Базис. Украина и геополитика

Идентичными горным массивам с геополитической точки зрения являются пустыни, протяженность которой разделяет народы и целые цивилизации. Например, пустыня Гоби отделяет Китай с его ярко выраженным земледельческим укладом жизни от монголов-кочевников.

С древности реки играли роль разделения местности, но этот фактор постепенно ослаблялся технологиями. В то же время реки являлись дорогами древности, по которым проходили торговые пути. Они своего рода предвестники значимости морских держав. Потому как большое речное судно перевозило груза соизмеримо с целым сухопутным караваном. Древние геополитические точки также находились в местах, где реки разных бассейнов ближе всего подходили друг другу. Например, между Днепром и Западной Двиной чуть западнее Смоленска. Там перетягивали речные суда по суше между реками, между речным бассейном Черного и Балтийского морей и, соответственно, селились контролировавшие их люди. Поэтому в Гнездово (Гнездовские курганы) под Смоленском один из самых больших в Европе комплексов могильных курганов, значительная часть которых принадлежит викингам.

Днепровские пороги притягивали к себе людей с самой древности тем, что они служили преградой судоходству по реке по линии от Балтийского с Западной Двины и Днепру к Черному морю. Аналог своего рода Гнездово. В то же время остров Хортица на Днепре замыкал пороги и служил ключом с севера на юг по Днепру, – здесь заканчивался обход судов Днепровских порогов. Поэтому о. Хортица был старинной геополитической точкой, через которую проходили торговые и военно-коммуникативные пути с севера на юг и с востока на запад. Поэтому у о. Хортица такая богатая история, а те же казаки называются «запорожские». И селились там не потому, что он красив и плодороден, а потому, что это позволяло им контролировать два значимых перекрестных пути и при этом находиться в относительной безопасности острова. Микроаналог Великобритании. Хотите в Дикой степи перейти Днепр – идите на Хортицу, хотите обойти пороги – идите на Хортицу. Там в зависимости от выгоды вам помогут или помешают. Хортица – место более концентрированного фактора изоляции и коммуникации в округе радиусом в 250 километров. И этот диаметр в 500 километров с севера на юг и с запада на восток контролировал о. Хортица в центре.

Днепровские пороги – геополитическая точка старинного контроля до момента поглощения и ослабления ее влияния факторами технологий и более значимыми геополитическими акцентами. Важно это понимать. Именно технологиями развития организации коммуникаций и еще более весомой геополитикой. Почему? Потому как геополитика в то время изменила значимость Хортицы. Значительно ослабился северный путь по Днепру, так как вся земледельческая зона петровской России получила основной порт в Санкт-Петербурге в начале XVIII века, подняв ее значимость на принципиально новый уровень. Торговый путь с востока на запад и остаток товарных потоков ушли на черноморское побережье, приобретённое в результате русско-турецких войн 1768–1774 годов, завоевания Крыма в 1783 г., основания Херсона в 1778 г., Николаева в 1789 г. и Одессы в 1794 г. Запорожская Сечь о. Хортица (1775 г.), окончательно теряя экономическое влияние, но сохраняя военное, находя новые выгоды в территориальных приобретениях России и в спокойствии Дикой степи, трансформировалась в Черноморское казачье войско (1787 г.), а позже в Кубанское казачье войско (1792 г.). Князь и великий гетман Г. А. Потемкин логично развил успех Петра Великого в геополитическом влиянии основания порта в Санкт-Петербурге как морских ворот Московии-России и стремлении к основанию таких же портов на Черном море. И помогли, предрасположили его к этому понимание важности географии места и наличие технологий. Россия получила опору на Балтику и Черное море. Крым как значительно выдающейся полуостров дал контроль над всей акваторией Черного моря, обезопасил западную часть Великой степи и предрасположил развитие Российской империи на ближайшие 100 лет. Технологии дали возможность армейских операций на более дальних коммуникациях, чем ранее до этого при Петре Первом. Вот что дает понимание геополитики в определенном моменте истории.

Реки с точки зрения геополитики, факторов изоляции и коммуникации могут быть как преградой, так и дорогой. Использование рек как дорог и преград, их устьев как коммуникативных геополитических точек между сушей и морем – таких примеров в истории множество. В каждой стране есть подобные точки, и они играют значительную роль для торговых путей и военных коммуникаций. Блокирование и контроль над портом, который соединяет речные и морские коммуникации, может «отключить» целые регионы или значительно ослабить экономику. И так далее.

Каналы между реками связывают речные бассейны и морские акватории. При СССР, например, зачахший ныне Днепровско-Бугский канал, соединяющий бассейны Вислы и Днепра, Черного и Балтийского морей по линии Гданьск – Херсон перевозил 7 млн тонн грузов (1991 г.). Значимость была утеряна из-за политических разногласий между государствами и перехода на более независимый, быстрый и часто более экономичный авто- и железнодорожный транспорт[1 - Часто «экономика» диктуется схемами минимизации налогов. Фуру или бус «протащить» через границу с минимумом платежей иногда проще, чем постоянно действующий канал логистики судов, который могут быстро «закошмарить» проверяющие органы.]. Среднегерманский, Гёта-канал, Кильский, Беломорский, путь св. Лаврентия в США, Волго-Донской и многие другие каналы имели огромное геополитическое значение в развитии своих регионов. На пике могущества морской парадигмы коммуникаций в первой половине XX века их роль была грандиозной. Но сегодня они стали предвестником смены морской парадигмы на сухопутную. Так же, как когда-то транспортная коммуникация рек была предвестником смены сухопутной на морскую. Но об этом позже.

