От разорения к роскоши

– Я вам ничего не отдаю. – В янтарных глазах появился хищный огонь, пока Уилл, прищурившись, смотрел на нее. Он знал, что ее сопротивление слабеет, он, как охотник, чувствовал, что добыча начинает терять силы. Джулия снова ощутила на себе влияние его воли и осознала, что начинает сдаваться. – Я покупаю ваши знания и молчание.

– Люди начнут сплетничать, спрашивать, откуда я взялась. Что мы на это скажем?

– Ничего.

Джулия поняла – по ее голосу Уилл догадался, что она уже сдалась. Он оказался прав: «Джулия, не упусти случая, тебе протянули руку помощи». Осталось решить лишь практические вопросы. В волнении она невольно отхлебнула большой глоток вина.

– Придумаем какую-нибудь историю… или же пусть люди строят любые догадки насчет того, где мы встретились. Нельзя терять время. Я просил вас остаться на неделю, но уже пришел к определенному мнению и знаю, что для этой работы вы отлично подойдете. К счастью, архиепископ Кентерберийский гостит в этих краях, он остановился у своего внука, маркиза Трентского. Я легко могу получить специальное разрешение на брак, и послезавтра мы поженимся. – Уилл встал. – Соглашайтесь, и завтра я нанесу визит архиепископу, а на обратном пути встречусь с викарием.

Соглашайся, соглашайся и не упусти это чудо. Как ей поступить?

Глава 5

– Уилл! – Джулия обошла стол и взяла его за руку. – Это невозможно, я не могу так вдруг выйти за вас замуж.

– Почему же? – Уилл накрыл ее ладонь своей. Джулия посмотрела на него и заметила напряженный, полный страсти взгляд чарующих янтарных глаз, ощутила тепло его руки, ловкость длинных пальцев, сомкнувшихся вокруг ее ладони. Джулию бросало то в жар, то в холод, она смутилась так же, как в тот раз, когда Джонатан впервые поцеловал ее. Перед ней был мужчина, молодой мужчина, обуреваемый страстью. В глубинах ее души шевельнулась какая-то струна.

Джулия почувствовала, как раскрываются ее губы, как сердце начинает биться чаще. Но Уилл отпустил ее руку, и ощущение близости исчезло.

– У вас есть какие-то планы на послезавтра? – настойчиво спросил Уилл.

Безумное волнение, которое Джулия только что испытала, сменилось раздражением. «Этот мужчина преследует лишь свои цели, не считаясь со мной. Как хорошо, что он уезжает, – подумала Джулия, – иначе мы точно рассорились бы».

– Я еще не дала своего согласия, – возразила она. Уилл взглянул на нее. – Ладно, пусть будет по-вашему! Я согласна! Но мне нечего надеть. – Его брови взмыли вверх. – За исключением того, что сейчас на мне. – Джулия указала рукой на свои юбки. – Вряд ли можно сочетаться браком с бароном в помятом, испачканном дорожном платье и старой накидке.

– В таком случае завтра отправляйтесь за покупками. Деньги я вам дам. В Эйлсбери нет магазинов высокой моды, даже готовой одежды там нет, но вы ведь найдете что-нибудь подходящее. К тому же можно съездить в Лондон на короткое время. Джулия, если хотите, можно снять там городской особняк.

– Все зовут меня Джулией, но в документы вы должны вписать мое настоящее имя – Августа, – сообщила Джулия, которой вдруг в голову пришла удачная мысль. Заметив выражение лица Уилла, она улыбнулась. – Понимаю ваше удивление. Так звали бабушку моей матери, меня назвали в честь ее. От нее надеялись получить щедрый подарок. Никто не носит такого имени. Собственно, я думаю, что сейчас вряд ли кто-то помнит его.

Если родственники заметят упоминание о браке в какой-нибудь газете, им даже в голову не придет, что Августа Прайор, ставшая достойной супругой барона Бакингемширского, и есть беглая Джулия Прайор из Уилтшира.

– А как же ваш кузен? – с тревогой спросила Джулия. – Не могу избавиться от мысли, что мы обманываем его.

– Если бы я женился, как и было задумано, у меня уже наверняка появился бы наследник. Не угоди я в ту метель, у меня сейчас было бы превосходное здоровье. Мы поступаем так, чтобы Генри получил в наследство отличное имение, когда ему хватит ума по достоинству оценить, что он приобрел.

Джулии не давала покоя тревожная мысль, гнездившаяся глубоко в ее сознании.

– Меня награждают за грех, – пробормотала она и снова села.

Она сбежала с возлюбленным, отдалась ему до брака, а затем убила, хотя и неумышленно. Джулия не могла простить себя. Если бы она не бежала столь позорно, Джонатан сейчас был бы жив.

– Грех? – Должно быть, у Уилла Хедфилда был столь же острый слух, что у летучей мыши. – Вы совершили грех, сбежав, чтобы уберечь свое целомудрие? Спасаясь от физического насилия? Я видел вашу руку.

Джулия инстинктивно прикрыла пожелтевшие синяки. И глаза у него как у ястреба.

– Я не подумала о том, на что иду, – возразила она. – Я была одержима бегством. Одному Богу известно, как бы мне удалось найти честный способ заработать себе на жизнь. – Джулии нельзя отклоняться от той истории, которую она рассказала Уиллу. Она вынуждена играть свою роль. – Мне следовало предпринять что-нибудь другое, а не столь позорный шаг. Вы знаете обо мне лишь то, что я сама рассказала, – добавила Джулия после короткой паузы. – Меня поражает то, что вы раскрыли мне свой план.

– Дорогая мисс Прайор, я отлично разбираюсь в людях. Я наблюдал за вами, слушал вас. Я видел, как вы разглядывали поместье, как вы разговаривали с людьми. Я понял, как вы думаете и решаете трудные вопросы. Я полностью доверяю вам. К тому же после нашей свадьбы молодые хищные люди перестанут охотиться на вас.

Уилл беспечно проигнорировал ее резкий вдох и продолжил говорить, не давая ей возможности ответить.

– Вы завтра идете за покупками? Я отправлю с вами горничную и лакея, который будет носить свертки. Кучер Томас доставит вас в «Роуз и Краун», где имеется отдельный салон и неплохие закуски.

– Спасибо, я последую вашему совету. Похоже, вы обо всем подумали, – заметила Джулия, изо всех сил стараясь не выдать своего недовольства тем, что Уилл столь ловко все устроил. Хорошо бы архиепископ не дал ему разрешение на брак. Тогда у него на руках оказалась бы падшая, погрязшая в грехах женщина, за голову которой назначено вознаграждение.

Тут Джулию стала мучить совесть. Уилл Хедфилд поступает так, потому что у него не осталось иного выбора. Он был добр к ней, а сейчас чудесным образом предоставил ей возможность избежать опасности. Джулия жалела, что не смогла познакомиться с Уиллом до того, как он заболел, жалела, что сейчас не знает его лучше.

А может быть, все не так. Даже больным Уилл не утратил опасной для женщин привлекательности. Джулия боялась полюбить Уилла, испытать боль, когда его не станет, плакать по нему и страдать со всей силой осиротевшей души.

– Как давно вы уже знакомы с моим племянником? Видно, я не совсем расслышала, что сказал дорогой Уильям. – Миссис Делия Хедфилд уж непременно хорошо расслышала все, что ей говорили. Ее показная любезность не могла обмануть Джулию. Она не сомневалась, вдова пришла в ужас оттого, что племянник ее мужа женился. Ее снедало желание узнать как можно больше об этом браке.

Джулия видела Уилла, он сидел в дальнем конце гостиной и, забыв обо всем, беседовал с викарием. Она вряд ли могла надеяться, что он тут же бросится выручать ее из беды.

– Похоже, не так давно, – ответила Джулия, улыбаясь столь же любезно и потягивая шампанское. – Но мы чувствовали, что необходимо пойти на такой шаг.

– А мы считали Уильяма счастливчиком после помолвки с Кэролайн Флетчер. Конечно же этому браку не суждено было состояться, когда он так страшно заболел, но я и не подозревала, что у дорогого Уильяма столь непостоянный характер. У него была такая выгодная невеста. Такая красавица. – Лицо вдовы стало суровым, она прищурила глаза. «Она полагает, что уязвила меня».

