Заклинатель змей. Рассказы

Глава VIII

В джунглях

В темную безлунную ночь Мали и его спутники отправились в путь. Кроме больших корзин со змеями они захватили с собой продовольствие на несколько дней. Под предлогом, что Андре еще не привык ходить босиком, Миана взял часть его ноши, поручив Андре присматривать за Гануманом. Хотел было Андре взять обезьяну на руки, но та спрыгнула на землю и весело побежала рядом с путешественниками.

В самом бодром настроении шагала маленькая компания по лесу. Надежда на скорое свидание с родными, присущая молодости беззаботность и вера в лучшее будущее помогли Андре забыть недавно пережитые ужасы. Больше всех радовался путешествию Миана, любитель всяких приключений.

Из предосторожности Мали отправился окольной дорогой через джунгли. Пока путь лежал через Каунпорскую область, он решил избегать больших дорог и деревень, где Андре легко могли бы узнать. По тем же соображениям решено было продолжать путь только по ночам, а днем отдыхать в каком-нибудь безопасном месте.

В первую же ночь наши путники сделали большой переход. Для стоянки Мали выбрал глубокий овраг, на дне которого струился родник с хрустально-чистой водой. Немало труда стоило путникам, обремененным тяжелой ношей, спуститься вниз. Зато они чувствовали здесь себя в полной безопасности – целый отряд мог бы пройти чуть не над самыми их головами и не заметить их.

Усталый Андре с наслаждением растянулся возле ручейка на мягкой, как бархат, мураве. Мали расстелил одеяла, развязал корзины и занялся змеями, а Миана, ловкий и проворный, как все индусы, живо смастерил очаг из камней, развел огонь и принялся стряпать ячменные лепешки – чапати. Приготовив несколько штук, он направился к Андре и шутливо произнес:

– Не соблаговолит ли великий и могущественный сир-дар бросить благосклонный взор на своего раба, принесшего ему покушать. К великому моему прискорбию обед вышел несколько однообразным: на первое – чапати, на второе – чапати и на третье – опять чапати. Надеюсь, ваша светлость на этот раз простит своего раба.

И ловко перепрыгнув через огонь, он упал на колени перед Андре и с забавными ужимками преподнес ему чапати.

– Клянусь божественным Рамой, эта обезьяна Миана позволяет себе, кажется, подымать тебя на смех! – вскипел Мали. – Возьму сейчас палку и поучу его…

– Не трогай Миана, хозяин, – смеясь, промолвил Андре. – Он имеет полное основание смеяться надо мной. Хорош я! Лежу, растянувшись, как важный барин, а Миана и ты, старый старик, работаете… Но на этот раз прошу вас обоих извинить меня. Я страшно устал от непривычки ходить босиком, но даю вам слово с завтрашнего дня исполнять все работы наравне с вами.

– Что ты, Андре, ведь я пошутил! – воскликнул смущенно Миана. – Ты сам хорошо знаешь, как я счастлив, что мне, презренному натху, выпало на долю служить благородному сагибу…

– Не говори этого, – остановил его Андре. – Ты мне брат, а не слуга. У нас один только хозяин Мали, и мы должны оба его слушаться.

Попробовал было старый заклинатель протестовать, но Андре не дал ему договорить и предложил отведать вкусных чапати. Подкрепились путники, напились ключевой воды и растянулись отдыхать до вечера.

– А что, если мы все уснем, а на нас нападет зверь или лихой человек, плохо нам придется, – встревоженно проговорил Андре. – Не лучше ли по очереди караулить?

– Напрасно тревожишься, – отозвался Миана. – Отдохнуть нам всем следует, а сторож у нас есть, да притом такой, что лучше и не сыщешь. Мой Гануман, как все обезьяны, порядочный трус; лишь только заслышит какой-нибудь подозрительный шорох, тотчас встрепенется и разбудит нас своим пронзительным «гу-гу»… Спи себе спокойно.

С этими словами молодой индус поплотнее завернулся в одеяло и крепко заснул.

Ничто не нарушило покоя Ганумана, а потому и наши друзья чудесно выспались. Проснувшись, Миана первым делом развел огонь и принялся стряпать незатейливый ужин. Андре стал ему помогать и быстро научился нехитрому делу печь лепешки. Ячменную муку замешивают на воде и, раскатав тесто в тонкие лепешки, поджаривают на раскаленной сковородке.

Лишь только засветились первые звездочки, Миана велел собираться в путь. Путники взвалили на плечи свои ноши и стали пробираться в глубь джунглей.

Читатель ошибается, если представляет себе джунгли дремучими лесами с деревьями-великанами, густая листва которых не пропускает солнечных лучей. В индийских джунглях деревья попадаются редко; по преимуществу там растут колючие кустарники, так густо сплетшиеся между собою, что через них иной раз невозможно пробраться. Обширные заросли чередуются с зелеными полянками. Почва джунглей очень плодородна и, если начать ее обрабатывать, она может давать богатейшие урожаи. В Индии, разумеется, есть и леса. Тянутся они на многие сотни миль и по величественной красоте не имеют равных себе в мире.

Идти джунглями было не трудно. Андре шел бодро, не отставая от спутников. Время от времени они делали привал. Тут только разрешалось перекинуться словечком-другим – из предосторожности Мали не позволял дорогой разговаривать.

Однажды утром, чуть забрезжил свет, Мали сказал своим спутникам:

– Еще один переход, и мы минуем Лукнов, а там уж нам бояться нечего, можно будет завернуть в попутные деревни запастись провизией. Итак, детки, собирайтесь живее и в путь. Когда солнышко взойдет, нам надо уж быть далеко.

Не успели путники сделать нескольких шагов, как вдруг царившую кругом тишину нарушило звяканье колокольчиков.

