Сердар

Сэр Уильям Браун и Кишная-душитель. – Зловещий союз. – Цена крови. – Таинственное предупреждение. – Два старых врага. – Отъезд в Пондшиери Эдварда и Мэри.

После этого события сэр Уильям Браун, губернатор Цейлона, пришел в невероятное бешенство, так как он уже телеграфировал во всех направлениях, что знаменитый Сердар в его власти, и теперь должен был признаться, что упустил его. Губернатор ходил взад и вперед по своему кабинету, погруженный в самые неприятные размышления, когда слуга доложил ему, что какой-то индиец просит принять его.

Губернатор собрался прогнать его, но слуга добавил:

– Это тот шпион, который сегодня ночью заманил пленников в ловушку.

Эти слова заставили губернатора переменить решение и приказать ввести туземца.

Войдя в комнату, индиец упал на ковер, воздавая губернатору почести, которых удостаиваются только раджи и брамины высшего ранга.

– Что тебе нужно от меня? – спросил сэр Уильям, когда тот поднялся.

– Кишная, сын Анандраи, один раз уже предал Сердара, – отвечал он, – не его вина, что сипаи выпустили его из рук.

– Полагаю, что не для этого только ты хотел меня видеть?

– Нет, Сахиб. Но тот, кто предал врага первый раз, может предать его и во второй. Только дело на этот раз будет потруднее, и все зависит от…

– От платы за твои услуги, – перебил его губернатор с нетерпением.

– Сахиб отгадал мою мысль.

– Ты наглый плут… Хорошо, посмотрим! Мне некогда терять время с тобой. Как скоро ты сможешь доставить нам Сердара снова?

– Вместе с товарищами?

– Все равно. Мне важен только руководитель. И запомни хорошо, что я снова соглашаюсь на сделку с тобой, только чтобы кончить все разом. Терпением, я уверен, мы и так достигнем цели.

По лицу индийца пробежала улыбка недоверия.

– Ты не веришь моим словам? – сказал губернатор.

– Сердара не так просто схватить, – отвечал индиец.

– Я приказал как можно тщательнее охранять проходы, и ему не выбраться из джунглей. Там он будет так же бессилен, как и у нас в плену. Все дело в том, чтобы он не мог присоединиться к восставшим на юге Индии до тех пор, пока генерал Гавелок не подавит мятеж. Не знаю, впрочем, зачем я теряю время в разговорах о таких вещах, которые тебя не касаются.

– Жду твоих повелений, Сахиб!

– Через какое время сможешь ты доставить Сердара в Галле?

– Мертвым или живым?

– О! Я не желаю повторения утренней сцены! Более того, теперь, когда трибунал приговорил его к смертной казни, ты лишь исполнишь этот приговор.

– Понимаю. Мне нужно восемь дней для исполнения этого опасного поручения.

– Срок вполне разумный, и мне, следовательно, недолго придется ждать реванша. Остается назначить цену, какую ты определишь в возмещение трудов и опасностей, которым ты подвергнешься.

– О, опасности! – презрительно воскликнул негодяй.

– И ты считаешь себя в силах помериться с таким человеком? Не слишком ли большие претензии? Если хочешь знать мое мнение, то я заключаю с тобой договор лишь потому, что в случае удачи с твоей стороны ты окажешь нам большую услугу. На самом же деле я так мало верю в твой успех, что не дам и ломаного гроша за твою шкуру. Сегодня утром, например, ты не увидел бы восхода солнца, не будь там моих сипаев. Итак, сколько ты просишь?

– Известна ли Сахибу цена, предложенная в Бенгалии?

– Да, восемьдесят тысяч рупий… Мы не так богаты, как Индия, и эта премия…

– Пусть Сахиб успокоится, я не прошу денег. Я желал бы только, чтобы вы пожаловали мне и моим потомкам право на ношение трости с золотым набалдашником.

– Ты честолюбив, почтенный Кишная!

Трость с золотым набалдашником имеет в Индии такое же значение, как орден Почетного легиона во Франции. Она дается за серьезные заслуги, и лица, ее получившие, очень гордятся и не расстаются с этим отличием, как со своей тенью. В той же мере, как классы ордена Почетного легиона узнаются по банту, так и степени трости узнаются по ее длине. Вместо «кавалер», «офицер», «командор» и т.д. здесь говорят «маленькая трость», «средняя трость», «большая трость с золотым набалдашником».

Не примите этих слов за шутку. В этой стране, где социальные отличия имеют такую силу, нет ни одного индийца, который не согласился бы отдать половину своего состояния за право прогуливаться с такой тростью. В сущности, я не нахожу большого различия между тростью с золотым набалдашником и бантом. То и другое всего лишь пустая погремушка человеческого тщеславия. Над этим все смеются и все этого добиваются. Но раз мы находим смешным одно, почему не посмеяться и над другим.

