Пути к итогу. Роман без отрыва от пьесы «Под тенью мечей…»

– Свои, сусальным золотом украсив,
Пожертвуем, когда припрет нужда?

2-й:
– Нам это записать или запомнить?

1-й:
– Да ладно, уж нельзя и пошутить…

Тимур:
– А чтобы и оседлый, и кочевник
Могли иметь привычный им уклад,
Не опасаясь подлого разора,
Чтобы купцы на Шелковом пути
Спокойно себя чувствовать могли
И отделяли пеню за услуги,
Пора порядок твердый навести.
И, думаю, что это нам по силам.
Нам лишь начать!
Ну что, согласны вы?

2-й:
– К чему вопросы!? Лишь одно добавлю:
У тюрков ум похож на их глаза —
Он так же узок. Если их насытить
И усладить сердца, пусть не любви,
Но преданности ты добиться сможешь.
Гулямы служат щедрому вождю —
И тем охотней, чем добыча больше.
И с порученьем справятся любым,
Не рассуждая и не обсуждая.

Тимур:
– Тогда пора. Нас ждет Тоглук Тэмур,
Чтоб поскорее записать на службу.
Боюсь, его сынок, Ильяс Ходжа,
Возглавит сам войска в Мавераннахре.
И, кажется мне, он не так то прост…
Опередим, а там лишь шаг до власти.
И вот, полмира – наши!..

3-й:
– Нет, весь мир!

2-й:
– Кого привлечь?

1-й:
– Охотники найдутся
Всегда, коль честно отделять их часть.

Тимур:
– Да, по дороге завернем к Хуссейну.
Быть может, он проявит интерес
И, взяв своих людей, войдет к нам в долю…

2-й:
– Войти войдет, но слишком он лукав…

Тимур:
– Рискнем.

3-й:
– Ну что ж, дрожи, рвачи-эмиры,
Там, где командует эмир Тимур!..
…..

Ничего не изменилось в палате. Те же и они же заканчивают чаепитие. Надежда, прихватив опустевший флакон из-под раствора, спешит к выходу и встречает в дверном проеме.

– Все в порядке, Мурат Георгиевич? Как себя чувствуете после процедуры?

Да, миленькое словечко. Что-то в нем есть от обтирания утренней физзарядки…

– Спасибо, все нормально. Вот только засыпаю на ходу…

– Нет-нет, до обеда не надо, пока неясно, как там с обходом… – фея выпорхнула за дверь.

– Что такой взмокший, Мурат? Видок, действительно, будто кто гнался… Может, еще полкружечки?.. – Глаза у Володи внимательные, с проблесками сочувствия.– Отдышись, посиди спокойно, пока никто не дергает. А лучше, по коечке спину распредели. Позвоночник – штука хрупкая, – беречь надо…

– Угадали, позвоночник – больное место. Повредил по молодости, сорвавшись с водопада.

– Вот тебе и раз! – тут же встревает Морозко. – Уж не из наших ли геологических? Вот уж кого-кого подносит народу на блюдечке геология, так это деятелей культуры. Только с моего факультета знаю и поэтов, и актеров, и режиссеров, и бардов…

– Окоротись, мемуарист, – прищуривается Смирнов. – Нечего похваляться знакомствами с великими…

– Да нет, не геолог я, химик по образованию. Но уж потом, после университета, расширил образование в сфере естественных наук, «бичуя» по широкой стране моей родной. То с вулканологами на Камчатке, то с гидрологами на Северном Урале, то с мелиораторами на Кольском…

– Где?! – у Валеры голос сорвался в сипение. – На Кольском? Мелиорация?.. Это по скальным-то породам да ледниковым валунникам?

– О, голос специалиста. Успокойтесь, Валерий, мелиорация – только звучный предлог для проведения комплексной съемки. А все остальное – действительно, ваша вотчина.

– И за каким тебя-то так носило? Или химичил при лаборатории, по специальности?

– Нет, все по-честному, с ломом-лопатой по канавам да шурфам.

– Ну, ты даешь, писатель…

– Да и правильно, – ввернул слово и Вадим. – Где еще набираться жизненного материала? Я угадал?

– Абсолютно верно. Чтобы писать, совершенно не обязателен литфак. Но необходимы осознанное желание и достаточная воля, чтобы заставлять себя работать на самообразование. Да плюс возможность перемещений и общений… Впрочем, повторюсь, писателя, в известном смысле, из меня так и не вышло.