Роза и семь братьев

Дядя Алек одобрительно кивнул, и Роза вдруг пожалела, что одобрение адресовано не ей.

– А каково твое горе, дитя? – спросил он, помолчав.

– Не спрашивайте, дядя…

– Ты ведь поделилась с Фиби, поделись и со мной!

Он так это сказал, что Роза решила – лучше выложить ему все сразу.

– Самое большое горе – потерять папу… – быстро ответила она, покраснев и отводя глаза.

Дядя Алек осторожно обнял ее, привлек к себе и сказал (голос его удивительно походил на папин):

– Этому горю я не в силах помочь, дитя, но постараюсь облегчить твои страдания. Что еще тебя тревожит, дорогая?

– Я все время чувствую себя усталой и больной, почти ничего не могу делать – ужасно досадно! – Роза раздраженно потерла глаза.

– Это мы обязательно исправим! – сказал дядя и снова решительно мотнул головой, тряхнув кудрями. Среди каштановых прядей Роза разглядела седину.

– Тетушка Майра говорит – у меня недостаточно крепкое здоровье, и я всегда буду слабенькой, – с некоторой гордостью сообщила Роза.

– Тетушка Майра… кхм… чудесная женщина, однако искренне уверена, что все мы одной ногой в могиле и – готов поклясться – обижается, что до сих пор не двумя! Давай продемонстрируем тете Майре, как правильно укреплять здоровье и превращать бледных маленьких призраков в крепких краснощеких девочек! – разгорячился доктор Алек, а затем добавил тише, видя, что слегка напугал Розу: – Я как-никак врач…

– Я и забыла! Хотелось бы поправиться, только… вы же не пропишете очень много лекарств? Я и так принимаю целую кучу, а лучше не становится.

Роза указала на батарею пузырьков на маленьком столике по другую сторону окна.

– А-ха! Посмотрим, что задумали чудесные тетушки! – воскликнул доктор Алек и протянул руку через окно.

Он выстроил лекарства в ряд на перилах и принялся внимательно изучать, иногда улыбаясь, а иногда хмурясь. Изучив последний, произнес:

– Смотри, как нужно принимать эту бурду!

Роза и глазом не успела моргнуть, как пузырьки один за другим со звоном посыпались вниз.

– Ой, что скажет тетя Изобиллия?.. И тетушка Майра рассердится – это она большинство лекарств прислала! – вскричала Роза со смесью страха и радости при виде столь радикальных мер.

– Я возьму на себя ответственность, ты теперь моя пациентка. К тому же мои методы лечения явно лучше – смотри, ты уже порозовела!

Он рассмеялся так заразительно, что Роза последовала его примеру и лукаво спросила:

– А если ваши лекарства окажутся не лучше тетиных, их тоже выбросить?

– Если я пропишу подобную ерунду, смело кидай за борт! Итак, что еще тебя тревожит?

– Я надеялась, вы уже не спросите…

– Но ведь я должен знать, чтобы помочь. Ну же, расскажи мне про третье горе.

– Это, наверное, нехорошо, но я иногда думаю, что у меня… слишком много тетушек… Они все очень хорошие и обо мне заботятся, но они такие разные и словно тянут меня в разные стороны, – пожаловалась Роза.

В тетушкином доме она чувствовала себя цыпленком, над которым кудахчут сразу шесть куриц.

Дядя Алек расхохотался, по-мальчишечьи запрокинув голову; он прекрасно представлял, как добросердечные дамы гребут в разные стороны и тем самым лишь баламутят воду и сбивают с толку бедную Розу.

– Давай посмотрим, как методы дядюшек отразятся на твоем здоровье. Отныне я за тебя отвечаю единолично и ничьих советов спрашивать не собираюсь. Капитан на судне должен быть один – иначе порядку не будет! О чем еще горюешь?

Вместо ответа девочка замерла и густо покраснела – дядя сразу догадался, что именно ее тревожит.

