Homo Unus. Том 2

Кому этот товар продать? А ведь капиталисту еще требуется снова закупить сырья для следующего производственного цикла, отложить часть выручки в счет амортизации используемого оборудования[50 - Очевидная противоречивость нашей модели – если существуют только капиталист и его десять работников, откуда могут появиться исходное сырье, станки, электроэнергия для их работы?!].

Заметка на полях

Есть еще неустранимые транзакционные издержки, а также потери в процессе производства — аналог трения в физических (механических) процессах.

Все очень просто – ему нужно найти других покупателей.

Реализуя эту стратегию, США вышли из Великой депрессии 1929 г. только после того, как вступили во Вторую мировую войну.

После войны США, прокредитовав восстановление послевоенной Европы, превратились в мирового гегемона, а через полвека присоединили к долларовой зоне Китай и Россию, тем самым еще на 20 лет отсрочив наступление начавшейся в 2008 г. последней Величайшей Депрессии.

Ну чем не пирамида первого вида, для существования которой принципиально необходим приток новых участников?

Заметка на полях

Во Второй мировой войне США воевали, как это не покажется удивительным, не с нацизмом, а с Великобританией, и не за свободу народов, а за рынки сбыта, 25% которых в те времена находились в руках англичан. Начало этой войне было положено в 1920-е гг., когда по результатам двух морских соглашений сложился англо-американский пакт и началась, по выражению Иммануила Валлерстайна, мирная сдача Америке «британского наследства».

«Как так получилось, что США держали одни из самых высоких импортных пошлин на промышленные товары в мире в течение 100 лет? А как же свобода торговли?

Для тех, кто читал Report on Manufactures Александра Гамильтона[51 - [битая ссылка] http://en.wikipedia.org/wiki/Report_on_Manufactures], никакого шока тут нет, конечно. У США было два способа встроиться в мировую экономическую систему: либо быть колониальным поставщиком сырья для британской метрополии, либо быть самостоятельной промышленной экономикой. Они выбрали второе (в отличие от нашего ничтожного начальства, выбравшего первый вариант. – М.Г.).

Но была проблема – промышленные товары из США не были конкурентоспособны. Не было технологий, капитала, развитой банковской системы, труд был гораздо дороже и менее квалифицирован, чем в Европе. Экономическая теория говорит нам о том, что производить в США было невыгодно, но американский истеблишмент последовательно отстаивал свой выбор (битвы о пошлинах шли и в Конгрессе, и на полях Гражданской войны). Потребовалось около 100 лет, пока американские корпорации, начинавшие с абсолютного нуля, вышли на тот же уровень, где был лидер того времени – Британия. Все это время рынок сбыта для них держали за счет пошлин.

Пока США были в роли догоняющего, защита внутреннего рынка во имя борьбы с британским империализмом была более чем мейнстримом[52 - [битая ссылка] http://en.wikipedia.org/wiki/American_School_(economics)]. Еще в 1941 г., во время исторической встречи в августе на палубе линкора «Принц Уэльский»[53 - Исправлено – в оригинале линкор назван «Августой» (впрочем, прибывший к берегам канадской провинции Ньюфаундленд на линкоре «Августа» Рузвельт вполне мог на правах хозяина принимать Черчилля и на своем корабле);[битая ссылка] http://www.net-film.ru/film-22083/?search=p493%7Cv4], Рузвельт высказывал претензии имперским амбициям Британии (в лице Черчилля) от имени угнетенных всего мира.

Затем, когда США стали безусловным лидером, Александра Гамильтона и Генри Клея как-то незаметно задвинули на дальнюю полку, и теперь «вашингтонский консенсус» настаивает, что свободная торговля – путь к процветанию для бедных».[54 - © Аринин Сергей, сотрудник JP Morgan Chase.]

Свободная торговля – не принцип, а средство для достижения цели.

    Бенджамин Дизраэли

А ведь в нашей одномерной экономике мы еще не указали второе измерение – оставили за сценой «хозяев денег», ростовщиков. С которыми капиталист должен расплатиться за пользование эмитированными ими деньгами.

С возникновением на арене ростовщика появляется несколько (но принципиально паллиативных, временных!) способов справиться с проблемой сбыта произведенной продукции – и все они уже не раз были испробованы.

Первый способ – ростовщики кредитуют капиталиста, тот возобновляет производство. Однако произведенный товар по-прежнему не может быть реализован (его просто некому продать), поэтому в конечном счете как само предприятие, так и ломящиеся от товаров склады переходят в собственность ростовщиков (они-то что будут делать со всем этим добром!?).

Второй способ – капиталист (или ростовщик) начинает кредитовать покупателей.

Капиталист отдает работникам оставшийся товар в кредит, а те обязуются расплатиться с ним из следующей зарплаты (в современной экономике эта схема носит название потребительского кредитования).

