Юность Розы

– О, я и забыла… – потупилась Роза.

– Кто он? – Чарли хмуро рассматривал красивое лицо.

– Благородный Гилберт Мюррей, который сопровождал нас в поездке по Нилу, отгоняя крокодилов и прочую живность. Он прекрасный охотник, я же тебе писала! – весело объяснила Роза, слегка смущенная открытием Чарли. Знакомство с Гилбертом относилось к «опасным моментам», которые упоминал дядя.

– Судя по стопке писем, крокодилы его еще не съели? – ревниво спросил Чарли.

– Надеюсь, нет! Его сестра, наверное, упомянула бы об этом…

– Вот как! Значит, ты переписываешься с ней? Вообще сестер стоит опасаться! – Чарли с подозрением рассматривал пачку.

– От этой сестры сплошная польза, потому что она единственная подробно описала мне свадьбу брата.

– Что ж, если он женат, мне на него наплевать. Я-то думал, что нашел объяснение твоей неприступности! Если дело не в тайном возлюбленном, то я вновь в полном недоумении. – Чарли бросил фотографию в ящик, совершенно потеряв к ней интерес.

– Я непреступна потому, что разборчива и не нашла никого, кто был бы мне полностью по вкусу.

– Никого? – бросил нежный взгляд Чарли.

– Никого! – подтвердила Роза, вспыхнув, и призналась: – Многие меня восхищают, многие нравятся, но нет никого достаточно сильного духом и доброго. Полагаю, мои идеалы слегка старомодны.

– Зануды, вроде Гая Карлтона, графа Альтенбурга и Джона Галифакса[17 - Гай Карлтон (1724–1808) – британский военачальник. Граф Альтенбург – герой романа ирландской писательницы Марии Эджуорт (1767–1849). Джон Галифакс – герой романа английской писательницы Дины-Марии Мелок (1826–1887).] – я знаю вкусы добропорядочных девиц, как ты, – усмехнулся Чарли, предпочитавший Боклерка и мистера Рочестера[18 - Боклерк (фр. Beauclerc – хорошо образованный) – прозвище Генриха I (1068–1135). Эдвард Рочестер – герой романа английской писательницы Шарлотты Бронте (1816–1855).].

– Значит, я не добропорядочная. Я не люблю зануд. Я ищу джентльмена в лучшем смысле этого слова и готова ждать, поскольку уже знаю одного.

– Черт возьми! Я с ним знаком? – в тревоге воскликнул Чарли.

– Немного, – ответила Роза с хитрым блеском в глазах.

– Если это не Пэм, то я сдаюсь. Он самый воспитанный из моих знакомых.

– О боже мой, нет! Гораздо лучше мистера Пэмбертона и много старше! – уважительно сказала Роза, и Чарли, еще больше встревожившись, продолжил гадать.

– Какой-нибудь преподобный отец? Набожные девушки обожают пастырей. Но пастыри, как правило, женаты!

– Нет!

– Сжалься – назови имя! – взмолился Чарли.

– Александр Кэмпбелл.

– Дядя? Ей-богу, это облегчение, хоть все равно ужасно нелепо! Значит, когда найдешь такого же святого помоложе, выйдешь за него замуж? – спросил Чарли – новость и позабавила, и обескуражила его.

– Если встречу человека хотя бы вполовину такого же честного, доброго и благородного, как дядя, с гордостью стану его женой, – решительно заявила Роза.

– Странные вкусы у женщин! – Подперев рукой подбородок, Чарли задумался о неразумности отдельно взятой представительницы, которая предпочитала старого скучного дядюшку молодому привлекательному кузену.

Роза тем временем заворачивала подарки, жалея о своей излишней суровости – отчитывать Чарли было нелегко, хоть тот порой сам напрашивался на отповеди, каялся в грехах и, пользуясь своей неотразимостью, легко получал прощение.

– Пора заканчивать с записками, – напомнила Роза, чтобы прервать тягостное молчание.

Чарли не заставил просить дважды и тут же настрочил несколько ответов в своей изящной манере. Дойдя до делового письма, он пробежал его глазами и озадаченно спросил:

– Что это? Расценки строительных работ и так далее… от некоего Баффема.

– Оставь, с этим я потом сама разберусь.

– Не оставлю, мне интересно! Если думаешь, что я ничего не смыслю в делах, ошибаешься!

– У меня есть два старых дома в городе, я делаю ремонт и готовлю их к сдаче.

– Квартиры для сдачи в аренду? Что ж, хорошая идея, должно быть, неплохой доход!

– Что ты, это не ради дохода! Брать деньги в моей ситуации – равносильно идти на сделку с совестью! – решительно заявила Роза.

– Почему же? Что плохого в том, что люди снимают квартиры, а владельцы получают взамен кругленькую сумму?

– Знаешь, я повидала много нужды и здесь, и за границей, мы там не только развлекались, уверяю тебя! Дядя посещал больницы и тюрьмы, и я иногда ездила с ним, но это было слишком грустно, и дядя предложил другие виды благотворительности, которыми я могла бы заняться по возвращении: школы для бедных, работные дома, приюты и тому подобные заведения. Ты не представляешь, как это было мне полезно и как я рада, что у меня есть средства, чтобы хоть немного сократить количество страданий в мире!

– Но, дорогая моя, нельзя транжирить состояние в попытке накормить, вылечить и одеть всех несчастных! Делись, конечно, все должны помогать бедным понемногу, я это горячо поддерживаю! Только ради всего святого, не уходи в благотворительность с головой, как некоторые! А то станешь безнадежно серьезной, практичной и одержимой, такие особы – одно наказанье! – предостерег Чарли.

– Я буду делать добро изо всех сил и брать пример именно с «безнадежно серьезных, практичных и одержимых» женщин! Если это тебе не по душе, можешь со мной не общаться! – ответила Роза, повторив обидные слова, потому что она была готова отстаивать свои убеждения до конца.

– Над тобой будут смеяться.

– Ничего, я привыкла.

– Будут осуждать и сторониться.

– Те, чье мнение для меня важно, не будут.

– Женщинам не пристало ездить по приютам!

– Очень даже пристало!

– Подхватишь какую-нибудь заразу и потеряешь красоту, что тогда? – спросил Чарли, надеясь запугать юную филантропку.

Однако Роза не испугалась, а ответила с внезапным блеском в глазах, вспомнив недавний разговор с дядей:

– Досадно, конечно… Но есть утешение – лишившись красоты и раздав деньги, я узнаю, кто любит меня по-настоящему!