Стихи в прозе

Павел съёжился, но тихо повторил:

– Я справлюсь…

Через полчаса бичевания легионеры бросили бичи с возмущениями:

– Да он какой-то… боли не чувствует как будто! Мы устали!

– Что ж, раз не отрёкся, казнить его завтра на рассвете! – приказал судья и обратился к Петру – Ну, а ты, старик, что скажешь? Не боишься?

Пётр посмотрел орлиным взором на судью и ответил:

– Мне нечего боятся, я ничего плохого не сделал!

– Что ж, подписываю приговор обоим! – в злости закричал судья, но Петру и Павлу было всё равно: они справились…

Пётр попросил доброго охранника, чтобы их с Павлом оставили в одной камере. Пётр заботливо перемотал тяжёлые раны Павла и напоил его.

– Пётр, а Иисус Христос простит мои грехи? – очнувшись от тяжких побоев, спросил Павел.

– Конечно, милый мой друг! Посмотри сквозь решётку на синее ночное небо, завтра мы будем там с Господом!

Павел и Пётр лежали и молились, но на сердце у них было светло: завтра они будут с Господом в раю, в их вечной жизни будет добро, свет и мир в душе, а, главное, будет Господь, и не будет злобы.

История о том, как Ангелы храм строили

Не судите меня строго, дорогие читатели, я – не теолог, но я – христианка и совсем юный человек, который хочет верить в чудо.

Рабочий день в небольшом городке Ольгино только начался, на улице, хоть и не было холодно, но всё было покрыто инеем, словно окантовано серебром. Ответственный за приём жителей города Тютчев предполагал, что в такую рань, когда от серости и тумана фонарей-то не видно, никто не придёт, но мысли о том, чтобы ничего не делать на работе, были тщетны: в дверь постучали.

– Ладно, уж, входите! – грубо и недовольно, почти приказным тоном сказал Тютчев.

В кабинет сначала вошёл молодой батюшка, и, судя по облику и взгляду, очень набожный, аккуратный, умный, культурный человек. За ним вошли его супруга, женщина лет двадцати восьми, в белой блузке с длинной ультрамариновой юбкой, две бабушки и женщина в платке и ну, очень скромном одеянии: в водолазке и юбке ( скажу вам по секрету, что эта дама – мать-одиночка).

– Так, что за делегация … (Тютчев хотел сказать «делегация неудачников», но сдержался)? Я же объявление повесил, что больше, чем по двое человек, входить нельзя! – недобро сделал замечание Тютчев – Начинайте вы, батюшка, зачем пришли!

– Извините нас, я, отец Лаврентий, моя жена, и другие неравнодушные люди собрали пятьдесят тысяч на строительство храма православного, а так же триста тысяч подписей жителей нашего города в документе, где все жители просят посодействовать строительству храма. Я понимаю, конечно, что на храм нам рассчитывать не стоит, но может, вы поможете нам с организацией молельного дома. Это очень необходимо для духовности и культуры нашего города, вдобавок через три дня Рождество Христово…

Тютчев, недослушав аргументы отца Лаврентия, резко прервал его:

– Прекращайте бить баклуши! За пятьдесят тысяч построить молельный дом невозможно! Всё! До свидания!

Бабушки запричитали, заохали, а жена Лаврентия уткнулась в край белого палантина, так украшавшего её милую причёску, и заплакала.

– Спасибо вам, Тютчев, за приём, извините, что зря потратили ваше время… – протараторил Лаврентий, вывел Супругу из кабинета, приобнял её и успокоил:

– Не волнуйся, милая, мы обязательно что-нибудь придумаем, Господь наш, Иисус Христос, поможет!

А тем временем в далёком от человеческого глаза раю среди прекрасных белых лилий, кристальных прудов с лебедями Архангелы Гавриил, Михаил и Рафаил наблюдали за происходящим.

– Мдаа… грустно как-то получилось… – заметил Архангел Гавриил, и так расстроился, что забыл, что украшал свой золотой хитон и нимб лилиями.

– А как-то эту ситуацию можно это исправить? – с волнением задал вопрос Архангел Рафаил, от волнения светясь, как молния, хотя Он и так был светлый и цветом млечного хитона, и цветом лица, и длинными песочными прямыми волосами.

– Ну, если попросить у Господа нашего Иисуса Христа благословения и помощи, я, думаю, что мы построим храм… – высказал идею Архангел Михаил, поправляя огненный меч на белоснежном поясе.

Мысль понравилась всем Архангелам, они искренне обрадовались и, взяв с собой и Архангела Уриила, полетели к Господу Иисусу Христу.

Господь с радостью дал Архангелам своё благословение и помощь, и Архангелы, дождавшись ночи, принялись с молитвой «Отче наш» за строительство, и казалось, всё Их существо тоже читало эту молитву. Руководил всем Михаил, то и дело поправляя друзей:

– Рафаил, готовь строительную смесь! Гавриил, клади кирпичи ровнее!

– А что делать мне? – спросил недоумённо Уриил.

– А ты пока отдыхай, каждый должен делать, что может, а ты к архитектуре не склонен… мягко говоря…

Уриил немного обиделся, но самую малость, и не на долго: Гавриил объяснил ему, что Уриил, как самый талантливый, будет украшать храм.

И скоро стены кирпичные стены храма с пятью куполами, которые Архангелы покрыли тонким слоем золота, были готовы.

– Ну, – улыбаясь от счастья, объявил Архангел Михаил – Уриил, берись ты за работу, чтобы храм был достоин назваться Божьим домом!

Уриил помолился и, взяв инструменты, окрасил фасад храма в сапфировый цвет, а окна и вход украсил белой лепниной, потом занялся штукатуркой внутри.

– Молодец, так держать! – с тёплотой изрёк Михаил.

– О, это ещё не всё! – радостно воскликнул Уриил, и скоро Архангелы установили всё, что нужно в храме для богослужения и совершения таинств, провели свет, отопление. Но и на этом их миссия не закончилась: появился иконостас с иконами Господа Христа, Богородицы и основными событиями Нового Завета. Иконы обрамляли золотые лилии, виноградные лозы и бархат.

Тайная вечеря, изображённая над Царскими вратами, была в тысячу раз красивее и одухотворённее работы Леонардо да Винчи, а на самих Царских вратах были изображено благовещение, при этом Дева Мария вышла такой смиренной, красивой, и в то же время величественной, особенно благодаря нимбу из жемчуга, что невольно вызывала благоговение.

Вскоре стараниями Уриила на стенах появились распятие и основные иконы: иконы Богородицы «Неупиваемая чаша» и «Неувядаемый цвет чистоты», икона Николая Чудотворца, святого целителя Луки Крымского, равноапостольной княгини Ольги, преподобного Сергия Радонежского. Но купол и большая часть пространства были свободны.

– Попробуй приукрасить храм красивыми фресками… – предложил Архангел Михаил Уриилу.

– Но я не художник, а Архангел! – удивился Уриил.

– Но иконы красиво написал! Значит, и с этим делом справишься! —стали его уговаривать Архангелы.

– Что ж, шедевров не обещаю, но постараюсь проявить талант… – задумчиво протянул Уриил, понимая, что может и не получиться.

Он помолился. Развёл краски святой водой, взялся за работу…

… И, о чудо! У Уриила вышли не просто шедевры, а что-то художественно и духовно выше шедевров!

В одном месте были нарисованы святые Борис и Глеб. Глеб вышел похожим на Ангела: стройным, с длинными, ниже плеч, злато-медвяными локонами, просветлённым личиком, и чистыми, как родник, светло-голубыми глазами. Одеяние княжича тоже было соответствующее: расшитая золотом рубаха кофейного цвета и голубое корзно, скреплённое оранжевой розой. Борис тоже поражал: его лицо, казалось, светится добротой и мудростью, а белая рубаха с золотой каймой, золотой пояс, ультрамариновое, похожее на цвет ночного неба, когда хорошая погода, корзно под цвет глаз святого князя украшали образ.

В другом месте Уриил поместил изображение святой Софии с её дочерьми: Верой, Надеждой и Любовью. Все три были в бордовых скромных одеяниях, с распятиями в руках и нимбами, украшенными цветами из горнего мира.

Но главное, что было в этом храме, его красота и духовность, его бриллиант, Архангел изобразил на куполе: с Евангелие в руках над прекрасными садами воспарил Господь наш Христос, а рядом летали золотые голуби с розами в клювах! Если сравнивать это достижение с вершиной, то эта вершина намного выше Эвереста, а если с ювелирным украшением, то это лавровый венок из чистого золота с коралловыми цветами и бриллиантами вместо росы.