Гости наблюдали за ними. Джулия физически ощущала их взгляды на себе. Гостиная представляла собой длинное помещение, широко распахнутые окна выходили на террасу, откуда открывался вид на высохший ров. К ним пришли лишь те, кого Уиллу удалось пригласить за столь короткое время. Джулия пыталась скрыть свои истинные чувства, однако, вспомнив давку, в которую угодила не так давно, почувствовала, как сердце забилось быстрее, а кожа стала холодной и липкой.

Она заставила себя дышать медленно и неглубоко. Гости, смеявшиеся и разговаривавшие, совсем не походили на ту жадную толпу. Никто из тех, кто разглядывал ее, не догадается, что новоиспеченная леди Дерехем в красивом платье и с элегантной прической всего лишь беглянка, скрывающая ужасную тайну.

– Видите ли, мне казалось, что я люблю другого… – Джулия мастерски выдержала паузу. – Но затем… – «Интересно, где это я так научилась ломать комедию! Я прочитала слишком много романов, это они во всем виноваты». – Затем мы снова обрели друг друга, когда была расторгнута помолвка Уилла. Тогда я поняла, что он создан лишь для меня, – закончила она. – Разве это не романтично?

– Значит, Уилл знает вас уже некоторое время? – спросила миссис Хедфилд. Ей явно хотелось проникнуть в тайну их отношений.

– Мне не хотелось бы вдаваться в прошлое, – тихо ответила Джулия, отчаянно импровизируя. Уилл заверил ее, что никто не станет задавать щекотливых вопросов. Возможно, он был прав, если имел в виду себя. Джулия не сомневалась, что он легко мог бы одним взглядом пресечь назойливое любопытство, но его нет рядом. Она наивно поверила ему и не сочинила убедительную легенду.

– Меня сильно разочаровал мужчина, которого, как мне казалось, я любила. Это обстоятельство заставило меня по-новому взглянуть на достоинства лорда Дерехема.

Вспоминая хитрого, нанятого ее кузенами повесу, патавшегося изнасиловать ее, Джулия не сомневалась, что по сравнению с ним даже явные недостатки Уилла заслуживают предпочтения.

– Леди Дерехем… а можно называть вас кузиной?

С чувством облегчения Джулия повернулась к Генри Хедфилду, кузену Уилла и наследнику имения. Она заметила сходство между ними – высокие и прямые темные брови, почти тот же изгиб рта, когда кузен улыбался. Однако в этом красивом юношеском лице не ощущалось твердости характера. Джулия вообразила Уилла с таким лицом и испытала небольшой шок. От чего? От влечения? Конечно, это было не желание. Откуда ему взяться после того, что Джулия пережила.

Мимолетное чувство прошло, и Джулия снова обрела способность мыслить трезво. Нельзя терять бдительности в разговоре с Хедфилдами. Генри еще не догадывался, сколь серьезную угрозу она представляет для него. Мама скоро просветит его на этот счет.

– Вы ведь моя кузина, Джулия.

Джулия улыбнулась. Генри еще молод, ей предстояло узнать его, по мере возможности привить ему любовь к имению, с которым она сама едва успела познакомиться, и сохранить с ним хорошие отношения в течение семи долгих и непредсказуемых лет.

Косые лучи заходившего солнца проникали сквозь высокие окна, отражались в столовом серебре и окрашивали лица гостей в розовый цвет. Уилл не пожалел денег на шампанское, и щеки гостей раскраснелись, кругом звучали оживленные разговоры, было половина восьмого, церемония бракосочетания в церкви осталась позади, все собрались на трапезу.

– Друзья! – Все обернулись. Уилл стоял перед камином с бокалом в руке. Неужели все заметили, как побелели костяшки пальцев левой руки, которой Уилл вцепился в каминную полку, или только Джулия догадалась, как трудно ему владеть собой?

Джулия вспомнила гравюру с изображением умирающего галла. Уилл все еще был на ногах лишь благодаря неукротимой воле держаться и бороться со смертью. «Что движет им? – дивилась она. – Гордость?» Джулия была уверена, что им частично движет гнев. Храбрость. Он сражался со смертью, точно с существом, посягавшим на его честь.

Взгляд Джулии затуманился, она с трудом сглотнула. Если бы только она встретила его до того, как он заболел… «Тогда он уже был бы женат на Кэролайн Флетчер», – ответила она себе, спустившись с небес на землю. Наверное, Уилл тогда был еще большим диктатором.