Маленькие мужчины

«У всех мальчиков есть какой-то питомец, а у меня – никого. Вот бы мне тоже своего голубя, или курицу, или хотя бы черепаху», – подумал Нэт, который почувствовал себя очень бедным, увидев интересные сокровища других мальчиков.

– Как к вам попадают эти животные? – спросил он, когда спустился к Томми в амбар.

– Мы находим их или покупаем, или нам их кто-то отдаёт. Куриц мне прислал мой папа; но как только я скоплю достаточно денег за яйца, я ещё и пару уток куплю. За амбаром есть симпатичный прудик, за утиные яйца хорошо платят, да и маленькие утята хорошенькие, они так смешно плавают, – сказал Томми с видом миллионера.

Нэт вздохнул, потому что у него не было ни отца, ни денег, ничего в целом мире, кроме старого пустого бумажника и мастерства, скрытого в кончиках его десяти пальцев. Томми, казалось, понял, почему Нэт задал этот вопрос, и вздохнул, услышав его ответ, потому что после минутного раздумья внезапно выпалил:

– Послушай, вот что мы сделаем. Ты будешь собирать для меня яйца, я ненавижу это делать, а я буду давать тебе одно яйцо из каждой дюжины. Веди счёт, и когда наберёшь двенадцать штук, матушка Баэр купит у тебя их за двадцать пять центов, и тогда ты сможешь купить всё, что захочешь, понимаешь?

– Согласен! Какой ты добрый, Томми! – воскликнул Нэт, совершенно ослеплённый этим блестящим предложением.

– Чепуха! Неважно. Начинай прямо сейчас и поищи в амбаре, а я подожду тебя здесь. Бабуля кудахчет, так что где-нибудь ты обязательно найдёшь одно яичко, – и Томми повалился на сено с приятным чувством, что заключил выгодную сделку и помог другу.

Нэт радостно приступил к поискам, шурша соломой по всему сеновалу, пока не нашёл два прекрасных яичка, одно из которых было спрятано под застрехой[9 - Нижний край крыши, а также поддерживающий его брус (прим. ред.).], а другое – в старом мерном бочонке, который полюбился наседке Клуше.

– Бери себе одно, а я возьму другое, с ним у меня как раз наберётся дюжина, а завтра мы начнём всё сначала. Вот тебе мел, веди свой счёт рядом с моим, чтобы ничего не перепутать, – сказал Томми, показывая ряд загадочных цифр на боку старой веялки.

С восхитительным чувством собственной значимости гордый обладатель одного куриного яйца открыл свой счёт рядом с другом, который, усмехнувшись, написал над цифрами следующие внушительные слова:

«Т. Бэнгс и Компания».

Беднягу Нэта это настолько ошеломило, что его с трудом удалось убедить пойти и внести свой первый предмет движимого имущества в кладовую Азии. Затем они отправились дальше, и Нэт познакомился с двумя лошадьми, шестью коровами, тремя свиньями и одним олдернейским[10 - Порода коров. Раньше называлась олдернейской, но официально была зарегистрирована как гернзейская.] «телком», как называют телят в Новой Англии, после чего Томми повёл Нэта к старой иве, которая нависала над шумным ручейком. От забора было легко вскарабкаться к широкому углублению между тремя большими ветвями ивы, которые были спилены, и из года в год дерево отращивало множество новых тонких веточек, пока наверху не зашелестел зелёный навес. Под ним укрепили маленькие сиденья, а в дупле сделали шкафчик, достаточно просторный, чтобы вместить пару книг, разобранную игрушечную лодку и несколько недоделанных свистков.

– Это наш с Деми укромный уголок; мы сами тут всё устроили, и никто не может сюда забраться без нашего спроса, кроме Дейзи, она не считается, – сказал Томми, в то время как Нэт с восторгом переводил взгляд с журчащей бурой воды внизу на зелёную арку над головой. Музыкально жужжали пчёлы, лакомясь нектаром высоких жёлтых цветов, наполнявших воздух сладким запахом.

– О, тут так хорошо! – воскликнул Нэт. – Я очень надеюсь, что вы иногда будете пускать меня сюда. Я никогда в жизни не видел такого красивого места. Я бы хотел быть пташкой и жить здесь всегда.

– Да, тут довольно приятно. Можешь сюда приходить, если Деми не будет против, но я думаю, что он не станет возражать, потому что прошлым вечером он сказал, что ты ему нравишься.

– Правда? – и Нэт улыбнулся от удовольствия, потому что мнение Деми, казалось, ценилось всеми мальчиками, отчасти потому, что он был племянником папы Баэра, а также потому, что он такой серьёзный, сознательный парнишка.

– Да. Деми любит тихих ребят, как ты, и я думаю, что вы с ним поладите, если ты тоже любишь читать.

Румянец удовольствия бедного Нэта стал ярче, приобретая болезненно-алый оттенок при этих последних словах, и он, запинаясь, выдавил:

– Я не очень хорошо читаю – у меня никогда не было на это времени; я постоянно играл на скрипке, понимаешь.

– Я и сам не любитель чтения, но могу читать довольно сносно, если захочу, – сказал Томми, бросив на Нэта удивлённый взгляд, который будто ясно говорил: «Мальчику двенадцать лет, а он читать не умеет!»

– Зато я умею играть по нотам, – добавил Нэт, несколько взволнованный тем, что ему пришлось признаться в своём невежестве.

– А я не умею, – и Томми заговорил уважительным тоном, что придало смелости Нэту, который твёрдо заявил:

– Я собираюсь очень усердно учиться и узнать всё, что смогу, потому что раньше у меня никогда не было такой возможности. Мистер Баэр задаёт трудные задания?

– Нет, он ни капельки не строгий. Он всё объясняет и как-то подталкивает нас в трудных местах. Мало кто так делает; вот мой предыдущий учитель был совсем другой. Тот отвешивал нам подзатыльники, если мы пропускали хоть слово, – и Томми потёр свою макушку, как будто её всё ещё покалывало от щедрых порций затрещин, воспоминание о которых было единственным, что он вынес для себя после года занятий со своим «предыдущим учителем».

– Я думаю, я мог бы попробовать прочитать это, – сказал Нэт, рассматривая книги.

– Ну почитай, а я тебе помогу, – предложил Томми с покровительственным видом.

И так, не без дружеской «поддержки» Томми, Нэт, запинаясь, прочитал страницу, и его новый друг сказал ему, что скоро он «наловчится» и будет читать так же, как все остальные. Потом они посидели и по-мальчишески поговорили на разные темы, в том числе об огородничестве; потому что Нэт, глядя вниз со своего насеста, спросил, что растёт на многочисленных небольших грядках на другой стороне ручья.

– Это наши фермы, – сказал Томми. – У каждого из нас есть свой участок, и мы выращиваем на нём то, что нам хочется, только нужно сначала выбрать разные растения, но нам нельзя ничего менять, пока мы не соберём урожай, и мы должны ухаживать за тем, что посадили, всё лето.

– А ты что посадил в этом году?

– Ну, я перешёл на бобы, потому что их растить проще простого.

Нэт не удержался и рассмеялся, потому что Томми сдвинул шляпу на затылок, засунул руки в карманы и начал растягивать слова, бессознательно подражая работнику Сайласу, который управлял хозяйством у мистера Баэра.

– Ну-ну, не смейся; за бобами ухаживать гораздо легче, чем за кукурузой или картошкой. В прошлом году я пробовал посадить дыни и арбузы, но на них напали жуки, и до заморозков они не поспели, так что у меня вырос только один большой арбуз и две маленькие «мушкусные» дыни, – сказал Томми, произнося слово «мускусные» по-сайласовски.

– Кукуруза, похоже, неплохо растёт, – вежливо сказал Нэт, чтобы загладить свою насмешку.

– Да, но её приходится постоянно мотыжить. Ну а шестинедельные бобы нужно мотыжить всего один раз или около того, и они быстро растут. Я попробую их вырастить, потому что я первый вызвался. Стаффи тоже хотел, но ему пришлось согласиться на горох; только его полоть придётся, ну и пусть он попотеет, он такой обжора.

– Интересно, а у меня будет грядка? – сказал Нэт, думая, что даже мотыжить кукурузу, должно быть, приятное занятие.

– Конечно, будет, – послышался голос снизу. Это был мистер Баэр, вернувшийся с прогулки, он пришёл сюда специально, так как всегда находил время немного поговорить с каждым мальчиком по отдельности в течение дня. Он считал, что эти беседы дают им хороший задел на предстоящую неделю.

Внимание само по себе прекрасно, а здесь оно творило чудеса, потому что каждый мальчик знал, что папа Баэр проявляет к нему участие, и некоторые с большей готовностью открывали свои сердца ему, чем женщине, особенно старшие ребята, которым нравилось поверять профессору свои надежды и планы, как мужчина мужчине. Но когда они болели или попадали в переплёт, то инстинктивно обращались к миссис Джо, а малыши во всех случаях делали её своей матерью-исповедницей.

