Фильтровальщик

Фильтровальщик
М. Кароль

В 2050 году я столкнулся с тем, что абсолютно потерялся в инновационной Москве. Я выполнял одни и те же действия ежедневно, и настолько привык к рутине, что не замечал, что жизнь моя проходит мимо. Однажды в свой обеденный перерыв, я невольно стал участником монолога, который перевернул всю мою жизнь. Тогда я мысленно вернулся в 2020 год и, проснувшись ото сна наяву, понял, что виной всему прогресс, неудержимо меняющий облик мегаполиса вот уже 30 лет.

Мне сложно рассуждать о будущем. Не знаю, как вам, но мне больше не хочется загадывать. Дело в том, что большая часть моей жизни прошла в каком-то тумане движения вперед. Я так летел по жизни в будущее, что пыль событий мешала мне смотреть по сторонам и подмечать радость настоящего момента.

Я начал пробуждаться в тот момент, когда мой коллега Пешкин завел странный разговор. Он долго и мучительно рассуждал о своем будущем. Пешкин у меня ничего не спрашивал и не утверждал, что условно через десять лет мир погрязнет в череде катаклизмов или с неба шлепнется метеорит прямо на его макушку, он просто рассуждал о своей возможной аллергии в будущем, о пенсии и о том, что ему нужно повышение, а я всего лишь слушал. Я бы мог посмотреть на часы и уйти из надоедливой компании, но что-то в его рассуждениях меня зацепило, и я задумался.

Вероятно, вы лично знаете таких людей, как Пешкин. Он ни родственник, ни друг, даже знакомый с натяжкой, но который удивительным образом возникает из ниоткуда и говорит странные, но, на удивление, точные вещи.

Я его слушал, поедая свой заслуженный обед в столовой, и вдруг он закончил свои рассуждения двумя вопросами, обращенными лично ко мне. Он спросил, почему я, во-первых, до сих пор не полетел на Марсианскую станцию, ведь они всем коллективом подарили мне купон, а, во-вторых, каким я представляю себе свое будущее?

Если первый вопрос меня даже не удивил (скажу по секрету, что он только и ждет, когда я пропущу месяц работы и сдам позиции, чтобы говорун Пешкин шибко быстрый занял мое место), то второй вопрос поставил в тупик.

«Я не знаю», сказал я тогда, и мне сделалось дурно. В девятом часу я пришел после смены домой, поставил режим окон на «Ночь в городе», сел и подумал. Я понял, что остановился. Я сидел, опустив щеки в ладони, смотрел на гладкий блестящий пол. Катя опять сменила покрытие, третий раз за неделю. Я это знал. Знал, что ей не нравится красный, она захочет синий и поменяет цвет. Это будущее, которое я люблю, которое сопит в спальне и сейчас не знает о том, что я чертовский устал.

Я посмотрел на свою форму с противогазом, висящую у порога. Пыльная, грязно-серого цвета, чужим сгорбленным и обмякшим человеком защитный костюм прижался к стене. Мои мысли сменили курс, и я уже думал о том, что мой рабочий костюм, моя дневная кожа, ничем не отличается от меня. Костюму тоже скоро придет конец, скоро его нужно будет заменить, потому что он износился, а это недопустимо. За это могут лишить пенни за смену или сократить участок.

Недопустимо.

Многое сейчас недопустимо.

Раньше нам предлагали слово «добровольно», но и у этого слова был свой срок годности. Москве и нам, ее жителям, пришлось нелегко. Я часто возвращаюсь в мыслях в 2020 год. Это было ровно 30 лет назад. Я до сих пор без дрожи не могу вспоминать те времена. Были страшные потрясения и изменения, весь мир словно заболел, ушел на больничный, а потом – вылечился, и началась новая эпоха.

Москвичи ощутили, что не только управляющий класс людей обязан толкать город вперед, подталкивать к развитию, но и каждый сам, без исключения, владеет своей жизнью и может приложить усилия к тому, чтобы быстрее наступил прогресс в родной Москве. Человеческая жизнь – ценнейшее, что есть в мире. С тех пор никто больше не сдавался. Народ понял свою сплоченность, свою силу и свои цели. Общие цели для всех! Тогда и началось то самое будущее, в котором я живу сейчас. Наш город изменил свои черты и манеры.

За полгода экономического кризиса пришлось пересмотреть всю жизнь города. Изменения коснулись всего от инфраструктуры до новых правил жизни. Тогда-то, в целях общей безопасности, появились андроиды. Они заменили людей везде, где это было возможно…

Я не хотел думать о том, что меня тоже вскоре может заменить андроид, поэтому, остановив свои размышления, я стиснул глаза пальцами и прилег на диван. Так и уснул.

Катя встала первая и разбудила меня щелчком пульта. Он направила его на окна, и те бесшумно поменяли картинку. Теперь они показывали причал, морские волны и пляж. Кате всегда хотелось, чтобы я отвез ее на юг, к морю, но я до сих пор этого не сделал, а прошло 30 лет.

– Что-то случилось? – спросила она на кухне. – Ты уснул на диване.

– Не выспался. Бывает.

Скуднее ответа я дать, видимо, не мог! Но, не судите меня, я доставал из аппарата для синтезирования готовой еды застрявшие тарелки с завтраком. Это подарок от руководства за отличную службу.

– Тебе нужны пластины сна, – продолжала Катя. – Наша соседка работает над тем, чтобы каждый нуждающийся спал спокойно, – она посмеялась надо мной и поставила чашки с заменителем кофе на стол.

Катя высокая, картавит и ее назвали в честь бабушки. Ее бабушки. Мы сели за стол и молча ели до тех пор, пока…

– Катя…

Она оторвала глаза от телевизора и посмотрела на меня удивленно. Мы не привыкли разговаривать за завтраком.

– Катя, ты думаешь о будущем?

– В каком смысле?

– Думаешь о том, что будет с нашей жизнью лет через 10.

– Никогда об этом не задумывалась. Хм… Будем все так же завтракать?

– Я уверен, что так и будет! – грустно улыбнувшись, я набрал вилкой завтрак. Мне показалось, что я навязался с ерундой.

– Витя… А все-таки… Почему ты спросил меня об этом?

Я вздохнул и вытер рот салфеткой.

– Не знаю, Катя, – меня снова передернуло, – Я говорил с Пешкиным…

– Опять? Да ты же знаешь, что он за человек!

– Подожди. Он в обеденный перерыв рассуждал о своей жизни, какая она будет потом, и я понял, что не могу представить, как мы будем жить в 2060 году. Как будто я настолько не успеваю за жизнью, что просто потребляю все, что мне предлагают!

Катя перестала есть и сложила руки на коленях.

– Катя, – настаивал я, – задумайся, ведь мы жертвы прогресса. Ты помнишь 2020 год?

Она кивнула.

– Какой была наша жизнь 30 лет назад? Мы мечтали, а сейчас…

Катя перебила меня вздохом и по родному улыбнулась. Это всегда меня успокаивало, но не в этот раз.

– Мы были молоды, совсем, как сейчас!

– Да, да… Но я о другой жизни, которая нас окружала и какой стала сейчас. Все это оборудование, дома под землей, птицы улетели из городов… Я об этом.

– Ах, ты об этом. Скажу, что 30 лет назад было так неудобно. Знаешь, я очень рада, что все так сложилось. В 2020 дайка подумать… Мне было 25! Тогда появились первые роботы в магазинах…

– По-твоему это – хорошо? Тогда уволили мою маму, ты забыла? Множество людей потеряли работу.

– Ты что, не с той ноги встал? Тебе точно нужны те пластины, будешь просыпаться в хорошем настроении. А андроиды спасли нам жизнь, не забывай об этом.

Моя Катя снова улыбнулась, но я заметил, как дрогнули уголки ее губ. Она перевела взгляд на телевизор на стене, единственный пережиток прошлого в нашем доме. Она не любила размышлять о прошлом. Оно ей всегда казалось «несовременным» и «застоем». Катя потребитель прогресса. Я ее не виню, от прогресса жизнь наша становится, в некотором роде, легче. Чтобы вы понимали, о чем я говорю. Деревья. Вы помните Воробьевы горы? Деревья, холмы, трава, река, свежий воздух, пароходы, да что уж там, вы помните вечерние прогулки по тихой набережной? Сейчас, в 2050, вы там не пройдете. Деревья стали роскошью, вместо них высокие колонны, которые фильтруют воздух и ароматизируют его с 22.00 до 23.00. Фильтров надолго не хватает, особенно на Воробьевых горах, потому что на месте высушенной Москвы-реки проходит воздушнокольцевая автострада. Фильтрующие колонны стоят повсюду, поэтому работа у меня есть всегда.

Работа.

То единственное, нерушимое временем… Работы всегда не хватало из-за смены нужд города. Консультанты, кассиры, водители, парикмахеры, охранники за несколько лет были заменены роботами. С появление роботов, появилась необходимость их чинить, и это стало престижной профессией. Сейчас любая профессия престижна. Мне пришлось переучиться в 2045 с учителя физики на сменщика фильтров.

Кстати, я допил свой дешевый заменитель кофе, доел завтрак и попрощался с Катей.

С -15 этажа я поднялся к кольцу Лужников на лифте. О, нет, прошу не приукрашивайте мою действительность! Это обычный лифт, как и 30 лет назад, только тросы заменили на магнитные устройства. Магниты прочные, безопасные, больше никаких тросов. Каждый раз поднимаясь из дома и спускаясь домой, я удивляюсь тому, что только 10 лет назад решили модернизировать лифты! Или же вы удивлены, что мы с Катей живем на -15 этаже?..

Необходимость размещать колоссально большое население, заставило людей уйти в квартиры под землей. Мы с Катей не хотели так жить, но пришлось. Эти квартиры дешевле, сложно столкнуться с осуждением, ведь напротив живет такой же рабочий, как и я. В квартирах под землей есть свои положительные стороны. Они уходят вниз минимум на 50 этажей, и нижние квартиры не нуждаются в отоплении. Тепло от ядра и от специальных отражающих пластин, позволяющих проводить застройку под землей, дают небольшое, но тепло. При этой очевидной экономии на отоплении, нам приходится вдвое больше платить за электричество, ведь всегда горит свет в окнах, а позволить себе окна с более энергоемкими экранами мы не можем. В 2040 году количество населения составило рекордное для Москвы, и тогда-то началась стройка. Колоссальная подземная стройка! Все москвичи были безумно рады этому, ведь появились рабочие места и многие, очень многие поправили свое финансовое положение.

Будущее…