Нимуэй

Нет, он ничуть не ревновал, разве что капельку, но он снова опасался, что тот полезет целоваться. И это он ещё не знает, что поспособствовало моему попаданию в больницу недавно. И в прошлом, особенно.

Он обнимал меня за талию, пока я собиралась в ванной, целовал в шею, обжигая дыханием, соблазнял и даже просто уговаривал не идти никуда. А на самом выходе из подъезда и вовсе потянул меня за руку, когда я прошла чуть вперёд, резко развернул и прижал к стене дома.

– Ты что, здесь же люди ходят, – я будто пыталась вжать голову в плечи, так это мне было непривычно, неприлично – целоваться у всех на виду. Но стоило ему захватить меня поцелуем, как я сдалась в его власть, наплевав на любых прохожих и вообще на весь мир.

Я сидела в парке, наблюдая за идеальною гладью озера, ветер не бушевал, небо было чистое, всё умиротворённо и спокойно. Как и я. Я жаждала быстрее встретиться, объясниться и распрощаться с Николасом.

Спустя десять минут парень уже был на месте. Он сел рядом со мной, первым делом взяв меня за руку и извинялся. Просил прощения за всё: за измены в прошлом, за больницу двухнедельную, за то, что бросил, за этот удар, что был недавно, за свою дикую ревность.

Я слушала, смотрела ему в глаза – ни капли раскаяния, ни капли сожаления, только желание. Желание обладать и командовать, желание жить в мире, где все ему подчиняются, обожают и верят, заглядывая в рот. Его серые, безжизненные глаза больше не казались мне такими привлекательными, как когда-то. В них сквозил холод, отталкивающий, опасный.

– Ты покрасила волосы? – вдруг спросил парень, перебирая пальцами мои волосы.

Что за нелепость? Как можно так неумело переводить тему, да ещё и тогда, когда в любви клянёшься? Я невольно бросила взгляд и поняла, что пряди мои стали белыми. Я перебрала пальцами волосы и обнаружила ещё несколько. Это что такое?

Так, сосредоточься, Мэл! Со всем остальным разберёмся позже!

– Ты об этом хочешь говорить?

– Нет. Я лишь хотел извиниться и забрать тебя домой.

– Забрать меня? Я тебе что вещь? – подумать только. Вот мерзавец!

– Ну, зачем так грубо, малышка? Я просто знаю, чего ты хочешь. Ты можешь думать. Что угодно, но я-то понимаю, что ты сама не знаешь, чего хочешь. Я лишь помогаю тебе лучше понять свои желания.

– Да что ты можешь знать о моих желаниях?! – взорвалась я. Эмоции подступали к горлу, грозясь вылиться не самыми приличными словами. – Ты хоть знаешь, какой мой любимый цвет? А цветы? Ты даже не знаешь, какие мне нравятся цветы! Ты не знаешь о моих увлечениях и хобби. Ты хоть помнишь, когда у меня день рождения? Это я уже молчу о том, как больно ты мне сделал в прошлом! Ты вообще понимаешь, что любящие люди не поступают так, как ты! Ты унижал меня, изменял! Ты меня бил! Ты отправил меня в больницу. А сам сбежал! Что тебе известно моих желаниях? Николас, ты – ничтожество! Никогда больше не приближайся ко мне, иначе я заставлю тебя пожалеть б этом!

Я говорила и говорила, выливая на него всё накопленное! Мои чувства будто вырвались из-под пробки шампанского, фонтанируя, смешиваясь с силой стихий, усиливаясь во сто крат! Краем глаза я заметила, как внезапно небо затянулось гремучими чёрными тучами, как взимался ветер, подталкивая в спину, помогая выплеснуть лишнее, освободиться от груза боли и воспоминаний!

Я подорвалась со скамейки, срываясь на крик. Прохожие либо обходили нас по невидимой линии, либо вовсе разворачивались и убегали прочь. То ли от моей истерики, то ли от разбушевавшейся погоды.

Ник схватил меня за локоть, но его снесло в сторону от меня с такой силой, будто ураган самолично отбросил нежеланную конечность от моего тела. Однако я недооценила натренированного баскетболиста, который в порыве ярости подскочил ко мне, схватил за волосы и поволок прочь из парка.

– Отстань от меня! – мне было жутко неудобно, ярость уже кипела в венах, дождь хлынул с невиданной прежде мощью, а я пожалела на мгновение, что силы не пробудились раньше. Я бы его сейчас сбросила в недра планеты, поджарив ему зад, как следует!

Я кричала, упиралась ногами, вырывалась, но за шумом грома, бурей и ударам воды о землю меня никто не слышал, и не видел из-за плотности небесных капель, с силой разбивающихся об асфальт!

Ник снова меня ударил по лицу, больно, почти до потери сознания. Только злость держала меня в сознании, собирая силы на отпор! Я вырвалась, упала в лужу коленями, отползла немного и перевернулась лицом к обидчику. Я его почти не узнавала, он был словно видение из кошмарного сна, страшный, огромный, сильный и безжалостный. Перед глазами снова встал тот вечер, когда он сломал мне рёбра. Он был тогда таким же. Я вдруг отчётливо поняла, здоровой мне не уйти с этой встречи, если вообще живой.

В теле почти не осталось сил, а Ник наступал, шаг за шагом был ближе ко мне. Отползать уже было не куда, я оказалась в тупике меж домами, с той стороны где нет ни одного окна! Страх сковал мои ноги, когда спина уткнулась в кирпич, а вокруг нет ни души. По телу уже гуляли мурашки, было невероятно холодно, пальцев своих я почти не чувствовала. Октябрьский дождь это вам не майский бриз.

