Алиса в Стране чудес. Алиса в Зазеркалье. Охота на Крысь. Перевод Юрия Лифшица

– Почему только на М? – поразилась Алиса.

– Потому что они были Мал Мала Меньше, – удовлетворил ее любопытство Сурок.

Алиса молчала.

Рассказчик закрыл глаза и погрузился в дремотное состояние, из которого был выведен локтем Шляпника. Взвизгнув от неожиданности, Сурок снова заговорил:

– Да, только то, что начинается на М: мышеловки, месяц, медовый месяц, мудрые мысли, мокрое место и мелочи: знаешь, из выражения «мелочи жизни»… А ты сумела бы нарисовать мелочи жизни?

– Мелочь, то есть мелкие монеты, я бы, пожалуй, сумела нарисовать, – нерешительно сказала Алиса, – а вот мелочи жизни, – не думаю…

– Сперва подумай, потом говори, – оборвал ее Шляпник.

Алиса ничего не ответила на грубость, хотя ее возмущению не было предела. Она встала из-за стола и пошла к лесу. Но хозяева не спохватились, не стали просить ее остаться (как она втайне надеялась). Им не было до нее никакого дела: Сурок спал, а полоумная пара пыталась нахлобучить ему на голову чайную чашку.

«Ноги моей больше здесь не будет! – думала Алиса, петляя между деревьями. – На редкость дурацкое чаепитие!».

Тут она наткнулась на дерево со вделанной в него дверцей.

– Вот здорово! – обрадовалась Алиса. – Стало быть, чудеса продолжаются! Почему бы мне тогда не войти? – добавила она, отворила дверцу и вошла внутрь дерева.

И очутилась в зале со множеством дверей, и увидела стеклянный столик на трех ножках, а на столике – о радость! – золотой ключик.

«Теперь-то я ученая!» – подумала Алиса, взяла со стола ключик и только после этого принялась за гриб, кусочки которого лежали в кармашках. Когда ее рост уменьшился до фута с небольшим, Алиса вошла в узкий лаз, вроде крысиного, и… второй пункт плана осуществился: она очутилась в чудесном саду и любовалась прекрасными цветами и необыкновенными фонтанами с прохладной водой.

Глава VIII. Крокет по-королевски

У садовых ворот трое садовников в пикейных колпаках торопливо перекрашивали в красный цвет большие белые розы. Алиса решила понаблюдать за этим весьма, надо сказать, пикантным занятием, подошла к работающим поближе и услышала, как они пикировались между собой.

– Осторожней, Шестерка! – сказал один из них другому. – Перестань брызгаться краской!

– При чем тут я? – огрызнулся Шестерка. – Семерка толкается, а я отвечай.

– Молодец, Шестерка! – съязвил Семерка. – Вали на других, чего там!

– Попридержи язык! – отрезал Шестерка. – Ничего, скоро тебе его укоротят: не сегодня-завтра Королева велит тебя казнить – сам слыхал!

– Давно пора, – поддержал идею Королевы обрызганный краской садовник.

– Занимайся своим делом, Двойка, – осадил его Семерка. – А это не твое.

– Как – не мое? – возмутился Двойка. – Кто вчера принес повару головку сахара вместо головки сыра? Ты. А распекали меня!

– Ну, знаешь… – начал было Семерка и от возмущения бросил на землю кисть.

Заметив Алису, он осекся и склонился перед нею в низком поклоне. Шестерка и Двойка оглянулись и сделали то же самое.

Чтобы скрыть смущение, Алиса спросила:

– Будьте любезны, скажите, зачем вы красите розы?

Шестерка и Двойка молча уставились на Семерку.

– Видите ли, мисс, – принялся объяснять Семерка вполголоса, – ошибочка вышла: мы, грешным делом, вместо красных роз посадили белые. Сегодня Королева изволит посетить сад, и если увидит – не сносить нам головы. Вот мы и пытаемся, так сказать, исправить положение…

Пока они говорили, Шестерка беспокойно озирался по сторонам. Вдруг он испуганно крикнул:

– Королева!

Садовники мгновенно пали ниц. Алиса оглянулась на звук шагов и стала напряженно всматриваться, ища глазами Королеву.

Процессию возглавлял отряд охраны из десяти солдат. Солдаты выглядели точь-в-точь как садовники (только без пикейных колпаков): такие же плоские и четырехугольные, с руками и ногами по углам. На бравых вояках имелись перевязи крест-накрест, на груди поблескивали кресты за беспорочную службу, в руках сверкали большие крестообразные мечи. За охраной попарно вышагивали десять Шутов; они позвякивали нашитыми на одежду бубенцами, дружно колотили в большие бубны и что-то бубнили себе под нос. За Шутами, взявшись за руки, весело бежали дети Короля и Королевы; на шее малышей висели цепочки червонного золота, костюмчики были расшиты червлеными гербами в виде сердечек. Далее следовали придворные Валеты и Дамы. Среди них затесался и Белый Кролик; он нервно посмеивался и в чем-то еле слышно убеждал самого себя. Поравнявшись с Алисой, Кролик взглянул на нее и не узнал (или не пожелал узнать). За придворными, держа в руках пурпурную подушечку с королевской короной, шествовал Червонный Валет. Замыкали это величественный кортеж (или картеж?) ЧЕРВОННЫЕ КОРОЛЬ и ДАМА (она же Королева).

Алиса не была уверена, правильно ли сделает, если возьмет пример с садовников и тоже падет ниц; ей вообще не приходилось попадать в подобные ситуации. «В этих процессиях не будет никакого смысла, – думала она, – если все уткнутся лицом в землю и никто не будет на них смотреть».

И она решила наблюдать стоя.

Почему-то весь кортеж (или все-таки картеж?) остановился возле нее. Королева обнаружила непорядок, подошла к Алисе, смерила ее взглядом и спросила у Червонного Валета:

– Кто это?

Валет смущенно улыбнулся, поклонился, и ничего не ответил.

– Дурак! – рявкнула Королева, передернулась от гнева и повернулась к Алисе. – Как тебя зовут, милая?

– Алисой, если будет угодно вашему величеству, – предельно учтиво ответила Алиса. «Тоже мне ваше величество, – подумала она. – Королева карточной колоды! Ну, нисколечко не страшная!».

– А это кто? Что они тут разлеглись? – Королева кивнула головой в сторону садовников.

Те лежали ниц, а по рубашке – одинаковой для всей колоды – нельзя было определить, придворные это, солдаты или собственные дети ее величества.

– Кто их знает! – на удивление смело ответила Алиса. – Меня это не касается!

Такой ответ взбесил Королеву: она побагровела, глаза у нее засверкали, как у дикой кошки. Вне себя от ярости она заверещала:

– Отрубить ей голову! Немедленно отрубить…

– Какой вздор! – оборвала ее Алиса, да так решительно, что Королева умолкла на полуслове и застыла с открытым ртом.

Король коснулся ее руки и с опаской проговорил:

– Не сердись, дорогая. Ребенок есть ребенок!

Королева с неудовольствием повернулась к нему спиной и приказала Валету:

– Переверни-ка этих!

Валет повиновался и очень осторожно, носком сапога перевернул садовников лицом вверх.