Построчный и литературоведческий комментарий к стихотворениям А. С. Пушкина 1817—1836 гг.

Холопа знатного, невежды при звезде,
Или философа, который в прежни лета
Развратом изумил четыре части света,
Но, просветив себя, загладил свой позор:
Отвыкнул от вина и стал картежный вор?
Оратор Лужников, никем не замечаем,
Мне мало досаждал своим безвредным лаем.
Мне ль было сетовать о толках шалунов,
О лепетанье дам, зоилов и глупцов
И сплетней разбирать игривую затею,
Когда гордиться мог я дружбою твоею?
<…>
Младые вечера, пророческие споры,
Знакомых мертвецов живые разговоры;
Поспорим, перечтем, посудим, побраним,
Вольнолюбивые надежды оживим,
И счастлив буду я; но только, ради бога,
Гони ты Шеппинга от нашего порога.

Напечатано в «Сыне отечества», 1824 г., №35, с датой 20 апреля 1821 (в рукописи дата «6 апреля»).

Чаадаев Петр Яковлевич (1794—1856) – русский философ и публицист, денди, гусар. За годы учебы в Царскосельском лицее Пушкин обрел настоящих друзей. Не все из них были однокурсниками молодого поэта. Один из таких – Чаадаев. Пётр Чаадаев был очень яркой фигурой: потомок дворян, получивший прекрасное образование, посвятивший себя военной карьере и участвовавший в Бородинском сражении. Его характеризовали как смелого, храброго и благородного. Но самое главное, что отличало его от всех других друзей поэта – это его радикальные взгляды на жизнь, несогласие с укладами современного общества и свободолюбие. Этот человек произвел огромное впечатление на Пушкина. Они очень быстро подружились.

Где прах Овидиев пустынный мой сосед… – рядом с г. Томы (ныне г. Констанца) недалеко от устья реки Дунай в Румынии. Пушкин находился в 1821 г. в Кишиневе и мог ассоциировать себя с опальным, сосланным римским поэтом.

Уж голос клеветы не мог меня обидеть: // Умел я презирать, умея ненавидеть. // Что нужды было мне в торжественном суде // Холопа знатного, невежды при звезде, // Или философа, который в прежни лета // Развратом изумил четыре части света, // Но, просветив себя, загладил свой позор: // Отвыкнул от вина и стал картежный вор? – Пушкин образно описывает моменты, связанные с клеветнической выходкой Ф. А. Толстого-Американца против Пушкина, а также связанные с разнообразными моментами из биографии самого этого человека как путешественника, картежника-шулера и т. д.

Оратор Лужников – Каченовский Михаил Трофимович (1775—1842) – русский историк, переводчик, литературный критик, редактор-издатель «Вестника Европы» (1805—1830), ректор Московского университета, родоначальник «скептической школы» в российской досоветской историографии. Подписывал свои статьи в «Вестнике Европы» словами «Лужницкий старец», так как жил в Лужниках в Москве.

Шеппинг Д. А. – Шеппинг Отто Дмитриевич (1790—1874 гг.), Отто Густав, Отто Фридрих, Отто Фридрихович Гамме Шеппинг, до 1824 г. назывался Дмитрием Андреевичем. Генерал-майор русской армии, участник Отечественной войны 1812 года. В послании «К кн. Горчакову» (1819 г.) Пушкин называет Шеппинга царем, а скуку – председателем скучных собраний невежд.

Комментарий к стихотворениям 1822 год

«Баратынскому из Бессарабии»

Сия пустынная страна
Священна для души поэта:
Она Державиным воспета
И славой русскою полна.
Еще доныне тень Назона
Дунайских ищет берегов;
Она летит на сладкий зов
Питомцев муз и Аполлона,
И с нею часто при луне
Брожу вдоль берега крутого;
Но, друг, обнять милее мне
В тебе Овидия живого.

Напечатано в «Северных цветах» на 1826 год. Баратынский в это время служил солдатом в Финляндии, и это рассматривалось как ссылка, так как было наказанием за хулиганский проступок, совершенный ранее. Овидий здесь упоминается как поэт, сосланный римским императором Августом на берега Дуная. Позднее эта территория вошла в состав исторической области под названием Бессарабии.

Она Державиным воспета… – Cм. оду «На взятие Измаила» (1790).

И славой русскою полна… – В Бессарабии А. В. Суворовым был взят Измаил, там М. И. Голенищев-Кутузов успешно закончил русско-турецкую войну 1806—1812 гг. выгодным для Российской империи Будапештским договором. В период 1711—1812 гг. в Бессарабии прошел ряд русско-турецких войн.

Пушкин отмечает, что ему «милей обнять» живого Овидия в лице поэта Баратынского, чем бродить в местах, где неподалеку доживал свои годы в ссылке поэт Публий Овидий Назон.

«В. Ф. Раевскому»

Не тем горжусь я, мой певец,
Что привлекать умел стихами
Вниманье пламенных сердец,
Играя смехом и слезами,

Не тем горжусь, что иногда
Мои коварные напевы
Смиряли в мыслях юной девы
Волненье страха и стыда,

Не тем, что у столба сатиры
Разврат и злобу я казнил,
И что грозящий голос лиры
Неправду в ужас приводил,

Что непреклонным вдохновеньем
И бурной юностью моей
И страстью воли и гоненьем
Я стал известен меж людей, —

Иная, высшая награда
Была мне роком суждена —
Самолюбивых дум отрада!
Мечтанья суетного сна!..

Неоконченное послание Владимиру Федосеевичу Раевскому, арестованному 6 февраля 1822 г. за политическую пропаганду среди солдат и заключенному в Тираспольскую тюрьму. Оттуда Раевский прислал стихотворение «К друзьям в Кишинев». Это послание в значительной своей части обращено к Пушкину. Между прочим, к нему обращены стихи:

«Оставь другим певцам любовь! Любовь ли петь, где брызжет кровь». Намек о кровопролитии в послании В. Раевского к Пушкину расшифровывает строка «горит денница на востоке», в которой Раевский намекает, что продолжается греческая война 1821—1829 гг. против османского ига.

«В. Ф. Раевскому»

Ты прав, мой друг, – напрасно я презрел
Дары природы благосклонной.
Я знал досуг, беспечный муз удел,
И наслажденья лени сонной…
<…>
Младых бесед оставя блеск и шум,
Я знал и труд, и вдохновенье,
И сладостно мне было жарких дум
Уединенное волненье.

Но всё прошло! – остыла в сердце кровь.