Королевство слепых

Все они жили там.

И он никогда не сможет подружиться со многими своими воспоминаниями, этими призраками, с которыми он изо всех сил старался примириться. С тем, что он сделал с ними, и с тем, что они сделали ему.

– А опиоиды, шеф, они там? В вашем общем доме?

Ее вопрос резко перебросил его в ее комфортный дом.

– Вы их нашли?

– Нет, не все. Последняя партия здесь, в Монреале, исчезла, – признал он.

– Сколько?

– Достаточно, чтобы изготовить сотни тысяч доз.

Она молчала. Не говорила того, что он знал лучше кого бы то ни было.

Каждая из этих доз могла убить.

– Merde, – прошептала она, но тут же извинилась перед ним. – Dеsolе.

Изабель редко произносила бранные слова и почти никогда – в присутствии шефа. Но на сей раз они вырвались у нее на волне сильных чувств.

– И это еще не все, – сказала она, разглядывая человека, которого знала так хорошо. Лучше, чем собственного отца. – Вас беспокоит что-то еще.

«Давит на него» было точнее сказать, но ей не хотелось произносить это слово.

– Oui. Академия.

– Академия S?retе.

– Да. Там возникла одна проблема. Они хотят отчислить одного из кадетов.

– Такое случается, – сказала Изабель. – Прошу прощения, шеф, но почему вас это заботит?

– Ту, по поводу которой мне звонил коммандер и кого он собирается отчислить, зовут Амелия Шоке.

Изабель Лакост откинулась на спинку стула, внимательно посмотрела на Армана:

– И что? Почему он звонит вам по такому делу? Вы больше не глава академии.

– Верно.

И она увидела, что это не только давит на Гамаша, но и грозит его сокрушить.

– Что такое, шеф?

– У нее нашли опиоиды.

– Черт! – На сей раз она не стала извиняться. – Сколько?

– Кажется, больше, чем требуется для личного потребления.

– Она занимается сбытом наркотиков? В академии?

– Выходит, так.

И теперь Изабель погрузилась в молчание. Она впитывала услышанное. Размышляла.

Арман не торопил ее.

– Из вашей поставки? – спросила Изабель.

Она не хотела приписывать ему право собственности – так у нее вырвалось. И они оба знали, что он владел правом собственности. Если не на наркотики, то на ситуацию.

– Анализа еще не делали, но это вполне вероятно. – Он посмотрел на свои стиснутые руки. – Я должен принять решение.

– По поводу кадета Шоке?

– Oui. И, откровенно говоря, я не знаю, что делать.

Она всем сердцем хотела бы помочь ему.

– Мне жаль, шеф, но это дело определенно в компетенции коммандера. Не вас.

Лакост смотрела на старшего суперинтенданта Гамаша и не могла понять, что у него на уме. Он, казалось, просит о помощи, но в то же время что-то утаивает от нее.

– Вы мне не все говорите.

– Позволь мне спросить у тебя вот что, Изабель, – сказал он, игнорируя ее слова. – Что бы сделала ты на моем месте?

– И у кадета обнаружились бы наркотики? Я бы оставила решать коммандеру академии. Это не ваше дело, шеф.

– Нет, Изабель, мое. Если у нее оказались мои опиоиды, как ты сказала.

– Откуда у нее эти наркотики? – спросила Изабель. – Она вам сказала?

– Коммандер еще с ней не разговаривал. Насколько ему известно, кадет Шоке даже не понимает, что у нее найдены наркотики. Я сейчас еду туда. Если он ее отчислит, она погибнет. В этом я уверен.

Лакост кивнула. Она тоже это знала. Большинство не знало только, ради чего Гамаш вообще принял Амелию Шоке в академию. Почему этой неуравновешенной молодой женщине, имевшей за плечами наркотики и проституцию, предоставили вожделенное местечко в школе S?retе.

Но Изабель знала. Или думала, что знает.

По той же причине он вмешался и в ее карьеру и предоставил ей работу.

Он вмешался и вытащил наверх Жана Ги за минуту до того, как его самого уволили.

По той же самой причине старший суперинтендант Гамаш собирался убедить нынешнего коммандера оставить кадета Шоке в академии.