Главная дорога

Итак, деньги разблокированы, ждем. Ждем пока откроются торги в Америке. Пятница, конец недели, волатильность возрастает, что нам и нужно. Есть еще пара-тройка часов, чтобы почитать аналитику, расчертиться, найти «ту самую» пару вне прогноза и вперед – несколько раз поймать малые движения большим объемом, сотня пунктов за ночь и план сделан. Разумеется, такая активность не поощрялась в банке, более того она была запрещена. Всё на что надеялся Олег, это то, что за всей этой суетой с кризисом, оптимизацией и сокращением персонала, ничьего внимания не привлечет способ, которым он достигнет месячных показателей. Честно говоря, идея была так себе, на троечку. Однако ничего лучше он придумать в данный момент не мог.

22

И вот сейчас он сидел в баре, заливая алкоголем свои страх и растерянность, боясь идти домой, где он был бы вынужден остаться наедине со своими мыслями.

– Марина, повторите, пожалуйста!

Новая порция не принесла совершенно никакого облегчения. Более того, сознание было предательски ясным, проигрывая в мозгу события заканчивающегося понедельника.

Вспомнил, как ушел с работы уже в субботу, просидев далеко за полночь, набив на счете кругленькую сумму. Вспомнил как кутил все выходные, перебираясь из клуба в клуб, отмечая удачный месяц. Вспомнил, с каким восторгом летел на работу в понедельник утром. Вспомнил, хотя лучше бы не вспоминал, как Борисыч и еще двое других директоров встретили его на входе в офисе. Да, глупо было надеяться, что его махинация не раскроется, и не помогло ему даже то, что план за сентябрь был сделан досрочно. Вспомнил, как подписывал какие-то документы в отделе кадров, забирая трудовую.

– Девушка, еще налейте!

Бармен оценивающе посмотрела на него, но ничего не сказав, забрала его стакан и достала новый, добавив в него льда и виски.

В голове крутились два извечных русских вопроса: кто виноват и что теперь делать? И если на первый вопрос он примерно знал ответ, то ответа на второй он найти не мог, к тому же он боялся его искать. Устоявшаяся жизнь пошла прахом, годами лелеемые перспективы сложились карточным домиком. Будущее выглядело мрачным и неприглядным.

– Еще, пожалуйста!

Девушка, вынула откуда-то из-под стойки бутылку, но затем пристально глянула ему в глаза.

– Может, Вам хватит на сегодня? Хотите я вызову Вам такси? ? несмело предложила она.

– Девушка, я не хочу, чтобы вы решали за меня хватит мне или нет! Просто сделайте то, что я вас просил!

– Извините.

Налила. Отошла чуть поодаль, делая вид, что моет посуду. Обиделась.

«Зачем я так? Срываю злость на постороннем человеке. Она-то тут причем. Ладно, видимо пора уже домой».

Опрокинул в горло остатки спиртного, положил на стойку пару тысячных купюр. Задумался на миг, хватит ли. Добавил еще пару, пусть останется на чай.

Вышел на улицу. Все выходные шли дожди, и сейчас на улице было сыро и по-осеннему прохладно. Всё, лето кончилось. Олег остановился на проезжей части, забыв, где оставил машину. Вроде там, слева. Нажал на брелок, совсем рядом отозвалась его еще вчера мечта и гордость, а сегодня обуза и транжира, красавица БМВ. Завел двигатель, включил печку, чтобы немного согреться. Поехали.

23

Часы показывали 22:07. На улице моросило, и Олег включил дворники. Выехав с парковки, он двинул в сторону площади Свободной России и далее через Новоарбатский мост на Кутузовский проспект. Не смотря на позднее время движение по проспекту было весьма оживленным. Олег включил радио. Зазвучала популярная мелодия. Эту размеренную и успокаивающую композицию он не так давно слышал в баре. Олег вдруг вспомнил про неработающую вытяжку и отчетливо ощутил тот самый запах табака, проникающего глубоко в легкие. Ему захотелось откашляться. Казалось, что дорогу за лобовым стеклом начало заволакивать табачным дымом. Олег не мог понять, что это такое. Переключил работу дворников на ускоренный режим. Может это туман? Или это дождь заморосил сильнее и застилает обзор? Внезапно его ослепило светом фар, идущей навстречу машины. Олег окончательно дезориентировался и потерял управление.

Визг тормозов, глухой удар, протяжный гудок и свет фар застыл на лице. Кругом белый яркий свет. Всё кружиться и мелькает. Протяжный гудок автомобильного клаксона переходит в звуки странной мелодии, похожей на старинный вальс.