Если обратиться к истории с точки зрения геополитики, с точки зрения изоляции и коммуникации, то мы увидим, что на всё влияют технологии, придуманные человеком. Хотя даже при этом фактор географии играет самую значительную роль. Технологии пересадили идущего человека на лошадь и сделали его быстрее. Одомашнивание, животноводство, скотоводство, селекция, стремена, седла, упряжь, повозки, колесницы, фуры, кареты – всё это технологии. В чем смысл? Чтобы перевозить быстрее, больше, объемнее! Технологии развития транспорта. Вспомним Остапа Бендера: «Железный конь идет на смену крестьянской лошадке!» На суше гужевой транспорт заменили автомобильным, железнодорожным и пр. Технологии стремятся к быстроте и мощи. Особенно последние сто лет. И если вы устремите свой взгляд к истории, то однозначно признаете следующий факт: вся история цивилизации пронизана стремлением человека транспортировать бо?льшую массу и объем быстрее. От шагающего человека до сверхзвукового болида и супертанкера. Скорость коммуникации между пунктами назначения является важным геополитическим элементом. На смену парусным судам пришли более быстроходные суда с двигателями внутреннего сгорания и атомными реакторами. Существенным элементом коммуникации во всех трех пространствах: на суше, море и воздухе является скорость того, насколько возможно быстрее перевезти груз большой массы и объема.

С XV века по первую половину XX века однозначное первенство в этом вопросе занимали морские суда. Но так как поверхность моря вязкая, то скорость судов, перевозящих значительные грузы, уперлась в обычные максимальные 30 узлов в час (55 км/ч). А в реальности и того меньше. Средняя скорость торговых судов на море – от 15 до 20 узлов в час (28–37 км/ч). В вопрос скорости морских коммуникаций уперлись еще в начале XX века. И до сих пор он кардинально не решен. Потому как скорость того же железнодорожного состава стала в три раза больше. Банально, но скорость на суше основывается на более высокой твердости поверхности. Суша тверже, чем вода. И всё. Вопрос скорости морских коммуникаций сглаживается двумя факторами: 1) противоречиями государств с их границами и их преодолением; 2) величиной объемов и массы перевозимых грузов. Об этом уже упоминалось выше. Поэтому с точки зрения технологий морские коммуникации, учитывая фактор скорости, развивались в сторону увеличения объемов. В XX веке суда становились всё больше и больше и сегодня достигли своих максимальных размеров. Также уперевшись в способность воды, моря, климата, глубин возле суши выдерживать огромные размеры.

Сегодня, в XXI веке, морские коммуникации уперлись в свое возможное развитие, при этом технологии постепенно, медленно, но необратимо в ближайшем будущем отберут коммуникативное значение моря и передадут эту важность суше. Яркий пример – трубопроводы. Если раньше наливные жидкости транспортировались больше танкерами, то сегодня все бо?льшее и бо?льшее значение приобретают нефтепроводы, газопроводы и прочие трубопроводы. Значение коммуникативности моря падает.

Для понимания важности и серьезности оценки происходящего приведу пример. Только по северной ветке нефтепровода «Дружба», построенного из СССР в «дальнее зарубежье», экспортируется до 50 млн тонн нефтепродуктов в год. Супертанкер (все танкеры, которые могут перевезти более 2 млн баррелей) перевозит около 350 тыс. тон нефти. Чтобы перевезти объем северной ветки «Дружбы», таким супертанкером надо совершить около 142 ходок в год. В 2009 г. в мире использовалось 74 супертанкера, из них 48 функционировали как временные накопители при добыче нефти в море. А в 1991 г. в связи с войной в Персидском заливе использовалось 65 супертанкеров. Любой супертанкер совершает не более 12 ходок в год, что, в принципе, является их пределом, потому как их скорость обычно около 25 км/ч и плавают они на дальние расстояния в среднем около месяца. По факту северная ветка «Дружбы» обесценила работу 12 супертанкеров. И это не просто 20 человек команды в каждом, а целая разветвленная инфраструктура портов и коммуникаций, более мелких трубопроводов, насосных станций, резервуаров, верфей, доков и на самом деле тысячи рабочих мест. Это целое перераспределение ресурсного потока, не говоря уже о баснословных деньгах и политике влияния и контроля. СССР постройкой нефтепроводов и газопроводов, а также других продуктоводов значительно ослабил товарные потоки, контролируемые морскими державами. Сегодня можно понять обеспокоенность США трубопроводами России в Европу, которые удешевляют поставки в районе 20 % стоимости и фактически существенно уменьшают контроль, прибыли, влияние над регионом, а напрямую несут убытки морским державам. Задумайтесь! Транспортировка углеводородов, химических веществ в жидком состоянии в трубопроводах в значительной мере ослабила фактор морских коммуникаций в сторону суши. И этот процесс, начавшийся постепенно во второй половине XX века, необратим. Почему? Потому как это не просто человеческий фактор, политика, а прежде всего экономика, выгода. Наполеон проиграл Континентальную блокаду не оттого, что был слаб или глуп, а потому как на стороне Великобритании тогда встали выгода, экономика. Последняя базировалась на тогдашней геополитической ситуации, тогдашних технологиях. Ничто не может остановить человека в его стремлении к реальной выгоде, как только он ее увидит. Это заложено в его природе. Ни расстрелы и конфискации Наполеона, ни тотальная пропаганда, потому как за ней со временем всегда приходит отрезвление. Выгода и экономика ближе человеку, первичнее, как чувство голода, чем политика и философия «о возможном», как честолюбие. Кстати, это одна из главных политических причин падения СССР.

Уровень технологий, как ранее было сказано, влияет на сглаживание фактора морских и сухопутных коммуникаций вплоть до переворота парадигмы с сухопутной на морскую и наоборот во время исторического процесса. Реки в древности были дорогами человечества, они подавляли фактор влияния коммуникаций суши, сухопутной парадигмы и стали предвестниками рождения морской парадигмы. С XV века морская парадигма достигла своего пика к началу XX века. Но сегодня, как когда-то в XV веке, появление технологий морских перевозок – каравелл, развитие транспортной инфраструктуры на суше и ее тупик на море предвещают новый переворот парадигмы. С морской на сухопутную.

