Фарангис

Фарангис
Махназ Фаттахи

Военная проза
Фарангис Хейдарпур родилась в курдской семье на западе Ирана, в пограничной с Ираком провинции Керманшах. Энергичная и волевая девочка всегда была помощницей родителей и опорой для многочисленных братьев и сестер. И когда началась война и иракские войска вторглись на иранские земли, мужество Фарангис помогло ей выстоять, защитить своих близких и прославиться на всю страну.

Для широкого круга читателей.

Махназ Фаттахи

Фарангис. Воспоминания Фарангис Хейдарпур

В вашем городе живет храбрая женщина, которая, защищаясь, смогла взять в плен врага и повергла наземь силы агрессора.

Помните это всегда и дорожите этим!

    Обращение аятоллы Хаменеи к народу города Гилянгарб, октябрь 2011 г.

????? ?????

??????

??????? ?????? ??????

??? ???? ????:?????

????? ???? ???:???? ????????

?????? ???????:???? ????????

?????? ???????:?????

?????? ???????:???? ????

????????????? ??????:??? ????

????? ???? ????????

????

????

© ООО «Садра», 2020

От издательства

Ирано-иракская война – один из самых жестоких военных конфликтов конца XX века. По сути, он явился попыткой иракского лидера Саддама Хусейна подчинить молодую Исламскую Республику и завладеть богатейшими нефтяными месторождениями пограничной с Ираком области Хузестан. За Саддамом стояли страны Запада, в частности, США и Великобритания, стремившиеся его руками уничтожить в зародыше мятежный революционный Иран. Однако иракское руководство и его западные покровители даже представить себе не могли, с каким мощным отпором придется столкнуться захватчикам, когда иранский народ в едином порыве поднимется на защиту своей страны. Иранцы чуть ли не голыми руками воевали против вооруженного до зубов агрессора, но ни отсутствие новейших вооружений, ни наложенные на страну незаконные международные санкции не могли сломить духа иранского народа. Война, продолжавшаяся восемь лет, с сентября 1980 по август 1988 года, унесла с обеих сторон сотни тысяч жизней, а ее главным итогом стало то, что мир понял: с Ираном нельзя разговаривать языком силы, ибо народ, опирающийся не только на мощь оружия, но и на глубочайшую духовность и жертвенность, непобедим…

В современной иранской литературе военная проза представлена отдельным и очень ярким направлением. Многие авторы, пишущие о событиях тех лет, сами сражались на передовой – именно поэтому их произведения так документально достоверны. Здесь есть все: и батальные сцены, и рассказ о трагедии гражданского населения, и – самое главное – глубочайший духовный подтекст. В годы тяжелейших испытаний духовное начало нации в целом и каждого отдельного человека принимает особую окраску, становясь тем стержнем, без которого невозможно ни выжить, ни победить. И, как алые тюльпаны из капель крови павших за родину, так и из светлой и трагической памяти вырастают яркие, берущие за душу произведения, заставляющие думать, сопереживать, а главное – помнить…

Предисловие

Недалеко от парка «Ширин» в городе Керманшах стоит памятник женщине с топором в руках. Каждый раз при взгляде на этот памятник я думала о том, как было бы хорошо познакомиться с ней поближе и пообщаться. Люди говорили, что бесстрашная Фарангис, увековеченная в скульптуре, живет в селении рядом с городом Гилянгарб[1 - Гилянгарб – населенный пункт на юго-западе провинции Керманшах в Иране.] и крайне неохотно делится своими воспоминаниями. Я отдавала себе отчет в том, что интервью с ней – затея труднореализуемая, но все же меня не покидало желание написать ее биографию. Даже трехчасовая поездка в селение из Керманшаха не являлась для меня непреодолимым препятствием.