24

? Мьсе Долгов, что с Вами? Кажется, у Вас закружилась голова?

– Ох, нет же, сударыня, я всего лишь улетаю на седьмое небо от счастья провести с Вами время в этом танце, ? придя в себя, заговорил Олег.

– Ах, Вы мне льстите, сударь, ? мило хихикнула прекрасное дитя с большими голубыми глазами.

Они кружились в вальсе среди огромной освещенной ярким белым светом залы. И словно парили на крыльях счастья, а вокруг них танцевало еще с два десятка таких же легких, радостных и счастливых пар.

После вальса к Олегу подошел поручик Фролов с упрёками:

– Мсье Долгов, кажется, Вы проигнорировали мою просьбу касательно танцев с сударыней Анисимовой.

? Но Сударь, просто мне думалось, что мы находимся на балу, а не в казарме, и Ваша просьба не является приказом. Да я и не обязан подчиняться, находясь на этом прелестном мероприятии.

– Господин подпоручик! Вы смеете дерзить?

– Никак нет, господин поручик! Верно, сегодня подают сильно крепкое шампанское, и видимо поэтому Вы немного не в себе.

– Ах, так!? Тогда, боюсь, сударь, в ближайшее время Вам придется повидаться с моим секундантом, ? сказав это, Фролов резко развернулся и пошел к выходу из залы.

«Неужели это дуэль?» ? подумал Олег. Он хорошо знал поручика и не думал, что тот способен сделать вызов, ? «Как же я мог так ошибиться?» ? промелькнуло в голове.

25

Раннее утро ранней зимы. Полянка в лесу была тщательно протоптана для дуэли. По её периметру располагались факелы. Ко всему этому яркая и полная луна добавляла свету. Договориться полюбовно соперники отказались. И вот уже они расставлены по местам, и распорядитель дал команду к началу дуэли. Жребий стрелять первым выпал поручику. Дуэлянты стояли друг против друга на расстоянии 20-ти шагов. Каждый пытался разглядеть выражение лица противника и понять ход его мыслей.

«Неужели он так безумно влюблен?» ? подумал подпоручик Долгов, ? «Неужели он готов ради этой любви убить любого, кто даст малейший намек на конкуренцию? Пусть даже этот кто-то будет хорошим знакомым или даже лучшим другом. Ведь этот неприятный инцидент можно было легко объяснить и списать на излишне выпитое шампанское». Но сегодня глаза его еще недавно лучшего товарища излучали трезвость и вместе с тем ярую решимость, не приемлющую примирения. По истине, любовь ? злая штука: призванная дарить счастье и рождать новую жизнь она чаще приносит боль, разочарование и смерть. И нет никакой надежды на здравый смысл…

Выстрел прервал поток мыслей Долгова. Пуля ужалила его в грудь. Словно огромный шмель впился металлическим жалом. Отчего Олег запрокинул голову в небо, поймав взглядом яркий свет полной луны. Время словно остановилось. Каждый удар сдавленного сердца превращался в канонаду разрывов пушечных ядер, промежутки между которыми заполнялись оглушительным свистом в ушах. Свист в ушах казалось длиться вечно, и Олег долго ждал, когда свист перейдет в очередную канонаду.

26

? Долгов! Ложись, твою мать! ? закричал старшина.

Услышав команду «ложись», Олег пришел в чувства и машинально упал на дно траншеи.

Мина разорвалась совсем рядом, и комки земли посыпались на Олега. Старшина подполз к нему и стал тормошить.

– Долгов, что с тобой? Тебя не контузило?

– Да всё в порядке, товарищ старшина.

– Понятно, а то словно чудной стоял да в небо любовался, ? с укором сказал старшина и добавил, ? ну раз говоришь в порядке, тогда хорошо, а то у нас, похоже, обрыв провода. Никак не можем связаться со штабом. Надо бы устранить неполадку. Ты как, справишься?

– Так точно, товарищ старшина, ? ответил Олег и залихватски добавил, ? это мы запросто!

– Ну, тогда выполнять!

– Есть выполнять!

27

Вот уже почти час Олег медленно пробирался вдоль провода через сугробы глубиной по колено. Вдалеке перед собой он увидел воронку от мины.

«Ну вот, почти и добрались», ? подумал Олег, ? и оказался прав. Дойдя до воронки, он обнаружил обрыв. Достав кусачки, он освободил оба конца провода от оплетки и скрутил их. И вдруг, хлёсткий как удар плети выстрел снайперской винтовки.