Дело тётушки Кеннел

– Ну, что?

– Ох, мистер Саммерс.

Но коммерсант только отмахнулся.

– Да, но эти сны имеют объяснение, как вы думаете? – спросил он. – Не может же быть, чтобы сплошные повторения – и без причины.

– Вероятно, не может, – пришлось согласиться доктору Бэнкс.

– Собственно, поэтому и Фрейд, – сказал коммерсант. – У вас есть какие-нибудь мысли?

Доктор задумалась.

– Да, – подумав, ответила она. – С точки зрения фрейдизма вы, вероятно, безотчетно ощущаете ряд мелких признаков болезни, а ваше сознание выражает таким образом чувство уязвимости. Ничего мистического.

– Так вам тоже случалось замечать нечто подобное?

– Возможно.

– И это…?

– Мне не хотелось бы никому об этом рассказывать.

Коммерсант обиделся.

– Так нечестно, доктор Бэнкс.

– Я видела собаку, но вам это ничего не скажет. К тому же, совпадения происходят не каждый раз. Или, вернее, не совсем так. Я видела сон дважды. Совпадение только одно.

– Собаку? – пробормотал коммерсант. – Какую собаку?

– Один раз – черного бульдога французской породы. А в следующем сне это был довольно крупный пес, что-то вроде овчарки, или, скорее, беспородной псины. Светлой масти.

– Но они же разные. В чем совпадение?

– Эти животные делали одно и то же.

– А что они делали?

– Стояли перед дверьми моего дома.

– Что же было после этих снов?

– После последнего – ничего.

– А после бульдога?

Доктор Бэнкс сделала вид, что глухая.

– Ладно, – не без досады произнес коммерсант. – Давно это было?

– Да. Давно.

– А второй сон?

– Прошлой ночью. Простите, мистер Саммерс, это было не нарочно. Я не собиралась интриговать вас. Я не могу.

Коммерсант смотрел на огонь в камине.

– Ну, не хотите – не надо, – сказал он, наливая ей еще. – Слушайте, вам никогда не приходило в голову, что не так уж важно доискиваться, из каких побуждений мы делаем так или этак? Хотел или не хотел – все равно ведь сделал.

Доктор провела рукой по лицу – щеки горели от камина.

– Мне тоже случалось так думать, – согласилась она. – Все эти бесконечные копания в снах и детских воспоминаниях – всего лишь оправдание нашим подлостям. И оправдание довольно жалкое.

– Слова ничего не стоят. Сто раз в этом убеждался. Поступки. Только поступки. Дело.

– Да, – кивнула она. – Изыскания доктора Фрейда представляют определенный интерес, когда речь о патологических случаях. Здоровому человеку вряд ли нужны эти копания в глубинах разума. Причины чувств, которые принято считать тонкой материей, обыкновенно просты до отвращения. Вся эта хандра, и истерия, и раздражительность, обжорство и нервная слабость имеют причиной лень, неряшество, потакание своим недостаткам, недовольство собственной жизнью и нежелание предпринять что-либо для ее улучшения.

– Все равно, дескать, ничего не выйдет, – добавил коммерсант. – А как вам это их: «так все живут» и «так всегда бывает»?

Глаза доктора сверкнули, но лицо хранило прежнее выражение.

– Да, – подтвердила она, прикладываясь к своей рюмке. – А эта модная критика всего и вся, когда похвалить что-либо – значит прослыть человеком без вкуса? Ею ведь занимаются люди, которые не делают решительно ничего! Только ругают сделанное другими. Частично из-за лени, частично это их вечное «что скажут соседи».

– Это само собой! – подхватил коммерсант. – Такое чувство, что они только и живут для того, чтобы соседи что-нибудь сказали. Или, что еще вероятней, не дай бог, чего-нибудь не сказали.