20 лет потерянного счастья

Она опустила глаза. Молчала. Потом тихо произнесла:

– Ты же не знаешь меня совсем.

– А что я должен знать о тебе? Скажи.

– Я совсем не чудесная и не чудо, а обыкновенная, как и все.

– Если бы ты была как все, я бы не увидел тебя, – Артур взял ее ладони в свои, сжал их, притянул к своим губам, поцеловал ее пальцы.

Соня встала:

– Давай уберем все со стола, помоем посуду, – сказала она.

Они вместе навели порядок на столе.

Она стояла и смотрела в кухонное окно, когда он подошел к ней, обнял за плечи.

Соня щекой прижалась к его щеке. Он целовал ее: в волосы, щеку, ухо, потом повернул к себе и крепко поцеловал в губы. Она ответила на его поцелуй легким прикосновением губ.

– Мне пора идти домой.

Артур отрицательно покачал головой.

– Что, если я не отпущу тебя?

– Ты что? Это невозможно. Будет большой скандал.

– Тебя будут бить? – засмеялся он, немного расслабив свои объятия.

– Меня никогда не били и не бьют. Меня очень много и долго убеждают, воспитывают, и все морально – лучше бы побили, – тихо засмеялась она. Почему ты так часто спрашиваешь? Тебя что, бьют?

– Разве похоже, что меня, такого большого, кто-то может бить? Это шутка такая.

Они оба весело рассмеялись. Он взял ее за плечи и повел в свою комнату. «Это должно произойти сегодня, сейчас», – думал он, осыпая ее лицо поцелуями.

«Я люблю его, – думала Соня, – Как приятно, когда он меня целует, я сама хочу его целовать. Неужели это произойдет сейчас? Я хочу, чтобы это произошло».

Потом она уже ни о чем не думала, а только ощущала его поцелуи, ласку и целовала, ласкала его.

* * *

Было раннее утро, и Артур лежал в своей кровати. Проводив Соню вечером, он на какой-то момент задремал на диване. Проснувшись, принял душ и лег в кровать, но так и не сомкнул глаз до самого утра. Всю ночь он думал только о ней. Все его мысли, душа, тело были с ней, с Соней.

Все, чего они оба со страхом и любопытством ожидали, свершилось. Они соединились вместе – два разных человека и стали третьим, другим. Она заполонила его. Ему казалось, что она слилась с ним в единое целое и была сейчас с ним и в нем невидимой, неощутимой. В этот момент Артур подумал, а потом записал в своем дневнике: «Какая чудесная жизнь! С мужчиной в жизни происходит три больших чуда: сначала рождается, потом становится взрослым, впервые соединившись с женщиной. Третье – это, когда он умирает. Как хочется жить и как страшно даже думать о смерти, особенно сейчас, когда познал второе чудо».

Смерть ему казалась в эти минуты такой страшной, а жизнь такой прекрасной.

С тех пор прошли годы. Много было в его жизни удач и неудач, хорошего и плохого, были и другие женщины. Но этот год, когда ему исполнилось 20 лет, когда он встретил ее и познал, что значит быть взрослым мужчиной, стал для него точкой отсчета в дальнейших происходящих событиях в его жизни.

Если его спрашивали: «Что для тебя счастье? Или: «Счастлив ты или нет?» – он отвечал с тех пор так: «Счастье не бывает одинаковым, всё зависит от возраста и время, в которое человек живёт. Жизнь состоит из плохого – это несчастье и хорошего – это счастье. Если человек не доволен тем промежутком времени, в котором он живет, не доволен людьми, окружающими его, делом, которым он занимается и, наконец, недоволен сам собой, наверное, это несчастье. Если же человек любит своё время, свою работу, любит людей, уважает сам себя, наверное, это счастье. Жизнь так устроена, что время отведённое человеку для жизни, заполняется счастьем и несчастьем, но иногда бывают такие минуты счастья! Они несравнимы ни с чем, они больше чем обычное счастье, они не повторяются и не забываются. В это время Артур думал о времени, когда ему исполнилось – 20 лет.

В том году он поступил в университет и тогда же познал незабываемую горечь обид и разочарований.

* * *

Артур уже больше часа, как подъехал к магазинам, поставил «Мерседес» на стоянку и остался сидеть в машине, положив руки на руль, а подбородок на руки. Воспоминания нахлынули на него. Повседневная занятость уже давно не позволяла ему вот так вернуть свою память в прошлые годы. Почему-то сегодня воспоминания были особенно яркими и подробными. Не потому ли, что все последнее время его мучила мысль: «Надо ли было так строго придерживаться тех планов и целей, которые я, когда-то для себя определил?»

Тогда ему казалось, что только так должно и быть, что только этот путь его жизни будет правильным, и только так должен жить нормальный цивилизованный современный человек. Почему же он так не уверен сегодня в этом? И из-за этой неуверенности ему так плохо.

* * *

Это произошло снова в его комнате. Он долго смотрел на Соню, потом взял ее лицо в свои руки и, тихо улыбаясь, спросил:

– Неужели это возможно? Я буду папой, а ты мамой, и у нас с тобой будет такой маленький-маленький человечек – девочка, да? Такая же красивая и чудесная, как ты?

Она рассмеялась, целуя его в губы, нос, подбородок и сквозь смех сказала:

– Нет! Это будет мальчик, такой же большой, сильный и очень умный, как ты. Нет, еще умнее.

– Нет! Это должна быть девочка, – придавая голосу строгость, а себе командирский вид, сказал он, – мне очень хочется девочку.

– А я хочу мальчика, – пытаясь сказать строго и громко, сквозь смех сказала Соня.

– Хорошо, хорошо у нас будет сразу и девочка, и мальчик. Сможешь? – еще громче смеясь и крепко прижимая ее к себе, сказал Артур.

В дверь постучали, и они крикнули в один голос: «Да!»

Вошел Макс, спросил:

– Что это вы так громко смеетесь?

– Соня обещает родить мне сразу двойню. Я же не хочу двойню, я хочу тройню, – продолжая смеяться и держать ее в своих объятиях, сказал Артур.

– Родить? – спросил Макс.

– Да! Соня беременна, и нам осталось выбрать, кого и скольких она будет рожать.

– Ты говоришь, это серьезно?

– Ну да! – смеясь, ответил Артур.

Помолчав немного, Макс сказал:

– Мама спрашивает, вы будете ужинать?

– Нет! – ответили снова в один голос Артур и Соня, – Мы заходили в кафе после тренировки, – сказал Артур.

Была суббота, и она в этот день обычно ждала его у выхода из спортзала, потом они шли в кафе, на танцы или просто гуляли по городу. Вечером приходили в его комнату. Суббота и воскресенье – это были те дни, когда они могли быть вместе.