Первым звонком стало развитие железнодорожной и автомобильной инфраструктуры. Ослабляет это развитие прежде всего политическое противостояние между странами и технологии. Как говорилось выше, на стороне морской парадигмы стоит принцип «разделяй и властвуй» государства суши и невозможность технологически перевозить по суше большие массы и объемы, равные судам. То есть в морской парадигме сегодня остается транспортировка сухих грузов, контейнеров (TEU) и пр., а это миллиарды тонн. Но скорость транспортировки грузов и ресурсов, скорость коммуникации уже во многом переходят на сушу. Локальные грузоперевозки, инфраструктура на геополитических платформах и даже между ними благодаря трубопроводам, железнодорожному и автомобильному транспорту, а также авиасообщения значительно ослабляют фактор мощи морских коммуникаций. Именно они сначала уменьшили грузопотоки по небольшим каналам между реками. Товары, которые возили по воде, перешли на сушу из-за фактора скорости коммуникаций. А ведь еще до второй половины XX века эти миллионные грузопотоки шли по каналам. Сегодня же каналы часто становятся уже объектом туристической отрасли и отрасли развлечений. Вспомните Днепровско-Бугский канал. Товаропоток с 7 млн тонн при СССР сегодня упал в десятки раз. И таких каналов сотни. Всё перекочевало на сушу. Из-за скорости коммуникаций. За морем остались масса и объем. Но как только технология позволит перевезти хотя бы 5 тысяч 20-футовых контейнеров одним «махом», как только они проедут из Шанхая в Роттердам быстрее и дешевле, чем по морю, морская парадигма уступит сухопутной. А это означает кардинальное перераспределение ресурсов, средств, денежных потоков от морских держав к сухопутным со всеми исходящими отсюда реалиями. Это триллионы. И данный процесс необратим, потому как это естественная эволюция цивилизации, технологий и стремления человека жить лучше, получать выгоду и развиваться.

Скорость коммуникации – это важный аспект понимания в геополитике и ее взгляде с точки зрения изоляции и коммуникации. Человек всегда будет стремиться наращивать скорость коммуникации в перевозке объемных и тяжелых грузов. В этом состоит уравновешивающие противоречие, где скорость коммуникации противостоит объему и массе. Доводя это противоречия до баланса, морские или сухопутные цивилизации длительно пользуются его благами. 500 лет с XV века баланс этого противоречия работал на морские державы. Технологии более быстрых коммуникаций на суше сдвинули теперь этот баланс в сторону сухопутных держав. Им осталось уравновесить его, увеличив технологически возможную транспортировку массу и объема с новыми технологическими скоростями коммуникаций. Например, сделать поезд более крупным и бо?льшим. Если такое случится, то баланс этого противоречия (скорости и объемной массы) переведет флагман развития с морских на сухопутные державы. Парадигмы перевернутся. Морские ослабнут, а сухопутные усилятся. Центром развития станут уже не морские державы, а сухопутные, как было до XV века. Появятся новые «шелковые пути». Конечно, в результате возможного технологического прорыва, если удастся преодолеть земное притяжение под конкретным «грузовиком», весь транспортный поток уйдет в воздушное пространство, потому как там скорости еще бо?льшие. И сложится совсем другая геополитическая картинка мира. Страны будут бороться за доминирование в воздухе и космосе. Но пока такой сценарий столкнется с тем же проблемным противоречием, которое необходимо уравновесить: скорость коммуникаций и масса с объемом возможно перевозимых грузов с точки зрения экономичности. Сегодня, как и 30 лет назад, самый большой и тяжелый груз по воздуху может перевезти советская АН-225 «Мрия» – 200 тонн. Это несопоставимо с железнодорожным составом, а тем более с морскими судами. Да, мелкие и легкие грузы потихоньку будут перетекать в воздушное пространство. Но пока не будет кардинально новой технологии преодоления притяжения Земли, всё это будет выглядеть не более чем красивая обертка от конфетки. Скорость коммуникаций и масса с объемом – это технологическая цель в геополитике изоляции и коммуникации. Она сдвигает и переворачивает баланс между большими сухопутными и меньшими, но более коммуникативными морскими державами в нынешнем историческом отрезке времени.

2. Краткий исторический экскурс. Мэхэн, Маккиндер, Хаусхофер, Спикмэн, Бжезинский

Обычным людям далек смысл геополитики как науки. Они заняты вопросами личного выживания или улучшений условий своей жизни. Для более глубокого понимания вопроса необходимо длительное и системное ортодоксальное образование, чего они не могут себе позволить в силу экономических и житейских проблем. Лишь доля процента от всего населения усматривает то огромное влияние, которое оказывает геополитика на абсолютно все стороны жизни конкретного человека. Даже многие политики и элиты воспринимают геополитику интуитивно, когда упираются в непреодолимые вопросы географии, транспортных коммуникаций, смысла изоляции и коммуникации, технологической проблемы геополитики в скорости коммуникаций с должной массой и объемом.

Было смешно наблюдать потуги украинских политиков в создании транспортного коридора между Украиной и Китаем в условиях 2015–2016 годов, когда с помпой запускали поезд «Нового шелкового пути» в обход России. К сожалению, это обычная безграмотность, о чем я тогда и писал. Безграмотность с точки зрения геополитики, порождающая бессмысленность и убытки. Или построение А. Яценюком стен с Россией или Д. Трампом с Мексикой. С точки зрения геополитики такие проекты абсолютно бессмысленны. Когда смотришь на подобное, хочется думать, что люди, затевающие их, просто хотели лично обогатиться и отмыть деньги. Потому как в ином случае организаторы этих проектов как минимум малообразованные. Что говорить уже о простых людях, которые интуитивно чувствуют закономерности, влияющие на жизнь их государств и их самих, но не понимающие основ геополитики? Им приходится выдумывать и верить в теории заговоров, тайное мировое правительство, «злобных алчных евреев» или прочих народов в примитивных националистических и расистских противостояниях. Они не понимают, как география и климат окружающего мира влияют на их жизнь, жизнь целых государств, народов и рас, почему политики часто вынуждены принимать определённые решения, предрасположенные географией планеты. Они не понимают, почему решения элит, которые идут против географии планеты, против закономерностей геополитики, не удаются, проваливаются, загоняют их в самоуничтожение, и относят такое к «злым козням врагов», «злобным соседям» и природной «глупости народов и рас». Они не понимают, почему чернокожие в Африке тысячелетиями развивались именно в таком историческом ключе, а белые в Европе достигли другого уровня в цивилизации. Они не понимают, почему разные народы достигли разных уровней развития своих государств. Почему некоторые государства канули в Лету. Обычные люди не улавливают геополитической логической причинно-следственной связи в исторических процессах. Они крайне недооценивают влияние географии, климата и производных геополитических факторов на историю и современность. У них всё просто и категорично, часто как у булгаковского Шарикова: «взять и поделить», «белое и черное», – примитивизмы, возведенные в гиперболы. Такие суждения загоняют людей в еще большую темноту, а отрезвление бывает очень болезненным и иногда невозможным. Они сутками могут рассуждать о политике и политиках, но ни разу не упомянут основу, которая лежит в геополитических причинно-следственных связях исторического процесса. В то время как геополитике как науке уже более 100 лет. И все их рассуждения являются примитивным чувственным восприятием со значительными провалами в знании истории и полным отсутствием геополитических причинно-следственных связей в историческом процессе. И это касается не только обычных людей, но и многих дипломированных преподавателей, представителей политических элит. Прямо какое-то мракобесие, ведущее к суицидальным устремлениям, самопроизводный горький катаклизм, который заставляет лишь вследствие тяжелых ушибов и переломов временно учиться на собственных ошибках.

