Способен на все

– Надо быть настоящим идиотом, чтобы вот так перерыть дом, не надев перчаток.

– Что же, возможно, он и в самом деле идиот. – Взгляд, которым Хотвайер посмотрел на Клер, ясно говорил о том, что он подозревает ее в сокрытии чего-то важного, а то, что она с ним спорила, лишь подтверждало его подозрения. Клер открыла рот и тут же его закрыла. Еще немного – и она окончательно убедит его в своей виновности. Она лишь вздохнула. В любом случае правда была на его стороне. Как бы ни противилась она вызову полицейских, разум подсказывал, что это сделать придется. Клер сказала себе, что должна поступать как взрослая, а не как ребенок, каким когда-то была.

– Отлично. Зови копов. Я беру книги и сажусь учиться на заднем дворе.

Стопка книг, что она оставила на столе, так и осталась лежать на месте, но зато все тетради были разбросаны по полу. Клер опустилась на корточки, чтобы их подобрать, но Хотвайер не дал ей этого сделать, опустив руку ей на плечо.

– Ты понимаешь, что значит «ничего не трогать»?

Клер двинула плечом, освобождаясь от его ладони. Тепло, исходящее от его руки, казалось невыносимым на фоне столь холодного тона.

– А что я должна делать? Стоять по стойке «смирно» в ожидании полицейских? Взлом не такой уж серьезный повод, чтобы копы заторопились. Они могут приехать и через несколько часов, и даже завтра.

– Значит, мы будем ждать до завтра.

Клер раздраженно вздохнула и зло уставилась на Хотвайера.

– Что изменится от того, что я возьму свои книги и тетради?

И снова во взгляде его она увидела недоверие. Недоверие и подозрительность. Что она могла с этим сделать? Топать ногами?

– Я ничего не прячу, черт возьми! – процедила она сквозь зубы.

– Тогда почему ты не хочешь мне помогать?

– Я не пытаюсь помешать твоему расследованию. Я просто реально смотрю на вещи. Я просто знаю, как легко избежать правосудия. – Клер вздохнула. Она понимала, что спорить бессмысленно. Хуже того, она просто поддерживала в Хотвайере подозрения, что что-то скрывает.

Она снова замолчала.

– Что ты хочешь этим сказать? – спросил Хотвайер.

– Ничего. Я ничего не имела в виду. Звони в полицию.

– Нет. Ты сказала, что знаешь, как легко уйти от правосудия. Ты не хочешь мне пояснить это утверждение?

– Отлично! – выкрикнула Клер, уже доведенная до точки. – Давай предположим, что тот, кто вломился в дом Джозетты и все тут перерыл, был без перчаток. Как это ни неправдоподобно. Ты сам сказал, что он скорее всего новичок. А это значит, преступление у него первое и его отпечатков в базе полиции нет.

– Отпечатки дадут возможность убедиться, что он и тот, кто тебя душил, одно и то же лицо.

– Чтобы в этом убедиться, его нужно для начала поймать, а как это может произойти? Что такого найдут копы, чего ты не нашел?

– Я не знаю. Но ты не можешь исключить возможность того, что его отпечатки в базе данных все же есть и он мог оставить их где-то в доме.

– Даже если он и преступник со стажем, вероятность того, что его отпечатки окажутся в местной базе, ничтожно мала. И с учетом того, с какой скоростью чиновники от правосудия подают данные для объединения баз, то и в общей базе данных их тоже не будет.

– Малый шанс лучше, чем никакого.

– Верно, но давай посчитаем наши шансы. Во-первых, отпечатки должны быть в базе, во-вторых, он должен иметь легальный заработок, чтобы можно было вычислить его координаты. Видишь, насколько ничтожны наши шансы его выследить? Ты знаешь, сколько нераскрытых преступлений остается каждый год?

– Ты об этом тоже в Интернете прочла? – Хотвайер говорил с откровенным сарказмом.

– Нет, я в этом жила. Он мрачно усмехнулся.

– Ну вот, наконец кое-что.

Когда она поняла, что он воспринял ее слова как доказательство того, что в ее прошлом было нечто, что стоило скрывать, ей захотелось застонать от собственной тупости. Но она лишь скрестила руки на груди и вложила в свой взгляд все то раздражение, которое испытывала.

Но Хотвайер оказался безучастен к ее гневу. Он лишь сказал:

– Я сейчас вызову полицию, а пока они не приедут, ты объяснишь мне свои слова и расскажешь, почему у женщины с криминальным прошлым не может быть никаких врагов.

– Я не сказала, что у меня криминальное прошлое. Клер понимала, что отрицать что-либо бессмысленно.

Если Хотвайеру что-то втемяшилось в голову, он не успокоится, пока она не расскажет правду. А может, и правда его не разубедит.

Как и следовало ожидать, в ответ Хотвайер ничего не сказал, а пошел звонить со своего сотового.

Сделав звонок, он вернулся к Клер.

– Полиция будет здесь через час или около того.

– Надеюсь, что «около того» не затянется надолго.

– Давай прогуляемся по парку. Глядишь, свежий воздух поднимет тебе настроение.

– Я ведь должна быть рядом с тобой, верно? Он сжал зубы, и синие глаза его зло блеснули.

– Да.

– Тогда я сомневаюсь, что настроение у меня поднимется.

Он не сказал ни слова до тех пор, пока они не обошли парк по периметру.

– Объясни.

– Что? Теорию, лежащую в основе нано-технологий? Или квантовую физику в доступной терминологии?

– Ни то ни другое, красноречивая моя. – На какое-то мгновение холодное отчуждение сменилось отчаянием, но он вновь поспешил надеть маску прохладного безразличия. – Ты знаешь, что именно меня интересует.

– Ты хочешь знать, насколько близко я знакома с издержками правоохранительной системы?

– Да.

– Когда мы с мамой не жили на улице, а такое случалось только дважды и длилось не слишком долго, – поспешила добавить Клер. Она терпеть не могла, когда ее жалели, и она не хотела, чтобы Хотвайер обрушил на нее свое сочувствие. – Так вот, после смерти отца мы с мамой жили в кварталах с низкой арендной платой за жилье. Там часто бывали взломы. И у соседей, и у нас...

Они никогда не вызывали полицию. Мать бывала слишком пьяна, и Клер не хотела, чтобы чужие вмешивались в их жизнь. Кроме того, ничего действительно ценного у них не было. И она была на сто процентов уверена в том, что копы палец о палец не ударят, чтобы найти взломщиков. Этот первый визит по вызову скорее всего и поставил бы точку в предполагаемом расследовании.

Хотвайер молчал.