Потерянные люди

Кин знала, что она сможет, но менее страшно от этого не становилось. Она вдруг вспомнила, как совсем недавно так же в её глаза заглядывал Дэй. «Не рискуй», – просил он её.

Ну да.

Она ничем не рискует. Просто сейчас ей нужно будет выйти под огненный дождь в бездонный океан, у которого и без того есть сотни способов оборвать её жизнь.

Но Кин знала, как работает сеть. Элизабет была права. Она идёт вместе с ней. Значит, вариантов не так много. Задача для сверхчеловека. Если экраны сети упадут, погибнут все.

Кин послушно побрела за своим наставником, перебирая в уме материалы, из которых изготовлен ненавистный ей комбинезон. Не успела она дойти до середины материалов, резкой волной её охватил холод: экраны отключили. Сразу пропала часть звукового спектра. Звуки стали отдалёнными и приглушёнными. Кроме собственного учащающегося дыхания. И этот холод. Давящий, сковывающий твоё нутро холод.

Кин видела перед собой только спину Элизабет, пока внезапно они не оказались на стене. Ветер необычайной силы, несший с собой обильное количество пыли, ударил в лицо. Если бы не защитный скафандр, добавляющий приличную для Кин массу, её бы уже сдуло со стены. Из-за пыли видимость была плохая, но она сумела различить на горизонте вспышки молний приближающейся грозы.

Над ней бескрайнее ночное небо, затянутое плотными облаками пыли, сквозь которые прорываются вспышки того, что Элизабет назвала заградительным огнём. Сектет просто разорвут на миллионы частей прямо над городом, только увеличив область поражения.

Она оглянулась.

Город позади неё…

«Не так уж и плох».

Эти огни… Миллионы жизней… Она ничем не рискует… Есть вещи намного большие, чем её жизнь…

Несколько кварталов за ней были эвакуированы. Ублюдки всё просчитали. Пожертвовать частью ради целого. Но без принесённой в жертву части… это уже не будет прежнее целое.

– Мои с…ева! Т…ои спра…а! – услышала Кин прерывающийся голос Элизабет в своём шлеме.

Большими прыжками Элизабет удалялась от неё, прикрывая лицо от сильного встречного ветра. Каждый генератор экрана сети представлял собой довольно крупный комплекс различных устройств. Одни генерировали поля. Другие следили за их частотой. Третьи улавливали изменения в окружающей среде. Это была несложная технология, но она была громоздкая. Двенадцать в квадрате. Сто сорок четыре поля, максимально прижатых друг к другу, формировали подобие небольшого невидимого надувного шарика.

Поля были чувствительны к слишком большому количеству переменных. Некоторые поля реагировали на соседние поля. Поэтому для стабильной работы требовалась колоссальная настройка множества переменных. Из-за того, что технология была очень старой и сложной, искусственный разум невозможно было использовать при ее настройке. Настройка требовала творческих способностей. Было несколько стандартных методик. Были и нестандартные ходы. Никто не мог ручаться, что в определённый момент времени всё будет работать стабильно.

Но всё работало, а остальное не беспокоило человечество.

Мыльные пузыри были отличной аналогией. Главное – надуть достаточно большой пузырь и, не повредив его, осторожно соединить с остальными. Дальше экраны сети настраивались сами. Система уравновешивала сама себя, питаясь самим естеством нашей вселенной.

Сейчас, если верить словам Элизабет, у неё с третьего по шестой. Три генератора! Как она должна включить их одновременно? Если не попасть в небольшое окно, всё рухнет и второй попытки не будет. Можно попробовать установить задержку включения, чтобы успеть добраться от одного к другому. Но в таком случае нет гарантий, что после окончания настройки последнего не изменятся условия у первого генератора.

Пока Кин размышляла, рядом с ней упал первый осколок.

Грязный чёрный ком ударился в нескольких метрах от неё и, оставив за собой огромную чёрную борозду поперёк стены, упал за неё. Следом за ним появились и другие. Все они оставляли за собой густой чёрный след. Мозг отключился.

«По очереди. Одна на другую, – подумала Кин, бросившись в свою сторону. – По очереди. Слой за слоем».

Этот способ требовал постоянного перемещения между генераторами, но это давало возможность для подстройки каждой сети. Маленькими движениями регуляторов. Одна сеть есть. Потом следуют огромные, из-за низкой силы притяжения прыжки к другому генератору. Другие значения. Всё по-другому. Но нет. Ничего страшного. Ещё одна есть. Огромные прыжки к третьему генератору. Осколки Сектет проносятся мимо, оставляя за собой чёрные следы. Опять другие показания! Нет, повезло. Это похоже на школьную задачу. Есть! Первый слой из трёх сетей есть. Вроде держится. Огромные прыжки ко второму генератору. Чёрные следы. Сквозь следы было видно, как Элизабет настраивает первый из своих генераторов. Она избрала тактику поочерёдной настройки всех слоёв, на каждом генераторе. Значения. Новый слой. Огромные прыжки через чёрные нити. Кажется, их стало больше, но сейчас не до них. Новые значения. Чёрт! Старые изменились. Слой за слоем. Слой за слоем.

Кин не понимала, что происходит. Если бы её сейчас спросили, что она чувствует, она не смогла бы ответить членораздельно. Самой человеческой речи сейчас не существовало. Всё сознание занято только цифрами. Остальное вытеснено.

В моменты прыжков Кин производила расчёты, одновременно рассматривая несколько возможных вариантов на следующем генераторе. Приходилось помнить значения всех полей на всех трёх генераторах. И они постоянно менялись.

Новые значения. Сеть. Прыжки. Тьма настолько окутала стену, что приходилось ориентироваться по габаритным огням, расположенным по всей длине стены. Новые значения. Слой за слоем.

– Есть, – шёпотом удивлённо произнесла Кин.

Тряска закончилась. Выстрелов не слышно. Кругом густой чёрный туман.

– Есть, есть, есть! – на последний крик ей не хватило воздуха, и она, быстрее набрав полную грудь, выкрикнула: – У меня есть! Элизабет!

Голова закружилась. От бессилия она упала на колени и по её щекам потекли слёзы.

– Элизабет?!

Она посмотрела на показания своих генераторов. Судя по ним, два генератора, находившиеся под опекой Элизабет, были готовы к запуску и были стабильны. Третьего генератора Элизабет, как и Элизабет, не было видно сквозь чёрный густой дым.

Сама же Элизабет молчала.

01.03 – Мы не можем проиграть

– Что ты наделал? – кричала мать, приближаясь к нему большими шагами. – Как это вообще могло случиться?!

Несмотря на то, что ещё совсем недавно его достали из ночного океана, он, лёжа в больничной палате укутанный тёплым полотенцем, не мог согреться, но хотя бы высох. Но сейчас от крика матери снова начал покрываться потом. Он знал, что, если возражать ей, она будет продолжать дольше и громче. Всё, что он мог сделать сейчас, – это пялиться в потолок, пассивно признавая свою вину, хотя его вины в произошедшем не было.

– Как это могло произойти?!

Кто-нибудь скажет ей, и тогда она всё поймёт, а сейчас ей лучше выкричаться. Так она избавится от лишних эмоций. Сколько бы это ни продлилось, это когда-нибудь закончится.

Сейчас внимание нужно уделить своей онемевшей ноге. Он чуть не потерял её. Врачи сказали, что ещё может потерять.

Если боль не вернётся в течение трёх часов, придётся ампутировать – так сказали, когда он пришёл в себя. Ему долго рассказывали что-то о серьёзном заражении и прогрессирующем некрозе, но он уловил для себя только одно: нужно вернуть себе боль. Он заслужил эту боль. Это была его боль по праву.

– Что ты скажешь отцу?! Он возлагал на вас такие надежды!

«На него» – ответы всегда крутились в его голове, но он никогда не смел перечить матери. «На меня ему плевать, как и тебе».

***

– Чарльз! Чарльз!

Белый свет режет глаза сквозь закрытые веки.

Пахнет пластиком. Медикаментами.

Монотонные звуки неизвестных приборов.

Что произошло?

Он был за рулём, а потом что-то случилось с машиной впереди. Что-то не так с этой машиной. В ней его брат!

– Артур! Что с тобой?! – выкрикивает он, вытягивая руки вперёд и пытаясь нащупать хоть что-то сквозь этот плотный белый свет.

– Вы сейчас в безопасности. Ваше состояние стабильно. Беспокоиться не о чем, – ответил искусственный женский голос.