Между тем есть множество трудов по геополитике, которые представляют разные взгляды, разные школы, но в целом определяют основные тенденции, базисные причинно-следственные связи влияния геополитики на исторический процесс, на развитие государств и территорий. Они преподносят разные углубленные и специфические точки зрения, но в целом, в основных идеях и доктринах, они едины. Ни один человек, профессионально изучающий геополитику, не сможет отрицать того факта, что география, географические физические объекты, суша, моря, горы, реки и т. д. влияют на исторический процесс развития той или иной территории мира. И не просто влияют, но предрасполагают к именно определенному развитию, к определенным взаимосвязям, тенденциям в причинах и следствиях.

Задача моего опуса – это не научный труд по геополитике, а формирование шпаргалки, более или менее простой и понятной обычному человеку. Моя цель обратить внимание на геополитические факторы, которые в целом влияют на мировую политику и экономику, провести параллели и вывести причинно-следственные связи этого мирового влияния на территорию моей родины – современной Украины. Моя цель заинтересовать геополитикой обычного человека. Подвести его к тому, чтобы он учитывал в своих взглядах и суждениях огромное влияние геополитических факторов в надежде на то, что это углубит его знания и улучшит этим его жизнь. Даст возможность избежать опрометчивых решений и суждений, отведет хоть немного в сторону от царящего популизма. Заставит задуматься о социальной жизни в более широком аспекте.

Прародителями геополитики можно назвать знаменитых политиков всех времен и народов. Вот как громко звучит фраза! (шутка). Рамзес Великий, Александр Македонский, Цинь Шихуанди, Марк Порций Катон Старший, Гай Юлий Цезарь, Август, Траян, Диоклетиан, Константин Великий, Аттила, Карл Великий, Вильгельм Завоеватель, Владимир, Чингисхан, Тамерлан, Витовт, Ягайло, Генрих VIII, Иван Грозный, Елизавета I, Вильгельм I Оранский, Кромвель, Людовик XIV, Петр Великий, Наполеон, Уильям Питт, Бисмарк, Виктория, Сталин, Гитлер, Франклин Делано Рузвельт, а также их советники и ученые, вроде Аристотеля у Македонского, Збигнева Олесницкого у Ягайла или Феофана Прокоповича у Петра, – все они стояли у истоков геополитики. Из новейшей истории примеры приводить не буду, дабы избежать бессмысленных политических аллюзий.

Все указанные личности достигли успеха, потому как шли параллельно или за геополитическими вызовами и учитывали в развитии своих государств географические основы политики. Не будем вдаваться в их политические (идеологические) методики с точки зрения морали. Но Рамзес Великий строил доминирование Древнего Египта вокруг его основы Нила. Македонский очертил размеры своего государства географическими объектами, береговыми линиями, горами, реками. Цинь Шихуанди объединил земледельческие культуры бассейнов рек Янцзы и Хуанхэ и заложил основы Китая.

Катон вообще единственный раз в истории объединил морскую и сухопутную составляющую геополитики при уничтожении Карфагена и заложил почти тысячелетнюю основу Римской империи в отдельно взятом регионе. Цезарь присоединил разрозненную Галлию в ее географических границах. Август геополитически закрепил достижения как Катона, так и Цезаря, развивая их, а Траян достиг максимального могущества. Диоклетиан принял новые геополитические вызовы, устранил фикцию и ввел тетрархию в управлении на расширенных коммуникациях. Константин Великий юридически перезагрузил, узаконил существовавшую де-факто новую идеологическую религиозную парадигму, сменив язычество на христианство, чем стабилизировал развитие локального социума и предрасположил его дальнейшее развитие на тысячелетие.

Аттила – это вспышка государства гуннов, предвестник Чингисхана, своего рода демонстратор геополитической мощи степей и равнин Евразии в историческом периоде великого переселения народов. Мощи того, что в будущем геополитиками будет называться Хартлендом.

Карл Великий (747–814) создал образ объединенной Европы в новых геополитических условиях. Вильгельм Завоеватель, по сути, создал основу-государство на острове Великобритания, из которого в дальнейшем вырастет мощнейшая морская держава, превратившаяся в величайшую империю всех времен и народов.

Князь Владимир Святославович (958–1015) – аналог Константина Великого, сменившего религиозную парадигму. Также он идеологически закрепил формирование государства в геополитическом смысле на всем протяжении лесной и земледельческой зоны равнинной, восточной Европы – от Западного Буга до Волжской Булгарии, контролируя все ветки пути из «варяг в греки».

Чингисхан (1155–1227) стал основателем государства кочевого типа цивилизации на всей протяженности равнины, Дикой степи Евразии от Карпат до Китая и всей сопредельной с ней территории, объединив кочевников. Тамерлан – это более цивилизованный аналог Чингисхана, который окультурил кочевников и показал смысл единения геополитической мощи степей с культурным и технологическим развитием цивилизации, с ее идеологической наполняющей.

Витовт (1350–1430) – аналог князя Владимира, только в Великом княжестве Литовском воспользовался внутренними противоречиями Дикой степи, в Орде и развил государственность на окраине степи.