В конце концов с помощью одной из своих подруг я смогла найти телефон и адрес Фарангис и однажды в сопровождении моих близких, преисполненная гордости от мысли о том, что познакомлюсь с этой великой женщиной, я отправилась утром в селение Гурсефид и к полудню доехала до ее дома. Увидев Фарангис, такую высокую и сильную, я сразу подумала, что она выглядела намного величественнее, чем ее памятник.

Люди говорили правду: Фарангис действительно не хотела давать никаких комментариев и не хотела, чтобы ее снимали на камеру.

– Я уже очень много раз давала интервью и часто появлялась в документальных фильмах и на многочисленных фотографиях, – говорила она. – Но что это дало?

Уже многократно упоминавшаяся в книгах Фарангис, памятник которой несколько лет стоит в городском парке, сетовала на то, что теперь о ней никто не помнит и она погрязла в пучине житейских проблем и трудностей. Она не хотела рассказывать о своих воспоминаниях, ссылаясь на то, что все они и так состоят из мыслей и историй, о которых она уже не раз говорила.

– Но меня интересуют все ваши воспоминания, начиная с детства и заканчивая сегодняшним днем, – не сдавалась я.

– Это невозможно! – рассмеялась Фарангис.

Несгибаемая убежденность Фарангис была поколеблена лишь тогда, когда она узнала, что мое детство схоже с ее детством и также связано с войной. Гора Чагалванд, которая была видна из окна дома Фарангис и о которой у нее было множество воспоминаний, стала особой причиной нашего с ней сближения. Я часто слышала об этой горе от своего отца, который четыре года в той местности сражался с иракскими войсками. Не сумев сдержать слез во время своих рассказов о воспоминаниях отца, я заметила, что глаза Фарангис также наполнились слезами. У нас было общее горе, которое сблизило нас и позволило мне добиться разрешения Фарангис приходить к ней каждый день и записывать ее воспоминания.

Всё же поначалу Фарангис неохотно рассказывала о себе. Ее благородные поступки не представляли для нее особой важности, и, когда я говорила ей о том, что каждое мгновение и каждая секунда ее жизни для меня имеют особенную ценность, она лишь смеялась и отвечала:

– Я ведь не совершила ничего выдающегося. Любая женщина, которая была бы на моем месте, сделала бы то же самое.

Каждая встреча с ней давала мне понять, что она не просто женщина, которая однажды убила иракского солдата, а другого взяла в плен: на самом деле она совершала множество действий, которые по своей значимости и силе сравнимы друг с другом.

Дорога к Фарангис отнимала у меня много времени и сил. Часто после трехчасовой поездки до селения Гилянгарб я меняла машину и еще полчаса ехала до деревни Гурсефид. Порой, проделав такой путь и приехав домой к Фарангис, я обнаруживала, что она не может дать мне интервью, так как принимает гостей или занята какими-то личными делами. В те дни мне приходилось без нового материала возвращаться домой, но иногда удавалось брать интервью у дочери Фарангис, Сохейлы. Сохейла помогала мне как настоящий друг и убеждала Фарангис быть более сговорчивой. В итоге совместными усилиями нам удалось уговорить ее более охотно и детально рассказывать о своем детстве.

Помню, как многократно, несмотря на городское предупреждение не выходить из дома из-за сильной песчаной бури, я ездила к Фарангис и записывала ее воспоминания. Меня очень пугала мысль о том, что из-за множества трудностей я оставлю свою работу незаконченной. Однако, когда в октябре 2011 года я услышала речь лидера Исламской революции аятоллы Хаменеи о важности сохранения воспоминаний этой женщины из Гилянгарба, я ощутила прилив сил, и мое желание продолжать заниматься этим делом стало еще сильнее. После того выступления довольно многие литературные деятели заявили о готовности написать ее биографию. Когда я спросила об этом у самой Фарангис, она сказала мне, что к ней приходили несколько человек с целью задать вопросы, но вынуждены были уйти ни с чем. Она отказывала всем, доверившись лишь мне, поэтому моя цель была для меня очень четко обозначена, и я всем сердцем стремилась достичь ее. На протяжении трех лет, которые я провела в поездках в селения Гурсефид и Авезин, я брала интервью не только у самой Фарангис, но и у ее родственников и односельчан.