Когда он подскочил ко мне, поднимая за плечи, заставляя ноги болтаться в нескольких сантиметрах над землёй, мои нервы сдали. Он что-то кричал мне в лицо, но слов было не разобрать, мне было так страшно, что я просто начала кричать. Кричать, как умалишённая, как будто меня тут убивают. А ведь кто знает, может и правда убьёт!

– НЕТ! – я не знаю, что нет, почему нет, это было просто нет. Но это слово спасло меня, дало несколько минут форы в виде молнии, ударившей в полуметре от нас, а следом в переулке появился силуэт мужчины. И я позволила себе прикрыть глаза, что бы дать телу передышку, и мозгу. Я провалилась в сладкое небытие.

ГЛАВА 8. ПРИНЯТИЕ

Придя в сознание через некоторое время, почувствовала, что мне тепло. Кто-то гладил меня по плечам, баюкая на руках. Кто-то большой, очень тёплый и… незнакомый.

Я резко распахнула глаза и чуть не свалилась на пол, а увидев спасителя… искренне обрадовалась.

– Уэстли? – спросила я, не веря. – Что ты здесь делаешь? – спросила первое, что пришло в голову. Но он и не стал отвечать на глупый, неуместный вопрос.

Я огляделась, слезла с его рук, садясь рядом. Небольшая гостевая, с двумя выходами: на кухню и в прихожую, а так же ступеньки на второй этаж. Я у него дома, вне всяких сомнений, и судя по всему не одна я. На небольшом столике у моих ног стояло четыре кружки, три недопитые, одна полная с ещё клубящимся паром над жидкостью. Для меня, видимо.

– Господи, Мэлони! Я так испугался! – сказал мужчина, вновь меня обнимая, притягивая к себе. Он предложил мне кружку с жасминовым чаем и поплотнее укутал в плед. Я пыталась понять, как себя вести, что говорить, мне невероятно повезло, что в том переулке оказался знакомый мне человек. И повезло дважды, что это оказался взрослый и сильный мужчина.

– Спасибо.

– Ты слишком бледная. Вот возьми, переодеться можешь в ванной, – он протянул мне полотенце, мужские спортивные штаны и футболку, указывая рукой на дверь.

Не стала спорить, больше всего на свете мне сейчас хотелось смыть с себя всё произошедшее. Я чувствовала себя грязной, разбитой, отчего-то униженной. Контрастный душ быстро привёл меня в себя, помогая собраться с мыслями. Я натянула штаны и футболку, которые откровенно говоря, могли вместить три таких меня.

Ну и высокий же он! А с виду так не кажется, если не подходить слишком близко.

Я завязала свои длинные – с откуда-то появившимися белыми прядями – волосы в высокий пучок. Вернулась в комнату с чаем, но гостей так и не увидела. Прятались они что ли? Это было так странно. Я чувствовала себя максимально комфортно, но была слегка растеряна. Даже не знала, что можно испытывать эти чувства одновременно.

– Уэстли, спасибо тебе за… помощь. Я очень тебе благодарна, но сейчас мне нужно домой.

– Мэлони, я бы не хотел напирать с вопросами, но не могу выбросить из головы то, что там произошло. Может, ты сама расскажешь, что там произошло? – спросил он очень аккуратно, стараясь не напугать меня теми воспоминаниями.

Только вот, странная вещь – я чувствовала себя замечательно. Пока принимала душ, вода словно смыла весь негатив, всю усталость вымыла подчистую, голова трезвая, эмоции под контролем – идеальная гармония души и тела. И подозреваю, что это воздействие стихий на меня.

Молчание заполнило длинную паузу между его вопросом и моим ответом, который всё никак не формировался. В итоге, из соседней комнаты медленно вышла Джейд.

Теперь понятно, что за гости.

– Джейд? Эш? – перевела своё внимание на друзей.

– Мэл, что произошло? – потребовала подруга слишком обеспокоенно. Она присела на диванчик рядом со мной, нежно беря мою ладонь в свои руки, пристально всматриваясь в мои глаза.

Неужели они тоже всё видели? О нет, только не это!

Во взгляде подруги читался неподдельный ужас, и я поняла – видели. Всё до малейших деталей. Во имя избежание недоразумений, комендантского часа и ежедневно надзора в виде Джейд, которая – готова поклясться – ещё и Алекс к этому делу подключит, и мужчины наши в стороне не останутся. Господи, Декс! Если он узнает, что будет..!

– Я расскажу всё, – начала я твёрдо, но уточнила, – при условии, что это не выйдет за пределы этой комнаты!

– Мэлони, ты не мож…

– Я сказала! – перебила подругу. Знаю, слишком резко, но иначе никак. Она сдулась, обиделась, но кивнула. Мужчины молчали, внимательно глядя на меня, ожидая продолжения.

– Итак, раз уж вы всё видели, начну сначала. Джейд, ты знаешь, что Ник вернулся в город какое-то время назад. Ты даже подозревала, что он вернулся из-за меня, что правда, но лишь отчасти. После нашего разрыва, я поддерживала с ним редкое общение, когда ты сообщила мне о слухах по поводу его переезда, я написала ему. Он попросил помочь подыскать квартиру, но не более того, а когда приехал… Хотел меня вернуть, о чём открыто сообщил. Однако, он не воспринял серьёзно мой отказ, даже поджидал однажды у дома.

– И возле университета, – вставил свои пять копеек мой спаситель.

– Да, и там тоже. Когда Уэстли ушёл, я… Мы с Ником поругались очень сильно и…

– Это случайно не в тот день, когда ты попала в больницу? – я сделала паузу, не специально. Я подруга подняла ладони ко рту, при этом глаза её чуть на лоб не вылезли.