Поскольку кредит не беспроцентный, постепенно все большая часть зарплаты работников будет удерживаться в погашение выданного ранее товарного кредита – и довольно скоро наступит день, когда зарплату перестанут выдавать, вся она будет уходить в погашение ранее полученного кредита. Дальнейшее существование работников – жизнь (надолго ли?) в долговой кабале.

Неважно, капиталист ли кредитует работника, или банк (ростовщик), конец будет один и тот же. Вся разница – кому в итоге окажутся должны работники – промышленнику или банкиру.

Третий способ – ростовщики начинают планомерно снижать кредитную ставку. У нашей модельной экономики появляется третье измерение – в ней появляется множество других взявших кредит производителей. В результате кредитного стимулирования (кредитной эмиссии) имеем промышленный бум, который рано или поздно обязательно закончится – ниже нуля кредитную ставку не снизить, а продолжать ее снижение необходимо для поддержания кредитного бума. Производители, набравшие кредитов и тем самым накачавшие экономику страны ликвидностью, терпят банкротство. Наступает последняя, окончательная депрессия, выход из которой сегодня лихорадочно ищут все, кто имеет хотя бы малейшее отношение к экономике.

Мы показали, что капитализм является принципиально экстенсивной, расширяющейся экономической моделью, которая перестает работать, как только упирается в барьеры, препятствующие ее расширению. А что происходило бы в нашей трехмерной экономике (в которой, в отличие от одномерной модели, имеются ростовщики и не один, а много производителей), не будь в ней капиталиста и ростовщика?

Вроде все было бы хорошо: люди производят друг для друга ровно столько, сколько надо для своего и соседского потребления, обмениваются произведенными товарами, нет ни капиталистов, накапливающих у себя излишки товаров, ни их наемных работников. Одно плохо – ходить приходится в лаптях, а жить в землянках и при лучине. Потому что как берущий на себя риски капиталист, так и наживающийся на его склонности к риску ростовщик являются необходимым условием научно-технического прогресса.

По крайней мере, являлись таковыми до сегодняшнего дня.

Найдем теперь финансовые пирамиды в нелегальном, теневом секторе экономики. Дело здесь обстоит еще более интересно.

Если говорить о пирамидах первого вида, то речь пойдет о закулисной деятельности государственных чиновников на биржевом рынке. Чиновники делают вид, что занимаются регулированием фондового рынка, борются со злоупотреблениями, – однако многие из них сами играют на рынке, имея так называемую инсайдерскую информацию – сведения, помогающие им однозначно определять направление изменения цен на рынке. С тем чтобы получать на нем гарантированные доходы. При этом важно понимать, что доход выигравшего чиновника – это проигрыш простого, неинформированного инвестора.

Особенно удобно с этой точки зрения играть на рынке государственных облигаций – сам заказываешь музыку и сам танцуешь, получая от нее удовольствие.

Опять-таки с санкции и при прямом пособничестве чиновников в середине 1990-х Россия познакомилась с такой формой проявления теневой экономики, как организованная частными лицами финансовая пирамида первого рода.

Людей, вкладывающих деньги в создаваемые мошенниками финансовые пирамиды, не следует считать какими-то особо жадными или глупыми. Лучшим опровержением такого мнения служит история великого физика сэра Исаака Ньютона, инвестировавшего в 1720 г. все свои немалые сбережения в акции Компании Южных морей (South Sea Company).

Учрежденная в 1711 г. с целью перевозки и продажи черных рабов в колонии Южной Америки, британская Компания Южных морей в дальнейшем получила от правительства эксклюзивное право торговли с южноамериканским Западным побережьем.

В 1719—1720 гг. правительство Великобритании, желая рефинансировать государственный долг, оставшийся после войны «за испанское наследство», дало компании право обменивать свои акции на принадлежащие частным лицам государственные долговые обязательства. При этом, приняв в обмен на свои акции 100 государственных ценных бумаг, она получала право дополнительно выпустить еще 100 своих акций.

В правлении компании к тому времени состояли известные государственные деятели и финансисты Великобритании: одним из ее основателей являлся сэр Роберт Харли, граф Оксфордский, исполнявший в те годы обязанности казначея партии тори. Это обстоятельство не могло не внушать доверия мелким вкладчикам. В результате акции котировались выше номинальной стоимости, и учредители компании в ожидании спекулятивной прибыли создали целую систему поддержки их продаж. Покупка акций населением кредитовалась крупным лондонским «Банком Клинковых лезвий», контрольный пакет которого принадлежал Компании Южных морей. Широко использовалась реклама, раздавались взятки государственным чиновникам, объявлялись сверхвысокие дивиденды (до 30—50% годовых).

Все эти мероприятия положительно сказывались на курсовой стоимости акций. Акции Компании Южных морей, первоначально котировавшиеся на Лондонской бирже по 128 ф. ст. за штуку, в середине апреля 1720 г. шли по 300 ф. ст., в конце того же месяца – по 400, в середине июня – уже по 1000 ф. ст.

Спекулятивная атмосфера и доступность банковских ссуд привели к ажиотажным размещениям и скупке акций – в этот период в Великобритании были созданы многие акционерные общества в самых разнообразных сферах, от промышленности до внутренней и внешней торговли.