За все те годы я увидела множество ветеранов войны, о которых никто не помнил и которые вынуждены были до последнего находиться в условиях, казалось бы, не закончившейся для них войны. Местное население жило на усеянных минами землях, восстановлением безопасности которых никто не занимался. Каждый день эти люди теряли кого-то из своих близких.

По нашему уговору с Фарангис я планировала заняться интервью с ее братьями, но, к сожалению, за три года нашей совместной работы скончался сначала ее брат Рахим, а затем – Джаббар. После смерти братьев Фарангис очень сильно заболела. В тот момент я думала о словах своего учителя господина Сарханги, сказавшего, что вместе с этими героями постепенно уходит и память об истории. Память, которой являются сами люди, пережившие годы войны, и для нас представляет огромную важность вопрос фиксации воспоминаний этих людей, пока не стало совсем поздно.

Самая тяжелая часть работы наступила тогда, когда я узнала о том, что в отделе документальных фильмов очень мало материалов. Война и нищета стали причиной того, что у Фарангис не было хоть каких-либо фотографий времен детства или юности. Даже у ее братьев не осталось никаких материалов и документов. Фарангис объясняла это тем, что в годы войны измученные, лишенные элементарных средств к существованию люди думали лишь в том, как накормить своих детей. В то время ситуация была настолько тяжелой, что люди переезжали с места на место, бросая вещи, представлявшие собой лишний груз. Они были вынуждены прощаться со своей памятью.

В нашу последнюю встречу Фарангис сделала мне трогательный подарок. Она ходила к подножию горы и принесла оттуда для меня душистый горный чай. Я сразу почувствовала его аромат, который впоследствии навеки стал для меня ассоциироваться с воспоминаниями Фарангис. Она открыла для меня занавес и впустила в свою личную жизнь и память, что представляло для меня особую ценность.

Через три года совместной работы мемуары Фарангис, начиная с самых первых дней войны и до ее окончания, были полностью готовы. Эта книга является своеобразным сосудом, наполненным историями войны, и я искренне благодарна судьбе за то, что мне выпала честь написать об этой отважной львице.

Благодарю Всемилостивейшего Бога за то, что Он даровал мне возможность написать о Фарангис, благодарю за то, что на протяжении всей нашей работы Он не обделял меня Своим вниманием и заботой, облегчал мои трудности, вселял надежду и наделял волей для того, чтобы завершить начатое дело. Выражаю свою искреннюю благодарность тем людям, которые оказывали мне поддержку: моему дорогому учителю господину Сарханги, который, узнав о моем проекте, произнес слова напутствия, ставшие впоследствии для меня стимулом; госпоже Лейле Мунфариди и ее мужу, которые показали мне дом Фарангис; Сохейле, дочери Фарангис, за существенную помощь в записи мемуаров; господину Салману Хасанпуру, главе фонда «Шахид»; главе муниципалитета города Гилянгарб господину Фарамарзу Акбари; госпоже Шейде Нурбахш, главе отдела по делам женщин муниципалитета Гилянгарба; Ходабахшу Хасани, одному из дорогих ветеранов и главе фонда «Шахид» города Гилянгарб во времена Ирано-иракской войны; дорогим жителям селений Авезин, Гурсефид и города Гилянгарб.

Также выражаю свою искреннюю благодарность всем тем, кто не оказал помощь в работе, став причиной того, что я обрела еще большую решимость в своем деле.

Махназ Фаттахи, лето 2014 г.

Глава 1

Мама часто говорила мне:

– Какой же ты сорванец! Ты как будто по ошибке пришла в этот мир девочкой, а должна была родиться мальчиком! Девочка должна быть тихой, стыдливой, мягкой, а ты совсем не такая!