Спускаясь из гнезда, Томми упал в ручей; будучи привычным к таким происшествиям, он спокойно выбрался и удалился в дом, чтобы обсохнуть. После падения Томми Нэт оказался наедине с мистером Баэром, тот как раз этого и ждал и во время прогулки, когда они прошлись по участкам, завоевал сердце мальчика, выделив ему небольшую «ферму» и обсудив с ним будущий урожай так серьёзно, как будто от него зависело пропитание всей семьи. Обсудив эту приятную тему, они перешли к другим, и у Нэта появилось много новых полезных идей, которые разум принял с такой же благодарностью, с какой жаждущая земля принимает тёплый весенний дождь. На протяжении всего ужина Нэт размышлял над этими идеями, часто устремляя на мистера Баэра вопрошающий взгляд, который, казалось, говорил: «Мне понравилось, давайте поговорим ещё раз, сэр». Неизвестно, понял ли профессор немое обращение мальчика, но когда все ребята собрались в гостиной миссис Баэр для воскресной вечерней беседы, он выбрал тему, которая могла быть подсказана прогулкой по саду.

Оглядевшись вокруг, Нэт решил, что это скорее похоже на большую семью, чем на школу, потому что мальчики расселись широким полукругом вокруг камина, кто на стульях, кто на ковре. Дейзи и Деми сидели на коленях у дяди Фрица, а Роб уютно устроился за мягким креслом своей мамы, где он мог незаметно подремать, когда разговор выходил за рамки его понимания.

Все выглядели вполне довольными и внимательно слушали, ведь после долгой прогулки такой отдых казался особенно приятным, и поскольку каждый мальчик в доме знал, что его попросят высказать своё мнение, никто не отвлекался, чтобы быть готовым к ответу в любой момент.

– Давным-давно, – начал мистер Баэр в приятной старомодной манере, – жил-был великий и мудрый садовник, у которого был самый большой сад на свете. Это было чудесное и прелестное место, и он ухаживал за ним с величайшим мастерством и заботой, выращивая всевозможные превосходные и полезные растения. Но даже в этом прекрасном саду прорастали сорняки; почва часто оказывалась неподходящей, и посеянные в неё хорошие семена не всходили. У садовника было много помощников, которые работали вместе с ним. Некоторые исполняли свой долг и получали щедрое жалованье, которое он им платил; а другие пренебрегали своими обязанностями и запускали сад, что очень его огорчало. Но старик был очень терпелив – тысячи и тысячи лет он работал и ждал своего великого урожая.

– Наверное, он был очень старым, – сказал Деми, который неотрывно смотрел в лицо дяде Фрицу, словно ловя каждое слово.

– Тише, Деми, это же сказка, – прошептала Дейзи.

– Нет, я думаю, что это арригория, – сказал Деми.

– Что такое арригория? – воскликнул Томми, который от природы обладал пытливым умом.

– Объясни ему, Деми, если сможешь, и не употребляй слов, если ты не совсем уверен, что понимаешь их значение, – сказал мистер Баэр.

– Я знаю, мне дедушка рассказывал! Басня – это арригория; это история, у которой есть глубокий смысл. Моя «История без конца»[11 - Скорее всего, имеется в виду «История без конца» немецкого философа Фридриха Вильгельма Карове. Первая публикация в 1833 г. (прим. ред.).] – одна из таких арригорий, потому что ребёнок в ней – это душа, правда, тётушка? – воскликнул Деми, стремясь доказать свою правоту.

– Всё правильно, дорогой, и я абсолютно не сомневаюсь: то, что рассказывает дядя, – тоже аллегория; так что послушай и попробуй понять, какой у этого смысл, – ответила миссис Джо, которая всегда принимала участие во всём происходящем и наслаждалась этим не меньше любого присутствующего мальчика. Деми взял себя в руки, и мистер Баэр продолжил рассказывать – на прекрасном английском, потому что за последние пять лет он стал говорить гораздо лучше, и утверждал, что в этом ему помогли мальчики.

– Этот великий садовник отдал дюжину или около того маленьких участков одному из своих слуг и велел ему старательно их возделывать и попытаться что-нибудь на них вырастить. Слуга не был ни богатым, ни мудрым, ни особенно хорошим, но он хотел помочь, потому что садовник относился к нему очень по-доброму. Поэтому он с радостью принял небольшие грядки и взялся за работу. Грядки обладали самой разной формой и отличались по размеру, на некоторых почва была очень хорошей, на других – довольно каменистой, но за всеми нужно было усердно ухаживать, потому что на плодородной почве быстро вырастали сорняки, а на плохой присутствовало много камней.

– Что же там было, кроме сорняков и камней? – спросил Нэт; его так заинтересовал рассказ, что он забыл о своей застенчивости и заговорил при всех.