Отстань, любовь!

А шпрота – обычная килька.

И водка дешёвая слишком.

Ни рыбка не впрок, ни бутылка.

Тупая, как пробка, интрижка.

Контакт

Меня колбасит от твоих прикосновений!
Я становлюсь от них заносчивой и грубой,
Капризно требую авансом извинений,
Для них с готовностью протягивая губы.

И ты, отчаянно в грехах безвинных каясь,
Меня целуешь, как дурак целует жабу.
А я всё жарче, всё пытливей прикасаюсь
И превращаюсь в расколбашенную бабу!..

Мы замираем, словно рыбы, оглушённо…
Потом, придя в себя с досадой (или хуже),
Болтаем вяло ни о чём и дышим ровно.
Совсем как жаба с надоевшим жабьим мужем.

Кот

Было нам когда-то по тринадцать.
(Не когда-то, точно помню год.)
Мы с тобой учились целоваться,
И глазел на нас с ухмылкой кот
(Кличка у кота была смешная,
Но царапал, с*ка, до крови.)
Я в тринадцать (глупая такая!)
Целовалась только по любви.
Целовал ты плохо (как клевался)
И шептал словами из кино.
Кот смотрел, зевал и усмехался —
Он таких не видывал давно.

Стакан

В стакане буря бушевала
И с мачт срывала паруса.
Я вместе с бурей завывала
Все полчаса…

В стакане штиль – наполовину
(Он полуполон-полупуст).
Причина ссор неразличима
На вкус.

Опустошенные, на грани,
В почти враждебной тишине,
В гранёном плещемся стакане.
На дне.

Прощание

День остыл.

Остыл и кофе.

Над столом жужжит пчела.

Остывают – в фас и профиль:

– Как ты мог!..

– Как ты могла?!..

У пчелы удачный вечер —

Ест нетронутый бисквит.

Кофе выпит —

Финиш встречи

И прощанье без обид.

Сбиты

Давай держать себя в руках!
Тебя – в моих, меня – в твоих…
Летит любовь на всех парах
И с ног сшибает нас двоих!

Мы крепче держимся, пока
Слились в единое «оно»,
И где твоя/моя рука,
И что потом – нам всё равно,
Как и куда шагать ногам,
Пока живём глаза в глаза…
Нас сбил любовный ураган,
А не банальная гроза!

Хук