Следовательно, нет ничего удивительного в том, что шпион Кишная деньгам предпочел трость с золотым набалдашником, которая считалась высочайшим отличием, какое только может иметь человек в этой стране. Я, может быть, удивлю вас, если скажу, что французские губернаторы в Пондишери, унаследовавшие право прежних раджей давать эту награду, были очень скупы на этот счет. При населении в полмиллиона жителей вы найдете только двух,. трех индийцев, получивших право носить трость с золотым набалдашником, тогда как на то же количество населения вы найдете во Франции более двухсот кавалеров ордена Почетного легиона.

Как видите, Кишная требовал очень высокой награды, такой высокой, что сэр Уильям засомневался, назначить ему ее или нет. Но арест Сердара заслуживал такой награды, и постыдная сделка была заключена.

В последующие восемь дней шпион должен был доставить Сердара живым или мертвым.

– Сколько сипаев дать в твое распоряжение? – спросил губернатор.

– Мне никого не нужно, – отвечал негодяй с гордостью, – я отослал прочь даже сопровождающих меня людей нашей касты. Я смогу добиться успеха, только если буду один… совершенно один.

– Это твое дело. Если ты достигнешь цели, то получишь, могу заверить тебя, не только обещанное отличие, но и награду правительства королевы.

И, сказав это, сэр Уильям встал со своего места, показывая, что аудиенция окончена. Индиец повторил «шактангу», род приветствия, означающего на хиндустани «падать ниц на шесть точек», потому что в таком положении прикасаются к полу или земле двумя ступнями ног, двумя коленами и двумя локтями.

– Еще одно слово, Сахиб, – сказал Кишная, поднимаясь, – я смогу выполнить задание только в том случае, если оба прохода в Долину трупов будут так прочно перекрыты вашими солдатами, что Сердар и его товарищи не смогут прорваться через них.

– Я, кажется, уже говорил тебе, что их не выпустят оттуда.

В предвкушении награды индиец удалился. Начальник касты душителей в Бундельканде и Мейваре, он был схвачен в окрестностях Бомбея в ту минуту, когда вместе со своими сектантами приносил кровавую жертву богине Кали, и осужден на пожизненную каторгу. Когда началось великое восстание в Бенгалии, он предложил свои услуги губернатору Бомбея. Губернатор вначале отказался, опасаясь, что негодяи воспользуются свободой и подговорят весь юг Индостана, то есть весь древний Декан, принадлежавший при Дюплексе Франции, перейти на сторону революции. Однако скоро подвиги Сердара и его быстрые успехи на Юге заставили властителя прибегнуть к крайним мерам. Он вступил в переговоры с Кишнаей и даровал ему и его приверженцам свободу. Предводитель душителей бросился по следам нашего героя. День за днем преследуя его, он донес англичанам об отряде махратов, оставленном Сердаром в пещерах Эллоры. И, наконец, появившись вслед за ним на острове Цейлон, устроил ему засаду, и настолько удачную, что без энергии Рама-Модели, так быстро организовавшего побег, англичане навсегда избавились бы от самого ловкого и непримиримого врага.

Кишная не был обыкновенным злодеем, позволяющим пренебрегать собой. Как большинство людей их касты, он был способен на самые отчаянные поступки, проявляя при этом незаурядное мужество и необыкновенную ловкость. В совершенстве изучив все тонкости, которыми пользуются уже в течение веков его соплеменники, чтобы завлечь жертву в расставленную ими западню, он был самым страшным противником для Сердара, особенно теперь, когда у него появилась надежда вернуться в свое селение с самым высоким для местного жителя отличием.

Покинув губернатора, Кишная не спеша отправился на базар. Там, а в этот момент базар был наполнен огромным количеством солдат и офицеров с прибывших накануне кораблей, проходя мимо одного малабарца, предлагавшего покупателям шкуры черных пантер, очень ценных, ибо найти их можно только на Цейлоне, он сделал ему едва заметный знак и как ни в чем не бывало продолжил свой путь.

Продавец, перепоручив свой товар находящемуся рядом мальчику, бросился догонять его, и вскоре оба они исчезли в закоулках города.

Веллаен, как звали продавца шкур, был человеком, который лучше всех сингалов, за исключением Рама-Модели, знал опасную долину, где нашли свое убежище Сердар и его товарищи. Впоследствии мы узнаем, какие подлые интересы связывали этих людей.

Около шести часов вечера, незадолго до захода солнца, сэр Уильям Браун возвращался со своей обычной прогулки по живописной дороге ведущей, в Коломбо. Он ехал, окруженный адъютантами, в сопровождении взвода уланов, когда на дороге перед его коляской появился полуголый индиец, размахивающий конвертом.

Губернатор подал знак офицерам передать ему этот конверт, который он принял за петицию. Сломав печать, он погрузился в чтение.

Вдруг, побледнев от гнева, он закричал: