Под луной Тихолесья

Макс всегда беспокоился о том, что никогда не найдет свою пару и что же он делает сейчас, когда встретил ее? Он игнорирует ее и пытается разорвать связь. Исаак имел полное право злиться, ведь чем дольше волк не находит свою пару, тем вероятность ее когда-либо найти уменьшается с каждым годом.

Прислонившись головой к дереву, Макс закрыл глаза и сделал несколько глубоких вдохов. С его стороны было неправильно игнорировать ее, но она была человеком. Она не чувствует эту связь. Примет ли она его с распростертыми объятиями или убежит, оставив его с разбитым сердцем?

Исаак словно почувствовал переживания своего Альфы, он посмотрел на луну и, как всегда, быстро помолился ей, прося высшие силы поскорее помочь ему найти свою пару. Затем он снова повернулся к Максу и сказал:

– Не торопись. Ухаживай за ней, встречайся с ней. Покажи ей все, что ты можешь ей дать, и когда ты, наконец, почувствуешь, что пришло время… скажи ей правду.

– Что, если она даже не захочет встречаться со мной? – нахмурился Максимилиан.

– Ты правда только что это сказал? – фыркнул Исаак. – Макс, все девушки этого города сходят по тебе с ума. Только не говори, что эта девушка убила твою самооценку?

Макс в шутку ударил своего друга, на этот раз легче, но всё же заставил его споткнуться. Он знал, что всегда может рассчитывать на Исаака, который умел вытащить его из самого ужасного состояния и вернуть в норму. Это была одна из многих причин, по которым Исаак был идеальным Бетой стаи.

– Ладно, мне надоело видеть тебя голым, – смеясь, сказал Исаак. – Давай перекинемся и вернемся в дом, а то твоя мать будет переживать, куда же ты делся.

– Мне двадцать шесть, – Макс закатил глаза.

Оборотни неторопливым шагом направились к дому, пробираясь через лес. Как по волшебству, природа вокруг них начала оживать. Деревья начали раскачиваться и шелестеть листьями, луна ярко сияла на фоне теперь уже прекрасного ясного неба. Олень поднял голову, услышав проходивших волков, но, заметив их спокойную походку, снова задремал.

Стая Патрика решила задержаться в Тихолесье еще на пару дней, чтобы дать новообразовавшимся парам возможность лучше узнать друг друга в спокойной обстановке, без стресса и потрясений, связанных с многочасовым переездом через страну. Кроме того, было крайне неприлично отправлять гостей домой всего после одной ночи. Путешествие для большинства оборотней было тяжелым.

Макс заметил волка цвета корицы, смотрящего на фонтан у подъездной дорожки к дому, и по запаху понял, что это Дженнифер.

Заметив Альфу и Бету, Дженнифер склонила голову в знак уважения. Макс поприветствовал её по-волчьи – вежливо потерся мордой о её морду и обнюхал шею. Однако Дженнифер оказалась дерзкой: она провела кончиком языка по щеке Макса в кокетливом, но безобидном жесте. Макс встряхнул шерстью, но не стал её отчитывать. Лай Исаака отвлёк его внимание от волчицы, и он кивнул ей на прощание, прежде чем помчаться прочь и подняться по ступенькам к массивным дубовым дверям своего дома.

Как он делал это сотни раз прежде, Макс открыл дверь мордой. Он бы трансформировался в человека, но теперь, когда он был на шаг ближе к признанию того, что у него есть пара, он не хотел, чтобы волчица видела его голым.

– Спокойной ночи, Альфа, – сказал Исаак, устало кивнув.

– Спокойной ночи, Исаак. Спасибо, – ответил Макс после небольшой паузы.

Исаак с благодарностью принял слова Макса и направился вверх по лестнице в комнату для гостей. Он часто останавливался у Макса, хотя у него был собственный дом чуть дальше по улице. Через несколько мгновений Макс последовал в свою комнату и едва удержался от того, чтобы сразу завалиться на кровать.

Подавив желание заснуть, он направился в душ, чтобы смыть с себя грязь и пот после пробежки. Стоя под струями прохладной воды, Макс вспомнил, как увидел ту девушку в «Черной лошади». Она была в темно-красном комбинезоне, который выгодно подчеркивал её идеальную фигуру. Её красивые темные волосы ниспадали по плечам и доходили до середины спины, а упругая грудь дразнила его, слегка выглядывая из-под тонких бретелей её топа.

Покачав головой, Макс осознал, насколько сильно она на него влияет. Возбужденный и твердый как камень, он представил, как девушка будет прижата к нему, как ее обнаженное тело идеально повторяет изгибы его тела. Из его груди вырвался отчетливый стон. Доставляя себе удовольствие, Макс не мог поверить в то, что сейчас делает. Большинство оборотней-самцов, только что нашедших свою пару, уже через несколько часов после встречи спаривались со своими самками, а он сейчас стоял в душе, довольствуясь своим воображением.

Это было откровенно отвратительно. Максимилиан понимал, что нужно что-то с этим делать.

Глава 7

Внутри дом оказался ещё красивее, чем снаружи. Нас встретил элегантный коридор с белоснежным полом и светло-серыми обоями. Огромное серебряное зеркало, занимающее половину одной стены, привлекло мой взгляд, и я мельком посмотрелась в него, когда мы проходили мимо. Я обратила внимание на большое пространство под деревянно-дубовой лестницей, заполненное мужской обувью, куртками и сумками. Я нахмурилась, задумавшись: сколько же мужчин здесь живет, кроме Евгении и её мужа? Возможно, это гости или родственники, но почему тогда их вещи так аккуратно разложены, словно они здесь постоянно?

Евгения привела нас в просторную гостиную, где стояли три изысканных серых дивана, а в центре комнаты возвышался большой стеклянный стол, на котором лежали красиво оформленные кексы. На стене висел большой телевизор, прямо над камином, который придавал комнате уют и тепло. Евгения предложила нам присесть и попробовать кексы, но мы обе вежливо отказались. Комната была залита светом благодаря большому эркеру, который пропускал внутрь солнечные лучи. В углу гостиной, на мягком кресле у окна сидела девушка, погруженная в чтение книги.

– Элла, – позвала хозяйка дома, – у нас гости!

Голос Евгении звучал доброжелательно и вежливо, но в нем проскальзывало предупреждение. Судя по всему, Эллу не слишком радовала необходимость развлекать гостей, так как она обернулась и одарила меня и мою маму широкой, но фальшивой улыбкой.

– Привет, – произнесла она, и в ее голосе явно слышалась скука.

Евгения вздохнула.

– Это моя дочь Элла. Элла, это Луиза и София. Они остановились в городе на несколько дней.

– Замечательно, – отозвалась Элла, хотя ее лицо выражало желание оказаться где угодно, но только не здесь. Тем не менее, я тепло улыбнулась ей, и она быстро ответила тем же.

– Элла, помоги мне на кухне. Твои отец и брат скоро вернутся домой. Луиза, Софи, пожалуйста, угощайтесь кексами и чувствуйте себя как дома. Скоро будет подан ужин. Хотите бокал вина?

Моя мать кивнула:

– Мне бы хотелось бокальчик.

– Да, и мне, – согласилась я. Я всегда была неравнодушна к бокалу вина. – Спасибо большое.

Евгения искренне улыбнулась. Она была очень гостеприимной, в отличие от своей дочери. Мне было интересно, каким был её муж: добрым и спокойным, как его жена, или, может быть, они были полными противоположностями? Я была заинтригована. У нас никогда не было полноценной семьи, и я задавалась вопросом, каково это – жить в нормальной семье.

Несколько мгновений спустя Евгения вернулась с двумя бокалами фруктового красного вина. Мы любезно поблагодарили ее, и она вернулась на кухню. Я сделала глоток. Вкусно, как я и ожидала.

Когда я села, никак не могла устроиться поудобнее. Диван был настолько мягким, что, облокотившись на спинку, я почувствовала, как проваливаюсь в него. Подумав, что так лежать будет неприлично, и я могу его помять или испортить, я села на самый край.

Когда мы жили у Дэна, он всегда говорил, что это не наш дом и мы не имеем права портить его мебель. Под "портить" он имел в виду мое активное плюхание на диван. К слову, его старый диван вонял выпивкой и сигаретным дымом, поэтому его замечания были ироничными.

Я заметила, что мама тоже осторожничает: она все время скрещивала ноги, теребила волосы и хрустела костяшками пальцев. Она нервничала, находясь в таком красивом доме.

– Ужин готов, – послышался голос Эллы из дверного проема.

Мы с мамой встали, и я сразу почувствовала облегчение: все это время я сидела так ровно, что у меня начала болеть спина. Я последовала за Эллой в столовую, по пути бросив быстрый взгляд на кухню. На мой взгляд, она была великолепной. Все в бело-серых цветах, с черными мраморными столешницами и большим столом посередине.

Наша домашняя кухня была маленькой, тесной и старой, с выгоревшими зелеными обоями, которые не менялись с тех пор, как Дэн купил дом. Деревянная столешница выглядела состарившейся, с почерневшими следами от сигарет, которые Дэн тушил об нее.

Мы вошли в столовую, и я на мгновение остановилась, чтобы осмотреть все вокруг. Это была очень просторная комната с огромными стеклянными окнами в пол, охватывающими всю стену и открывающими вид на потрясающий сад за домом. В углу стоял темный коричневый рояль, на котором лежали ноты, словно ожидая, когда кто-то вновь оживит его звуками музыки. Пара высоких комнатных деревьев в больших горшках добавляли уюта и свежести.

Стол был достаточно длинным и мог вместить около десяти человек. Судя по количеству еды, Евгения как раз и приготовила для десяти человек. Блюда были разнообразными и аппетитными, от свежих салатов до горячих мясных и рыбных деликатесов. В центре стола красовался большой букет свежих цветов, придававший помещению особую торжественность.

Муж хозяйки дома сидел во главе стола и встал, как только мы вошли.

– Луиза, Софи, – поприветствовал он, кивая головой каждой из нас по очереди. – Добро пожаловать в наш дом. Меня зовут Андрей.

Он проводил взглядом свою жену, которая поставила последнюю миску в центр стола.

– Вы уже познакомились с моей замечательной женой Евгенией и моей любимой дочерью Эллой…, – он запнулся, обернулся и фыркнул, – где же этот мальчишка?

Я вспомнила, как Евгения упомянула, что у Эллы есть брат. Минутой позже все расселись за столом. Евгения сидела слева от мужа, а я села рядом с ней. Моя мать села напротив меня, оставив место рядом с Андреем для Эллы, которая молча села около отца. Я видела, как Андрей еще больше разозлился на опоздание сына и покачал головой, глядя на жену.

Как раз в тот момент, когда Евгения собиралась встать и отправиться искать сына, в комнату вошли двое мужчин, и, судя по выражению лица Андрея, он определенно ожидал только одного. Я же, наоборот, не ожидала увидеть мужчину, который сейчас смотрел на меня с разинутым ртом.

– Максимилиан, – выдохнула Евгения, – не стой и не глазей на наших гостей, это неприлично! Исаак, садись, дорогой.