– Слышите! – прошептал Мали. – Кто-то едет сюда.

Звуки все приближались, и вскоре можно было ясно различить голоса.

– Брось ношу, Андре, – приказал старик, – и спрячься вон в тех порослях. Что бы ни случилось, ничем не выдавай своего присутствия.

Андре притаился в кустах, а старик с Миана расположились на траве с корзинами.

Спустя несколько мгновений из-за поворота дороги показалась огромная черная масса и стала быстро к ним приближаться. Это был громадный слон; с обеих сторон у него свешивались большие колокольчики, издававшие звон при малейшем движении животного. По-видимому, он был снаряжен в далекий путь, так как кроме колокольчиков у него сбоку висела лесенка, а на спине высился закрытый со всех сторон гаудах, в котором свободно могло поместиться несколько человек. Слона сопровождали вооруженные всадники; один из них, по-видимому начальник, ехал впереди и сердито ворчал:

– Этим проклятым джунглям, кажется, конца не будет… Да погибнут от руки Шивы все проводники. А вас, – обратился он к своим спутникам, – повесить мало за то, что не усмотрели за негодяем-проводником, который завел нас в глушь, бросил и убежал. Узнай только наш повелитель Пейхвах, что мы так глупо заблудились в джунглях, – нам бы порядком от него досталось… И неужели никто из вас, ослов, не знает, где север и где юг?

Начальник беспомощно озирался во все стороны, не зная на что решиться. Заметив отдыхавших в сторонке нищих, он пришпорил коня и подъехал к ним.

– Салам[8 - Восточное приветствие, означающее «мир с вами!».], добрые люди! – приветствовал он их. – Не можете ли вы указать нам путь в Лукнов.

Мали и Миана поспешили встать и отвесили почтительный поклон незнакомцу.

– Повели, господин, вожаку направить слона в ту сторону, где забелелось небо, – сказал Мали, – и через час ты будешь под стенами Лукнова.

– Спасибо за совет. Но ты, может быть, держишь путь в ту же сторону, куда и мы, тогда пойдем с нами, ты будешь указывать нам дорогу, – сказал всадник и, взглянув внимательно на старика, добавил: – Да это никак Мали, если не ошибаюсь. Мали, заклинатель змей, когда-то советник и друг нашего повелителя.

– Да, я Мали, – просто ответил старик, – но раб твой не помнит тебя, господин.

– Разве ты забыл пажа Дода, которому царица-мать поручила наблюдать за трубками принца Нана.

– Как же, как же, припоминаю… Но это было столько лет тому назад.

– Правда твоя, немало воды с тех пор утекло. Да, бедный мой Мали, судьба слепа – тебя она довела до сумы, меня возвела на высоту. Еще недавно я был простой чубдар, герольд принца, а теперь я капитан армии Пейхваха, властителя обеих Индий. Этот чин мне дали за отличие при взятии Каунпора.

– Стало быть, принц Нана, – да хранят его боги! – овладел Каунпором? – спросил старик.

– Да, логово этих собак-англичан теперь в наших руках. Защищались они так отчаянно, что мы потеряли было всякую надежду одолеть их, да принц Нана выручил. Ты ведь знаешь, как он умен и на всякие выдумки хитер. Вот он и надумал отправить к генералу Вейлеру посла и велел сказать, что если генерал отступит, ему будут оказаны воинские почести, кроме того, дадут лодки для переправы его людей и продовольствия. Сначала генерал Вейлер недоверчиво отнесся к этому предложению, но после свидания с Нана-Сагибом старый дурак согласился на капитуляцию. На следующее утро английские солдаты выступили из города; за ними следовали дрожавшие от страха женщины и дети. Мы отдали им честь, и они направились к лодкам. Только вышли лодки на середину реки, наш Нана-Сагиб, – смех берет, когда вспомню, – спустился на пристань и как бы в знак приветствия махнул рукой англичанам, те в ответ замахали шляпами. Разумеется, Нана было не до любезностей с этими белолицыми собаками, его приветствие было лишь сигналом! Мигом открыли мы огонь из всех батарей, и пошла потеха! Лодки погрузились в воду; часть людей потонула, часть добралась вплавь до берега, но и тут их не пощадили. Праздничек вышел на славу – вся река побагровела от крови.

– Негодяи! – пробормотал Мали.

– Что ты сказал? – спросил капитан.

– Я говорю, что горе тем, кто подымает руку на верных сынов божьих, боги покарают их, – ответил Мали.

– Ты прав, старик, могущественная Кали явно покровительствует нам. Не хотелось мне уезжать с поля битвы, да обстоятельства так сложились, что пришлось. Видишь ли, принц Нана взял под свое покровительство дочь Бурхан-сагиба, гандапурского плантатора, и приказал мне доставить ее в Лукнов ко двору Наваб-Назима. Беда, если не исполню этого приказания, не снести мне тогда головы… Может быть, тебе по дороге с нами, так проводи нас.

– С радостью проводил бы вас, да путь мой лежит в другую сторону, мы с товарищем спешим на ярмарку в Гардвар.

– Делать нечего… Прощай, старик, спасибо!

И, пришпорив коня, Дода поскакал вслед за отрядом, который медленно двигался по указанному Мали направлению.

Долго стояли оба индуса, напряженно прислушиваясь к замиравшим вдали звукам колокольчиков, и только когда их совсем не стало слышно, позвали Андре. Юноша выбежал из кустов и, дрожа от волнения, упал старику на грудь.

– Мали, я все слышал! – с отчаянием воскликнул он. – Берта, сестра моя, была в двух шагах от нас, и негодяи увезли ее. Была так близко, и я даже не показался ей, не сумел ее как-нибудь ободрить!