– Не знаю, как сказать… – пробормотала, запинаясь, Роза, – невежливо выйдет, к тому же я, кажется, зря опасалась…

Доктор Алек заговорил серьезно и ласково, глядя вдаль на море. Его искренние слова надолго остались у девочки в памяти.

– Дитя мое, я не жду, что сразу завоюю любовь и доверие, но обещаю стараться изо всех сил; а если совершу ошибки на пути (что очень вероятно), никто не будет сожалеть о них горше, чем я сам. Я хочу быть тебе лучшим другом, а ведь ты меня едва знаешь… Это целиком моя вина и первая ошибка – о, как бы я хотел ее исправить!.. Понимаешь, мы с твоим отцом однажды поссорились, я думал, что никогда его не прощу, и мы не виделись много лет. Слава Богу, мы успели примириться перед его кончиной, и в подтверждение братской любви он поручил мне дочь. Я поклялся стать ей хорошим отцом, хоть и никогда не заменю настоящего! Если когда-нибудь она полюбит меня хоть немного, я буду бесконечно горд и счастлив! Разрешит ли она попытаться?

Выражение лица дяди Алека тронуло Розу до глубины души, он смотрел на нее с такой надеждой и тревогой, что девочка потянулась и вместо ответа поцеловала его в щеку в знак согласия. Дядя обнял ее, и Роза почувствовала, как он облегченно вздохнул; никто из них не произнес больше ни слова, и оба вздрогнули, когда раздался стук в дверь.

Роза просунула голову в окно и крикнула «войдите!», а доктор Алек торопливо отер глаза рукавом и принялся насвистывать.

Появилась Фиби с чашкой кофе.

– Дебби велела помочь одеться, – сказала Фиби, округлив в удивлении черные глаза, недоумевая, как приезжий «моряк» оказался в комнате.

– Я уже одета, помощь не нужна, – сказала Роза, затем добавила, нетерпеливо поглядывая на дымящийся напиток: – Надеюсь, кофе достаточно крепкий!

Однако до кофе она не добралась – смуглая дядина рука перехватила чашку.

– Стоп! – быстро скомандовал дядя. – Дайте-ка я подкорректирую дозу. Ты всегда пьешь такой крепкий кофе по утрам, Роза?

– Да, сэр, я люблю кофе! Тетушка говорит, он бодрит, и я потом лучше себя чувствую.

– Поэтому и не можешь заснуть – сердце слишком сильно бьется, и поэтому же щечки у тебя изжелта-бледные, а не румяные. Никакого кофе, дорогуша, ты скоро убедишься в моей правоте. Есть ли на кухне парное молоко, Фиби?

– Да, сэр, сколько угодно! Только надоили!

– Вот подходящий напиток для моей пациентки! Принеси полный кувшин и еще одну чашку. Я бы тоже глотнул молочка. Жимолость нервной системой не обладает, ей хуже не будет!

К крайнему недовольству Розы, кофе отправился вслед за лекарствами.

Доктор Алек заметил, какой обиженный у девочки вид, однако оставил его без внимания, а потом исправил положение, пообещав:

– Подарю тебе славную чашечку для молока, я привез ее издалека, она сделана из целебного дерева и делает полезным любой напиток. Кстати, одна из коробок, которые Фиби вчера отнесла наверх, – твоя! Зная, что дома меня ждет новоиспеченная дочка, я собирал по дороге разные симпатичные безделицы в надежде, что ей что-нибудь приглянется. Завтра с утра пораньше можешь их посмотреть. А вот и молоко! Пью за здоровье мисс Розы Кэмпбелл!

Роза представила коробку, полную чудесных подарков, и перестала дуться. Она невольно улыбнулась, выпила за собственное здоровье и нашла, что парное молоко – вполне сносное лекарство.

– Побегу, пока меня не застукали на месте преступления! – сказал доктор Алек и спустился тем же путем, что и поднимался.

– Вы всегда входите в дом по-кошачьи, дядя Алек? – спросила Роза.