Троесловие

– Учитель, вы имели в виду, что этот ребенок может писать… стихи? Но его же никто не учил…

– Никто его не учил, а он умеет писать стихи?! Поздравляю, поздравляю, в вашей семье появилось одаренное дитя! – учитель от удивления широко распахнул глаза. – Перед вашим сыном открывается блестящее будущее, он непременно прославит своих предков. Будем на это надеяться, друг!

Учитель продолжал говорить, а в ушах отца снова и снова отзывались эхом слова: «Прославит своих предков, прославит своих предков…»

Когда отец, окрыленный, вернулся домой, то увидел, что сын невозмутимо сидит у края стола и выбирает волоски из кистей. Отец был так возбужден, что рассудок его даже слегка затуманился: неужели предки ниспослали на них благодать, или небесный покровитель просвещения Вэньцюйсин спустился на землю? Такой сопливый мальчонка с перепачканным лицом – и вдруг прославит предков семьи Фан!

Чжунъюн поднял голову и посмотрел на отца. Тот притянул его к себе, утер сыну лицо и сказал:

– Чжунъюн, завтра мы пойдем в гости к дяде, маминому брату! И к другим дядюшкам, и к дедушке…

Маленькому Чжунъюну показалось, что это чересчур утомительно – столько визитов к родственникам всего за один день! Однако в гостях всегда можно хорошо и вкусно поесть и поиграть во что-нибудь новое, да и у дяди, младшего брата отца, столько книг, и они так соблазнительно расставлены на высоченных полках…

Однако мальчик довольно быстро понял, что теперь отец ходит с ним по гостям совсем не так, как раньше: уже нельзя было просто поиграть в стороне. Теперь малыш должен был постоянно писать стихи, общаться с людьми и справляться с самыми разными задачами, за что его и хвалили.

– Папа, пожалуйста, пригласи мне учителя, – в конце концов попросил отца Чжунъюн.

– Глупыш, ты уже гений, тебе вообще не нужно учиться! Ты посмотри, твой двоюродный старший брат ходил в школу, учился, а что толку? Он все так же не может тебя превзойти! – отец гладил сына по голове и широко улыбался.

Чжунъюну пришлость замолчать.

Время бежало незаметно, Чжунъюн все еще писал стихи, а люди, которые их читали, все так же хвалили его, только Чжунъюн заметил, что все восхищаются им не так искренне, как раньше, а все больше для вида.

Когда Чжунъюну было двенадцать лет, случай свел его с Ван Аньши[2 - Ван Аньши (1021–1086) – государственный деятель, философ-конфуцианец, поэт и филолог.]. Тогда он и не предполагал, каким великим деятелем станет этот юноша в будущем. Ван Аньши был к тому времени наслышан о его славе «одаренного ребенка» и, как другие, взялся прочесть его последнее произведение, однако он не стал расхваливать его, а тяжело вздохнул, покачал головой и тихо сказал: «Как жаль». У Чжунъюна упало сердце от этих слов. Теперь, когда отец снова брал его с собой, чтобы похвастаться, он всегда чувствовал, что кисть в руке так же тяжела, как слова Ван Аньши, и больше ему не видать творческого полета.

Минуло несколько лет, Чжунъюн больше не писал стихов. Он был абсолютно обычным человеком.

Отец, кроме того, что вздыхал и охал, чувствовал, что, пожалуй, сам ошибался. С чего бы небесный покровитель просвещения Вэньцюйсин выбрал именно семью Фан? Не нужно было предаваться несбыточным мечтам.

Но отец не знал, что тогда школьный учитель напоследок сказал: «Надеюсь, вы отправите вашего сына учиться, нельзя впустую растрачивать талант!»

Строфа вторая

Если не научать,
То природа изменяется;
Способ же научения
Требует всей тщательности.

Толкование

Если как следует не обучать ребенка, то его таланты и задатки пропадут. Обучать его следует последовательно, в этом деле важна полная самоотдача.

Как мать Мэн-цзы учила сына

На склоне холма громко ревел мальчик. Странно было то, что при этом он не проронил ни одной слезинки. Но если бы вы пригляделись к нему повнимательней, то обнаружили бы, что он едва сдерживал смех. Этим притворяющимся ребенком и был Мэн Кэ[3 - Мэн Кэ (Мэн-цзы; III–IV вв. до н. э.) – великий мыслитель, получивший в XI веке официальный титул «Следующий за совершенномудрым» («Я шэн»). Последователь Конфуция, автор одноименного трактата «Мэн-цзы».].