Ягайло (1350–1434), двоюродный брат Витовта, основатель династии Ягеллонов в Польше, политически переиграл Витовта в борьбе за центр влияния государственного образования на окраине степи на фоне политической разрозненности в Орде. Хотя здесь больше заслуг его советника Збигнева Олесницкого, который де-факто заложил основы будущей Речи Посполитой. Кстати, роль Збигнева Олесницкого в польской государственности незаслуженно слабо освещена и популяризирована в историографии Польши. Считаю, что именно Збигневу Олесницкому поляки более всего должны быть благодарны как единый народ в своей государственности. Именно он создал Ягайло, Ягеллонов, вывел их в первенство над Гедиминовичами, а также Длугоша с его государственно-образующим историческим наследием, определил геополитические направления опор Польши между Балтикой и Карпатами, союза и поглощения Великого княжества Литовского как буфера перед геополитической мощью географической составляющей восточной части Евразии, что в дальнейшем служило основой Речи Посполитой до того момента, пока эта мощь стала непреодолимой. Опять же субъективное мнение, но Збигнев Олесницкий по своей значимости – более значимая и крупная фигура для Польши, чем тот же Ян III Собеский или Ю. Пилсудский. Ну да ладно.

Генрих VIII (1491–1547) в рамках государства-острова юридически узаконил английскую реформацию, отделив англиканскую церковь от католической, наполнив геополитическую составляющую идеологической. При нем у элит Англии начала формироваться национальная идея. Подчеркиваю, именно только у элит, а не у всего остального населения. Не потому, что он был первым прообразом националиста, пылко любящего свою землю, а оттого, что выгодно использовал в личных целях идеи обособления государства на острове от остального католического мира. Своего рода католический коллаборационист. Но эти идеи обособления острова-государства позже впитают необходимость использовать море как инструмент не только защиты, но и коммуникации. Будет показан обособленному государству на острове смысл изоляции и коммуникации в будущей геополитике. Идеи перерастут в морскую силу при Елизавете I, которая переняла опыт голландцев в морской торговле и включилась в борьбу за морские коммуникации с Испанией. Море стало не просто защитой острова Великобритания, но и его главным доходом от торговых коммуникаций. И именно на основе этого позже будет создана величайшая в мире Британская империя, возникшая с острова и правильно сделавшая акцент на своем выгодном геополитическом морском положении.

Иван Грозный (1530–1584), используя геополитический фактор открытых пространств и равнин, Волжского торгового пути, подчинил и поглотил Казанское ханство, ослабевшее также в силу геополитических причин: переворота сухопутной парадигмы на морскую, ослабевания сил поддерживающих его кочевников евразийской Дикой степи из-за потери северной ветви Шелкового пути, глубокой изоляции от товарных потоков, политической раздробленности между ордами-улусами. По сути, в конце своего существования Казанское ханство контролировало лишь небольшую часть товарного потока по части течения р. Волги, и то оспариваемую Московией. Установив контроль над Казанью, Иван Грозный предопределил дальнейшее поглощение малолюдных просторов Сибири и Дальнего Востока вплоть до географических, геополитических ограничителей, идущих по линии гор Алтая и степных пустошей Монголии, переходящих в пустыню Гоби. Также он пытался «прорубить окно в Европу» в Ливонской войне, интуитивно понимая необходимость логического завершения торговых путей портом на Балтике. Но те же, прежде всего, геополитические причины не дали возможности этого осуществить. Какие? Растянутость сухопутных коммуникаций и технологическая неспособность их преодолевать в сравнении с более уже тогда быстрыми морскими коммуникациями Швеции на Балтике. Снабжение армии тех времен по грунтовым дорогам более длительное и растянутое, чем передвижение кораблей по относительно спокойной Балтике. От Москвы до Нарвы 820 км, от Москвы до Пскова – 730 км, а от Стокгольма до Нарвы – 640 км, от Стокгольма до Пскова – 740. Причем 430 км из них по этим направлениям проходят по более быстроходному тогда морю до Ревеля (Таллин). Не говорим уже про кинематографическую «Кемскую волость» Ивана Васильевича (шутка).

Вильгельм I Оранский (1533–1584) – это первый лидер буржуазной революции в Нидерландах (1566–1648). Очень значимое событие в истории, которое либерализировало морскую торговлю, переведя ее из-под жесткого контроля испанских королей в плоскость более экономическую. И в основе этого лежит именно геополитических фактор месторасположения Нидерландов на побережье континентальной Европы. Они первыми начали вести морскую торговлю, исходя, прежде всего, из экономических принципов. Именно у них этому научились англичане, позже перетянув морскую силу на свой бо?льший и более выгодный остров. Именно с Нидерландами англичане одолели Испанию, закрепив за собой первичное право «владычицы морей». И всё это геополитика и развитие государства по параллельной с ней стезе. Голландская Ост-Индская компания, как и Британская Ост-Индская компания, стали первыми в мире мегакорпорациями со своими армиями, флотом, колониями, вывозом ресурсов и начальным, почти научным подходом к геополитике, размещая свои форпосты в самых выгодных для морских коммуникаций географических местах. Нидерланды выросли из Ганзейского союза на Балтике в центр, замыкая на себе европейские, балтийские и океанские коммуникации новых открытых колоний. Яркий геополитический пример развития исторического процесса в конкретный период.

Кромвель (1599–1658) положил конец морскому владычеству Голландии, кстати, буквально еще недавно своему союзнику в сохранявшемся противостоянии с Испанией. Это произошло по результатам первой англо-голландской войны (1652–1654), окончившейся выгоднейшим для Англии Вестминстерским мирным договором как новой «владычицы морей». С политической точки зрения Кромвель стал Вильгельмом Оранским и возглавил английскую буржуазную революцию (1640–1660), также либерализировав торговлю, повторив опыт Нидерландов. Англия как большая морская геополитическая держава перетянула влияние морской силы изоляции и коммуникации с меньшей Голландии. И тут играют первейшую роль геополитические факторы географии. Остров Великобритания крупнее, чем Голландия. Там больше ресурсов и населения. Он имеет более значительные геополитические опоры на береговую линию, чем та же Голландия с ее растянутой сухопутной континентальной границей, затапливаемой местностью. Находится в более выгодном относительно Голландии географическом месторасположении. Англичанам, как голландцам, не надо проплывать через Ла-Манш или вокруг Великобритании, чтобы выйти на океанский оперативный простор и т. д. Это геополитика и ее пример работы в конкретном историческом моменте развития технологий. А что такое технологии? Это эволюция, которую можно лишь иногда приостановить, но она все равно найдет выход наружу, исходя из тех же геополитических факторов.

Людовик XIV (1638–1715) завершил формирование Франции в ее географических геополитических, то есть ограниченных географией, границах (Пиренеи, Альпы, Атлантическая береговая линия), создав одно из первых культуролизированных сухопутных государств в Европе.

Его потуги в глобальном смысле изначально были обречены на провал, хотя во многом сперва были успешны. Прежде всего, из-за того, что остров Великобритания занимает более выгодное географическое положение, более защищенное, более опорное, более коммуникативное относительно моря, чем континентальная Франция, которой необходимо концертировать силы на открытых участках сухопутных границ в противостоянии с соседями. Это первый яркий пример в Новой истории создания культурного сухопутного государства. А также первый пример в истории того, что потуги непредрасположенных к морской силе территорий со временем сойдут на нет в соперничестве с морскими державами в период доминирования морской парадигмы. Доказательство этого, доказательство непреодолимой силы коммуникаций моря над сушей при парадигме моря мы увидим уже при Наполеоне. Да, Франция приобрела значительные колонии, но потом был откат. Можно назвать это временным и успешным экономическим и геополитическим периодом в истории этой страны, но ровно до того момента, пока окончательно не усилилась Великобритания и вновь не доказала свое право быть «владычицей морей».

Петр Великий (1672–1725) бросил все силы государства на то, чего не удалось Ивану Грозному – заимел морской порт на Балтике. Этим он прорубил «окно в Европу», через которое хлынули огромные ресурсы Евразии, на основе которых произошли дальнейшие расширения уже не Московии, а Российской империи.

Все, кто был после Петра, хоть иногда и с ошибками, продвигались к установленным геополитикой географическим объектам-опорам Евразийской геополитической платформы: к Карпатам на Западе, Крыму и береговой линии Черного моря, Кавказу и за него (из-за мощи сухопутной территории и слабости исламского мира, лишенного глобальной морской торговли), до глубин Средней Азии, упирающихся в хр. Копетдаг, горные системы Памира и вплоть до пустыни Гоби и Дальнего Востока. Были потуги до Калифорнии, но и здесь же сыграл географический фактор растянутости коммуникаций, недостаточная технологичность во времени их преодоления. Например, Тихого океана под условиями и давлением Крымской войны. А ведь что такое Северная Америка в эпоху постгеографических открытий? Это набор колоний Испании, Нидерландов, Франции, Великобритании и России. Но об этом далее.

Наполеон (1769–1821) – это первый объединитель Европы в Новом времени. На фоне почти аналогичных Нидерландской и Английской революций, но более радикальной Французской революции в континентальной Европе вспыхнула звезда Франции, территория, первичные ресурсы и население которой больше, чем у двух названных государств. Кстати, последовательность развития революций, либерализма, национализма, технологий, экономики также подвержена геополитике и ее географическому, климатическому, меньшим по уровню остальным принципам в понимании изоляции и коммуникации. Наполеон попытался создать объединенное европейское государство от России до Атлантики. И именно геополитика не дала ему этого сделать. Во-первых, это был период доминирования морской парадигмы, а он проиграл и не мог по большому счету его выиграть, если бы не какой-нибудь случай в Трафальгарском сражении. И, как уже говорилось выше, центр Лондона помнит эту фиксацию Великобритании как уже «империи владычицы морей». Во-вторых, ему не удалось перетянуть Россию и Александра I на свою сторону, а Великобритания приложила максимальное количество усилий к этой неудаче. Соответственно, при доминировании Великобритании на море и протяженной, невозможной к контролю границе на суше с Российской империей Наполеону не удалось экономически удержать Континентальную блокаду Европы. Не удалось создать сбалансированную, самодостаточную экономику из-за более дешевых конечных и колониальных товаров Великобритании и России. И это создало громадный ресурсный провал. Военное поражение из-за растянутых коммуникаций в России, тогдашней технологической невозможности их преодоления, отсутствие в сравнении с противником восполняемости ресурсов завершило дело падения наполеоновской Франции. Ни фактор человеческого гения, ни новый буржуазный взлет Франции, ни национализм (о нем позже), ни почти все выигранные 60 сухопутных сражений не перевесили геополитический фактор, предопределивший поражение. Кстати, кому интересна Наполеоновская Франция, Наполеон, Континентальная блокада, лучшие, по моему мнению, фактические оценки и анализ даны в работах академика Е. Тарле. Заслуживают внимания также работы великого князя Николая Михайловича, имевшего доступ к архивам, об Александре I. Именно из Континентальной блокады выросли дальнейшие идеи «санкций» современного нам мира в их изоляционном и коммуникативном смысле. Наполеоновские войны распространили национализм по Европе, которого раньше в принципе на этих территориях не было. Наполеоновские войны показали главную проблему сухопутной парадигмы и доминирование над ней морской – скорость коммуникаций, смысл влияния изоляции и коммуникации, необходимость технологического преодоления этой проблемы на суше. Также фактом стало то, что для преодоления морской силы в тогдашних технологиях необходимо значительно бо?льшее количество ресурсов. С точки зрения России наполеоновские войны показали четкое доминирование буржуазной, либеральной экономики над абсолютистской со всеми исходящими проблемами и факторами. Потому как монарх России Александр Первый, превозносимый еще 1814 году победителем Наполеона и освободителем от «узурпатора» по всей Европе, кроме Франции, конечно, по результатам Венского Конгресса 1815 года де-факто не получил ничего, по сравнению с остальными «спасенными» и особенно Великобритании. «Прагматичность» победила «благородство»! И уже в 1817 году в Великобритании вышла книга сэра Роберта Томаса Вильсона «Очерк военной и политической власти в России: в 1817 году»[2 - Robert Thomas Wilson. Sketch of the Military and Political Power of Russia in the Year 1817. London, 1817.], военного атташе Великобритании в штабе Кутузова. Книга становится политическим бестселлером в Великобритании и на столетие прогнозирует роль России как главного соперника. Кроме того, издание определяет риски Великобритании от России в Центральной Азии и угрозу Индии – колониального бриллианта в короне Британской империи. По разным оценкам, ВВП этой колонии, куда входили современные Пакистан, Индия и Бирма, составляло свыше 20 % от мирового ВВП. И Британия посредством Ост-Индской компании проводила жесточайшую выкачку ресурсов из этих территорий, несмотря на многие кровопролитные восстания и войны.