В конце лета 1720 г., во многом благодаря инициативе руководства Компании Южных морей, парламент принял «Акт о мыльных пузырях», в соответствии с которым не прошедшие государственную регистрацию акционерные общества были объявлены вне закона. Руководство компании предполагало, что принятие этого акта устранит с рынка мелких конкурентов. И действительно, после принятия акта цены на акции более 120 компаний стремительно ринулись вниз – включая, впрочем, и цены на акции самой компании. В начале сентября все того же 1720 г. цена акций Компании Южных морей опустилась до 670 ф. ст., 19 сентября – до 380 ф. ст. В конце сентября остановил платежи «Банк Клинковых лезвий», акции компании опустились ниже 200 ф. ст. за одну акцию.

Это было схлопывание первого в мировой истории финансового пузыря (схлопывание последнего, шестого мирового финансового пузыря началось в 2008 г.). Деньги тогда потеряли многие (а не как у нас в России, когда в подобных случаях в дураках всегда остаются лишь простые смертные): королевская семья, большинство членов парламента, широкие круги общества. Учредителей компании приговорили к значительным штрафам и даже конфискации личного имущества.

Пострадал и сэр Исаак Ньютон, который, играя на бирже, сначала выиграл на акциях компании 7000 ф. ст., но в конце июня 1720 г. вложился вторично, купив 20 тех же акций по 1050 ф. ст. за штуку.

Через три месяца стоимость принадлежащего ему пакета упала более чем на 17 тыс. ф. ст. «Я могу рассчитывать движение небесных тел, но не сумасшествие людей», – произнес великий физик после краха пирамиды.

Заметка на полях

А ведь был знаком с экономикой не понаслышке – в течение почти 30 лет, начиная с 1696 г., сэр Исаак Ньютон служил сначала смотрителем, а затем управляющим королевского Монетного двора. Под его руководством Монетный двор, имея филиалы в пяти городах королевства, превратился в могущественную финансовую империю, контролирующую наличный оборот в королевстве. При активном участии сэра Исаака Ньютона прошла денежная реформа, в ходе которой наличный оборот в стране перешел с нестандартных (а потому часто подвергавшихся порче) монет на стандартные, с фиксированным содержанием серебра.

Однако вернемся в наши просвещенные времена.

Прямое участие в прибылях – вот чем объясняется бездействие органов власти, с поразительным спокойствием взиравших на безудержную рекламу, сопровождавшую рост финансовых пирамид «МММ», «Хопер», «Тибет», «РДС» и многих других.

Долго еще обманутые вкладчики будут проклинать организаторов этих и многих других крупномасштабных афер, считая их той вершиной, на которую стекались собранные с людей деньги. Но вот 5 мая 2003 г. в 22.45 по московскому времени по первому каналу ТВ был показан документальный фильм «Финансовые пирамиды. Тайны века». Среди прочего в фильме прослеживалась судьба «РДС».

«Русский дом селенга» создавался под чутким контролем и при активном участии чиновников, занимавших высокие посты в исполнительных органах местной (волгоградской) власти. А лопнул он по инициативе уже других чиновников, представителей налоговой инспекции, которые долго и внимательно наблюдали за ростом «РДС», и в один прекрасный для себя и ужасный для вкладчиков день сняли поспевший (по их мнению) урожай.

Деньги (более 5 млрд. неденоминированных рублей) изымались как в былые революционные годы – на вес, без актов и пересчета! Сколько денег прилипло к рукам доблестных блюстителей закона, так и не доехав до банковских хранилищ, – тайна, покрытая круговой порукой. По существовавшим тогда законам с довезенной до хранилища суммы налоговые чиновники получили щедрые премии, а остальная сумма задержанных средств ушла в местный бюджет – закрывать дыры, возникшие в нем вследствие воровства уже на более высоком уровне чиновничьей иерархии.

И такая ситуация – по всей стране. Например, в Иркутске у «РДС» был конфискован авиационный груз – две тонны купюр (так указано в документах следствия!). Деньги ушли в пользу местного бюджета. Еще пример – в ростовской кассе «РДС» конфисковано 27 млрд. руб. опять-таки в пользу бюджета. Дополнительно наложили штраф в размере 70 млрд. руб. У чиновников и мысли не возникло о том, что все эти деньги следует вернуть вполне конкретным людям – вкладчикам.

Если вы думаете, что «распил» имущества «РДС» (фактически – народного добра) по представителям чиновничьей иерархии на этом закончилось, вы крупно ошибаетесь. К примеру, председатель суда, в котором рассматривалось дело «РДС», безо всякого конкурса по бросовым ценам приобрел несколько принадлежавших пирамиде иномарок. А принадлежавшие «РДС» (находящиеся под арестом!) пять новеньких самолетов, опять-таки без конкурса и по цене, едва превышающей цену металлолома, приобрела фирма «Газпром авиа» (кто бы сомневался?!).