Отец Мэн Кэ давно умер, они жили с матерью вдвоем и были друг другу опорой. Их дом стоял рядом с кладбищем, в этом месте всегда плакали люди, тоскующие по близким и почитающие их память. Этим-то плакальщикам и подражал Мэн Кэ, страшно довольный своим занятием.

Его мать, узнав об этом, забеспокоилась, она всегда надеялась, что Мэн Кэ сможет стать сильным юношей, подающим надежды. Она подумала: «Мой сын очень быстро перенимает манеры окружающих, ничего хорошего из этого не выйдет, если мы и дальше будем здесь жить. Нужно что-то делать!»

Она решила, что им стоит переехать в хорошее место, чтобы сын рос в благоприятной обстановке. Поэтому они перебрались поближе к рынку. Здесь целыми днями кипела жизнь; мать была довольна переездом, но однажды произошло вот что.

Мать Мэн Кэ разговаривала с живущей по соседству тетушкой Ли, и вдруг ее собеседница, не удержавшись, сказала:

– Твой сын – такой потешный ребенок!

Женщина встревожилась:

– Почему ты так говоришь? Разве Мэн Кэ вытворил что-то смешное?

– Так ты и не знаешь! – удивилась тетушка Ли. – Пойдем, я покажу тебе.

На рыночной площади столпились ребятишки, Мэн Кэ стоял в центре толпы и подражал движениям мясника, когда тот точит нож, чтобы зарезать свинью!

Оказывается, на рынке каждый день торговался народ, а мясники резали здесь свиней и овец. Мэн Кэ увлекли эти новые сцены, и поэтому он часто их копировал, притворяясь то маленьким торговцем, то мясником, его это очень забавляло.

Мать мальчика подивилась про себя: «Вот уж не думала, что и это место окажется дурным! Хоть мы и обеднели, я не могу допустить, чтобы сын рос в такой обстановке. Нам нужно снова переехать!»

Женщина собрала вещи, и они с сыном стали жить рядом со школой. Каждый день Мэн Кэ слышал, как занимаются дети. Он с любопытством бежал слушать уроки и постепенно увлекся объяснениями почтенного учителя; мальчик стал прилежно учиться. На этот раз его мать была чрезвычайно рада: вот это действительно хорошая обстановка!

Школьные годы Мэн Кэ летели незаметно. Однажды он, желая поиграть, тайком улизнул с занятий. Его мать как раз была дома и ткала полотно. Увидев, что сын раньше времени вернулся из школы, она очень рассердилась.

– Сын, почему ты ушел с уроков?

– Мама, учиться так утомительно, я больше не хочу ходить в школу! – ответил Мэн Кэ.

Услышав это, мать взяла ножницы и разрезала полотно, которое только что выткала. Мэн Кэ испугался: ведь это единственный источник дохода для семьи, как же разозлилась мать! Женщина, отчетливо выговаривая каждое слово, сказала сыну:

– Учиться— это как ткать полотно: если ты бросишь на полпути, останутся лишь обрывки, которым уже никогда не стать целым мотком!

Мэн Кэ устыдился и снова прилежно принялся за учебу, несмотря на трудности. Он не обманул ожиданий матери и стал великим китайским мыслителем эпохи Сражающихся царств (V в. до Н.Э.-221 г. до н. э.). Потомки почтительно называли его «Следующим за совершенномудрым» в конфуцианстве.

Строфа третья

В древности мать Мын-цзы И
збирала жилище по соседям.
Сын перестал учиться,
Мать перерезала основу.

Толкование

Мать Мэн-цзы выбрала хорошую для воспитания сына обстановку. Сын не хотел учиться, и мать разрезала уже готовое полотно на ткацком станке, чтобы преподать ему урок.

История Доу Яньшаня

В период Пяти династий (907–960) жил-был богач по имени Доу Яныпань. Он творил произвол и часто притеснял народ. Все его ненавидели.

Доу Яньшаню было уже за тридцать, а он все еще не имел детей, которые бы радовали его в старости. Целыми днями эта мысль не давала ему покоя. Однажды ночью ему приснился странный сон: старик с седыми волосами и бородой, преисполненный печали, вздыхал и говорил ему: