поменять решения…

Мария Фёдоровна с обречённым видом села в карету и скомандовала сквозь слёзы:

– Едем в Данию…

Глава «Не дай вам Бог пережить своих детей…»

… Не дай вам Бог узнать таких потерь,

Не дай вам Бог пережить своих детей…

… Мария Фёдоровна, ещё более постаревшая, но с прежней гордой осанкой держалась перед родственниками, отпуская в сторону Михаила гневные взгляды, не желая разговаривать с ним из принципа. Лишь в обществе дочери Ольги Мария Фёдоровна могла позволить себе немного расслабиться, поговорить с дочерью по душам:

– Знаешь, доченька, Ольга, ты одна меня поддержала, ты понимаешь, как тяжело мне знать о страданиях сына, внучек, как я скучаю и по Алёшеньке, и по милой Аликс, и по красавицам-внученькам…

– Мама, не надо так переживать, быть может, всё кончится хорошо… – ответила неуверенно Ольга.

– Доченька-доченька, ты утешаешь меня, но понимаешь прекрасно, как и я, что «хорошего» ждать не приходится… – буркнула Мария Фёдоровна.

Мария Фёдоровна по-прежнему с дрожью в руках хваталась за русскоязычные газеты в надежде прочесть что-то о Николае и семье. Скоро пожилая дама прочитала, что в России произошла ещё одна революция, «октябрьская», и теперь вместо временного правительства страной правят большевики во главе с Лениным, а бывший император со своей семьёй сосланы в Екатеринбург…