Книга Роберта Вильсона, как «Фултонская речь» У. Черчилля 1946 года, демонстрирует яркую прагматичность Великобритании в достижении целей мирового доминирования, несмотря на различные «дружбы» и «союзы».

Аксиома Британской внешней политики, наследником которой сегодня являются США, говорит о том, что уничтожать необходимо их главного и второго после них конкурента посредством рук третьего по мощи и остальных союзников. При том если третий становится вторым и главным конкурентом, значит он автоматически превращается во врага. Но об этом позже. Прагматичность!

Об этом забыл Александр I в своих отношениях с Наполеоном и континентальной Францией. И если бы Российская империя не была бы так геополитически изолирована в огромных сухопутных коммуникациях и была с соответствующей более демократичной формой правления, ему бы напомнили о прагматичности. Но у него сыграла личная обида на Наполеона по поводу ответа на его гневное письмо из-за расстрела принца крови Франции, по сути, равного Александру I, герцога Энгиенского в Венсенском лесу. Ответ Наполеона прогремел на всю Европу. В нем он намекнул Александру I, что его отец и его предшественник Павел I скончался от «апоплексического удара табакеркой в висок» при поддержке заговора дипломатами Великобритании. Это выглядело очень некрасиво с точки зрения сына по отношению к отцу. Сына и абсолютного монарха, который не привык к таким вольным речам. Он же не в парламенте Лондона. Это вызвало личную жгучую ненависть Александра I к Наполеону, о чем последний потом очень сожалел. Отсутствие прагматичности у Александра I затмило все геополитические выгоды и толкнуло его в объятие субсидий и союза Великобритании. Но даже этот сугубо человеческий фактор тонко пронизан влиянием геополитики в том, что такое бы не могло случиться в либеральном обществе, где решения принимаются более прагматично. Прагматизм более присущ буржуазному, чем абсолютистскому. А на формы правления очень влияет фактор коммуникаций, их протяженности и доступа к информации. Вспомним очередность революций при морской парадигме до появления интернета – чем ближе к портам столица, тем быстрее обмен информации и всё исходящее далее. Если бы состоялся полноценный союз России и Наполеона, история пошла бы по другому пути. Но эта же история не терпит сослагательных наклонений и всяких «бы», хотя можно пофантазировать. Потому как эта же история созидается на базисе геополитики, которая влияет даже на, казалось бы, очень личные отношения и взаимосвязи.

Уильям Питт Младший (1759–1806) – кардинально новый тип политика, взросшего на английском парламентаризме. Это прообраз современных политиков в странах либеральной демократии, а также последних ста лет ее развития. Денди и, как сегодня принято говорить, «мажор». С абсолютно изолированной чувственностью и подчиняющийся исключительно вопросам прагматизма в политике, действующий в стезе геополитики. Человек, которому плюнь в лицо. И если это будет необходимо с политической точки зрения, он ответит, что это «божья роса». Исключительная прагматичность и отдаленность от личного чувственного восприятия морали. Когда будет выгодно политически, он пожалеет, посочувствует и поддержит. Когда возникнет новая политическая необходимость, он уничтожит. Это совершенно не значит, что человек плохой, бесчувственный и лишенный морали. Уильям Питт Младший очень переживал и умер в 46 лет от алкоголизма. Его главная идея – исключительный политический прагматизм на основе стержня выгод геополитики. Исключительная политическая прагматичность дает возможность принять решение в конкретный момент времени и подыграть, усилить геополитический аспект влияния. Когда надо, он «дружил» с Наполеоном, расчищая его руками препятствия и приобретая возможности. В нужное время начинал воевать. Что-то на подобие «Странной войны» 1940 года Великобритании с Гитлером, больше похожей на заигрывание обиженных влюбленных в надежде на предрасполагающий во времени геополитический фактор, когда Гитлер вынужден был развернуться и осуществить не операцию «Морской Лев», а операцию «Барбаросса». У Уильяма Питта вы найдете много общего и с Черчиллем, и с Рузвельтом и даже с Обамой или Байденом. Исключительная политическая прагматичность и «ничего личного».

Именно посредством её он создал задел для победы над Наполеоном, опершись именно на геополитический фактор. Пусть на континенте Наполеон сражается с такими противниками, как он, ослабляя друг друга, Великобритания активно включится позже, с новыми силами. А пока главная задача – доминирование на море. Трафальгарское сражение – и доминирование сохранено. Союзникам Великобритания поможет деньгами и допуском к трансферу по морским коммуникациям с выгодами торговли. Это принесет бонус в виде экономических выгод союзникам от контрабанды на Наполеоновский континент и ослабит контролируемую им экономику. Как только наполеоновская экономика ослабнет и он потеряет значительную часть ресурсов в войнах с «союзниками», тут и появятся свежие, но уже подготовленные на дальних коммуникациях, вроде испанского театра военных действий, войска Великобритании. Такова упрощенная идея Питта вкратце, но суть ее в использовании морской силы, изоляции острова Великобритания, отъема французских колоний, скрытых поставок контрабандных более дешевых колониальных товаров в наполеоновскую Европу и чисто политического ожидания недовольства местным населением захватов Наполеоном их земель – факторов изоляции и коммуникации. Ведь недовольство немцев, разочарование поляков в Наполеоне усложнило коммуникацию его войск в России. А восстание в Испании и напряжение в других местах значительно снижало концентрацию на главных направлениях. Наполеон тоже учитывал геополитический фактор. Нуждаясь в ресурсах и понимая, что не сможет контролировать некоторые огромные колонии на периферии, он совершил Луизианскую сделку (1803 г.), согласно которой в результате получил 8,8 млн долларов и продал США, буквально 20 лет назад приобрётших независимость (1783 г.), Луизиану с остальными вышележащими французскими землями. А это почти треть нынешних США. Вследствие сделки он получил финансовый ресурс, потому как после Трафальгарского сражения (1805 г.) не получил бы уже ничего, усилил Соединенные Штаты, которые еще 20 лет назад вели войну за независимость против Великобритании (1775–1783).

Но фактор морской силы превозмог даже гений Наполеона. И этот фактор подчеркнула и усилила прагматичность Уильяма Питта, который не просто был единственным и неповторимым, а собрал вокруг себя политиков, фактически наследовавших его прагматичность в геополитике после смерти в 1806 году. Уильяма Питта тяжело назвать победителем Наполеона, но в отличие от Александра I он с максимальной выгодой ввиду своей прагматичности использовал геополитические факторы, которые и победили Наполеона. Поэтому в 1815 году главным выгодополучателем на Венском конгрессе стала Великобритания, а не Россия. Последняя, понеся самые значительные потери во всех аспектах в ходе наполеоновских войн вплоть до разрушения Москвы, получила слово «бистро» в Париже (шутка). И уже через два года стала главным геополитическим соперников значительно усилившейся Британской империи. Прагматичность и геополитика.

Задумайтесь! Была бы такая сменяемая во времени прагматичность среди политиков вроде Уильяма Питта без парламентаризма и такой ранней буржуазной революции в Англии? Нет. А была возможна такая ранняя революция не в Англии с ее обменом информацией, а, например, в Монголии в это же время? Нет. Поэтому весь исторический процесс пронизывают геополитические факторы и парадигмы! Начиная от цвета кожи до формирования эмансипации и прочих процессов. Также, если интересуетесь геополитикой с точки зрения Великобритании, а также продолжения геополитической стези Питта, необходимо обратить внимание на внешнеполитическую деятельность Генри Палмерстона (1784–1865), более позднего политика, на то, как он исключительно прагматично продвигал доминирование Великобритании по миру.

Бисмарк (1815–1898) и понимание платформы.

Бисмарк осуществил объединение Германии (1871 г.). Важность этого события с точки зрения геополитики в том, что оно подтверждает ее многие факторы уже в Новом времени, которое легче изучать по множеству фактических исторических свидетельств. И прежде всего это касается функционирования сухопутных держав, как в эпоху доминирования морской силы, так и наоборот. Мало того, данное объединение несет понимание геополитических процессов в общем.

Из физики мы знаем, что большее всегда притягивает меньшее. При взаимодействии разных по массе тел создаются силы, которые влияют на их движение относительно друг друга. Например, Земля вращается вокруг Солнца, а не наоборот. Физика формирует взаимодействия на атомарном уровне, а также влияет на молекулярную химию. Та уже служит основой биохимии. Отсюда произрастает биология, далее анатомия, человек, его поведенческие структуры, психология, социум и политика. Всё это логично пронизано цепочкой причинно-следственных связей. Связь между физикой и социумом в причинно-следственных связях сегодня почти не изучена наукой, но факт в том, что она есть. Восприятие этого сегодня человеком скорее интуитивно. Изучение взаимосвязи между физикой и биологией и человека, а далее человеческой социологией, поведенческими структурами – темный лес. Связь между физикой, антропологией и политикой – предмет будущих наук.

Но суть в том, что большее притягивает меньшее, и этот факт работает не только в физике. Большие государственные образования притягивают меньшие, имеют сателлитов и меньших союзников. Больший капитал в одинаковых условиях всегда заработает больше, чем меньший, и, соответственно, притягивает к себе бо?льшие финансы. Поэтому он и стремится к монополизации. Больший город поглощает меньшие окружающие его села и городки. Весь мир устроен от малого к большему в структуре взаимосвязей и тел. А в большем больше этих микросвязей, чем в меньшем. Такая же ситуация и в геополитике.

То есть большие географические объекты посредством человека оказывают влияние на меньшие. И этому есть тысячи примеров, просто человек на эти взаимосвязи мало обращает внимания и эти знания пока не структурированы. Данное влияние пронизывает не только экономику, но и заметно вплоть до духовного развития человека. Вроде того, как Тибет влияет на буддизм: там можно уединиться в горах. И вокруг него формируется целое направление буддизма Гелугпа с Далай-Ламой во главе. Также сирийские мистические направления в изоляции сирийской пустыни повлияли на развитие философских направлений в самых разных христианских конфессиях. И чем больше углубляться в антропологию, тем больше таких примеров можно видеть. Вы начнете связывать земледельческие культуры с лесными черноземными зонами, кочевые со степями, поймете, почему горные народности именно такие, а островитяне другие, почему чукчи живут в одной культуре, а пигмеи или европейцы обладают совершенно другой культурой. География в огромной степени влияет на антропологию, а далее следует формирование государственных образований. Всё это взаимосвязано и подвержено влиянию, притом большее всегда влияет на меньшее. Поэтому большие языковые группы поглощают меньшие, малые народы исчезают и вливаются в большие. И так далее. По причине того, что всё начинается с физики и развивается, эти процессы почти непреодолимые, а то, что в малом упирается и ограничивается этим малым, просто вливается в большее, как бы придавая ему новый оттенок.

Большее притягивает меньшее. Звезды притягивают планеты, Солнце – Землю, Земля – Луну. Бо?льшие географические объекты также влияют на формирования государственных образований. Мало того, ту же физику можно увидеть и в процессах взаимодействий между государствами и социумами. Есть центробежные силы, но есть и центростремительные силы. Баланс этих сил зависит от масс большего и меньшего тел и скорости их взаимодействия. И это платформа, на которой базируется геополитика с ее изоляцией и коммуникацией под влиянием технологий. Не будем уходить глубоко в философские причинно-следственные связи основ платформы. И, чтоб было понятней, перейдем к ее физическому аспекту как данности.

Геополитические платформы – это большие значимые географические объекты, которые своей величиной предрасполагают к образованию больших государств. На них накапливается антропологический опыт человека, он при концентрации предрасполагает к дальнейшему единению в одно государство.